претендентов на копытце козы Марии Степановны, Семён Василич и не представлял.

Всё как у людей короче, замуж можно и по любви, а отца ребёнку надо подбирать тщательно.

Таковой козлиный экземпляр по слухам проживал верстах в тридцати, на самой что ни на есть областной границе и признавал лишь комбайнёра

Валерича, который со скуки, иногда подкармливал его папиросами.

Путь предстоял не близкий и Василич с тоской глянул на ржавеющий у загородки "Москвич".

Бензин в баке и воздух в колёсах оставались ещё с покупки, так как пристрастившись к "калгановке" и будучи человеком законопослушным, Семён

Василич про тачанку не вспоминал.

Единственное, что требовала вынужденная будущая поездка, так это наличие ламинированной картонки, именуемой "талоном техосмотра".

Всю ночь в доме горела керосиновая лампа, освещая скудным светом книжечку ПДД.

Утро следующего дня, выдалось суматошным.

Мария Степановна отказывалась лезть в старенький "Москвич" и тревожно мемекала.

"Буцефал" так же оскотинился и завёлся только с толкача.

Наконец тронулись.

Районное подразделение ГИБДД было в пяти километрах, дорога шла под уклон, ветер попутный, так что добрались быстро, не считая мелких конфузов со стороны "новобрачной" и неработающей магнитолы.

Когда Василич видел очередь, то почему - то очень явно представлял поволжье, завоз соли в сельмаг и отчего то бесплатную раздачу водки.

Именно такое же видение посетило его от созерцания невероятного скопления авто и их владельцев у святая святых каждого уважающего закон любителя железных коней.

— Семён Василич! Приветствую, точнее здравия желаю! – послышался откуда то справа голос.

Мария Степановна прекратила жевать и заинтересованно выглянула в окно.

— Так ты ещё и не один! – сказал тот же голос, но уже намного ближе.

Василич, вытащил ключи из замка зажигания, открыл дверь и вышел.

Перед ним стоял соседский Колька, но не в привычном домашнем виде, а со всеми причиндалами и регалиями положенными государственным служащим при исполнении и обеспечении.

— Вот везу невесту к жениху – кивнул в сторону Василич, — а последний порядочный за тридцать километров ускакал, надо бы техосмотр пройти, да и свадьбу играть ехать.

— Мда – произнёс лейтенант Коля, когда посмотрел на свадебный кадиллак, из которого с равнодушием на всё происходящее смотрела потенциальная невеста.

— Ты бы помыл его что ли перед техосмотром, – пнув ногой у колеса, сказал лейтенант Коля.

Ответом был громкий "шлёп", с которым отвалился кусок глины.

— Ладно, что-нибудь придумаем, жди здесь, – и почёсывая затылок пошёл к входу.

Очередь почтительно расступилась и тут же сомкнулась, поглотив соседа

Семёна Василича.

Через пятнадцать минут, "свадьбомобиль" стоял на площадке техосмотра.

Люди в форме рассматривали средство передвижения, а Мария Степановна строила всем глазки и не позволяла себе лишнего.

Вначале решено было проверить тормоза.

Семёну Василичу было велено проехать метров тридцать и затормозить в аккурат перед молоденьким сержантом с блокнотом в руках, который судя по выпавшим испытаниям, был ещё и самым слабым звеном во всей местной цепочке.

Всё таки бог есть на свете, как хорошо, что у сержанта оказалась отличная реакция, помог забор, увешанный старыми покрышками.

Потом проверяли ручник на горочке, и много чего ещё и снова сержанту везло, видимо это был его день!

При проверке омывателей лобового стекла, отдельная группа, взирающая на необычное шоу, уже ставила ставки на предмет работает – не работает.

Сержант предусмотрительно встал сбоку и скомандовал:

— Жми! – после чего две водные струи, как по команде, наконец достигли своей цели.

Первая ударила ему в грудь, вторая попала чуть пониже пупка, предательски намочив штаны.

Выкатывали "свадебный кортеж" с территории площадки всем миром, строго настрого запретив Василичу заводить "Буцефала", погрузили на эвакуатор, да и отвезли прямиком до дома.

А жениха к невесте, потом привёз лейтенант Коля, на служебном мотоцикле в коляске.

А оно и правильно, ибо не гоже невесте у жениха до свадьбы ошиваться.

Потом мы делали ремонт на крыльце и гнездо пришлось убрать. Но они мужественно встречали удары судьбы и не падали духом: заводили новых птенцов, строили новое гнездо. При том, второе гнездо они построили подальше от двери, и кот их больше не мог достать. Старое гнездо было за дверями и мусор с гнезда и следы жизнедеятельности птенцов падали так, что их не видно было. Я расстилала газетку и меняла ее два раза в день. Новое гнездо стало располагаться прямо перед входом и вся эта грязь оказалась на виду. Убирать приходилось каждый час и все равно крыльцо постоянно грязное. В прошлом году мужа в конец достал этот бардак на крыльце и он хотел сломать гнездо. Но я не дала, потому как мир и так жесток, а мы еще будем обижать ласточек, сказала я своему мужу и он оставил гнездо. А в этом году весной прилетела только одна ласточка. Прилетает, покружит возле гнезда и сидит на проводе возле дома. Очень печально было смотреть на эту бедную ласточку. Я уже согласна молча убирать за ними, пусть живут и выводят птенцов. А недавно наша ласточка нашла себе пару и они стали ремонтировать гнездо вместе, хотя у всех ласточек давно вывелись птенцы. Вот такая картинка из жизни. Что можно сказать об этой истории? Все проходит и это пройдет, время лечит, любовь не вечна? Да, конечно. Но, может быть, благодаря и этим ласточкам мой сын вырос хорошим человеком, потому что возвращал их птенцов в гнездо?

картину — на плитке кипит супчик, приготовляемый знакомой студенткой, а два моих сожителя активно оказывают девушке знаки внимания. Методом лёгкого пощипывания за разные выдающиеся места. А руки было куда приложить!

Девчонка визжит, парни ржут, я за них рад. Шкаф, стол и кастрюля с супчиком ходят ходуном...

Я в дверях... , и тут кастрюля летит на меня! Я её подхватил и тут же опустил на стол. Кипяток! И значительная порция кипящего супчика плюхнула мне на причинное место и на ноги!

Парни потом рассказывали, что раздевания с такой скоростью они в жизни не видели — брюки в одну сторону, трусы, носки... Стою как Адам под общий хохот. Брюки было очень жалко. Из плащёвки цвета кофе с молоком, были куплены в Таллинне на често заработанные в стройотряде деньги. Жуткие чёрные пятна не взялась выводить ни одна химчистка. Это была первая жертва, но не последняя.

На следующий день, уже 8 Марта я и один из моих друзей (пусть будет Саша) стоим при полном параде — костюмы-тройки, галстуки... Третий тоже почти одет. Собираемся в гости. И тут Саша вдруг решил переставить уже остывшую кастрюлю с супом на шкаф. А росточка чуть-чуть не хватает... И летит эта кастрюля ему на голову! Зрелище не для слабонервных! По чудесному костюму там и сям лапша, картошка... Я сгибаюсь от хохота, а третий наш товарищ тоже ржёт и пятится назад в любимое кресло. Кресло старое из 70-х стояло посреди комнаты. Примечательно оно тем, что деревянные подлокотники торчат вперёд. И вот намечающаяся третья жертва падает в это кресло надевая брюки карманом на подлокотник! И отрывает по шву полштанины! Тут даже Саша с мата в адрес супчика перешёл на хохот. Летающий супчик мы так и не попробовали. Парни, привет!

вьетнамочка. Маленькая, хрупкая. Больная лейкемией. На лекции ко мне она приходила с передвижной капельницей, и иглой в вене. Никогда ни на что не жаловалась, бывала частой гостьей у меня в кабинете, очень она хотела разобраться в органической химии. На нее смотреть было больно, она потела, ее кожа оливкового цвета за полминуты могла стать бледно-зеленой. Но при этом она всегда улыбалась. Она решала мои задачи в таком состоянии, когда любой из нас, меня включая, давно лежал бы в обмороке. Попросила об отсрочке один лишь раз — ей операцию в тот день делали, костный мозг пересаживали, наверно. Сдала экзамен на следующий день, на твердую четверку. И с этой твердой четверкой и закончила семестр. А четверку у меня получить ой как не просто — их в классе получает максимум процентов 15-20 со всего потока.

Не знаю, что с ней сейчас, контактов я не поддерживал. А память о ней осталась, она мне хитросплетенную косичку по окончании семестра подарила, может знаете такие? — ну, там если за один спрятанный кончик дернуть, то вся косичка в ленточку распустится. Я не дернул, она ж от всей души мне эту вьетнамскую косичку подарила. И мне хочется верить, что до сих пор ее хрупкую, но такую твердую душеньку эта косичка бережет.