в поездах в пути следования, ну типа там сажусь в поезд и еду до ближайшей крупной станции, сдаю груз и жду когда отправят в обратный путь с попутным поездом и грузом. Захожу на сменный пункт, а там идет ремонт, воды нет и даже чайку попить нельзя, не говоря уже о такой роскоши как умыться или хотя бы помыть руки. Ну мы люди не гордые купил в ближайшем ларьке бутылку газировки, а хлеб, колбаса и помидоры были с собой, кое как перекусил, хотел поспать, но как тут уснешь, когда ремонт и всё грохочет, шумит и пр.

И поэтому когда мне предложили ехать практически сразу домой не отдохнув, даже обрадовался. Груза попутного не было и поехал я порожняком. Поэтому как только залез в тепловоз, а там есть такой большой стол, то сразу улегся на него и уснул сном праведника, дело ведь шло уже к ночи. Ну еду я еду, никого не трогаю, вдруг где-то уже часа в три ночи, поезд начинает останавливаться и ко мне в кабину заходит помощник машиниста, будит меня и так вежливо говорит, что сейчас на этом глухом полустанке возьмем роженицу, дабы доставить её в город, в роддом.

Ну мне-то что — кабина большая всем места хватит, пускай садится. И помощник как-то сразу смылся к себе в переднюю кабину.

Ну я из вежливости вышел, открыл дверь и помог подняться беременной женщине в тепловоз, высота-то ведь метра два. С ней вместе сел будущий папаша. Как потом выяснилось ей 17 лет, а ему 19, а поезд остановили по причине, что схватки начались, скорую можно прождать до конца следующего дня, пока она из города приедет, а машина работающая в селе одна единственная у председателя, да и у той фары не работают, так что ночью не особенно-то и поедешь.

Прошли они в кабину, я предложил женщине место, но она садиться отказалась, сказав, что ей стоять удобнее. Ну мне-то что, как будет угодно. Едем мы едем, ну я как старший по возрасту, да и дитю у меня к тому времени уже три года было, всяких там разговоров рожавших женщин наслушался, и спрашиваю, а воды-то ещё не отошли? Посмотрели они оба на меня как будто я на иностранном языке разговариваю и говорят: "Нет".

Лучше бы я молчал, так как тут же воды-то и отошли, а я не знаю сколько должно пройти после этого времени, чтобы дитё не погибло. Ну стелю на пол свой бушлат, под голову ставлю сумку и предлагаю ей ложиться. Ну она легла, а папе будующему потихоньку говорю: "Ты, хоть с неё трусы сними, а то как бы не родила и ребёнок не задохнулся". Ну он попытался — ничего не выходит, не может он ей поясницу приподнять, чтобы трусы стянуть, даю ему нож, кое как он трусы срезал. Ну едем себе дальше, она всё-таки женщина молодая, вижу стесняется присутствия постороннего мужчины и как может подолом платья прикрывает себе промежность.

Ну я папаше и говорю: "Давай я отвернусь, а ты посмотри хоть что там творится". Сказано — сделано. Еду смотрю в тёмное окно, как слышу его голос полный ужаса: "Сам посмотри, что это? "Оглядываюсь и вижу, что уже маковка показалась. Я и говорю: "Ну бери ребёнка, чего смотришь? "Тут он сквозь подступающие к горлу рвотные спазмы смог проговорить: "Я не могу! "И смылся из кабины в машинное отделение.

Делать нечего, присаживаюсь на корточки слегка тяну за головку, ребёнок что-то так легко вышел и едем далее: мама лежит, я рядом на корточках, в руках у меня новорожденный. Вдруг смотрю, а там еще какая-то зеленая кишка, да думаю, из мамы и кишки к тому же полезли, ну теперь точно думаю засудят. Присматриваюсь, а эта кишка из пупка идет. Понял, что это пуповина, раньше-то я думал, что пуповина телесного цвета, а это оказывается обыкновенная тонкая зеленая кишка. Далее соображалка начинает вспоминать, что новорожденному в первые моменты жизни надо дать шлепка, чтобы он закричал, но как тут отшлепать, если в правой руке головка младенца, в левой тельце, а пинка дать неудобно, так как сижу на корточках. И тут он как сам закричит, у меня даже от сердца отлегло.

Но человеческое любопытство берет своё: кто же там родился? Смотрю — мужик.

Тут уже и новоявленный папаша вернулся, Я говорю: "Поздравляю: у тебя сын родился, так что с тебя причитается". У них с собой был набор новорожденного, выдал он мне пеленку, пуповину резать не стал, так как не знал к тому времени как это делается и в каком месте, поэтому замотал пеленкой ребенка как мог, пеленанием это назвать нельзя. Отдал ребенка папаше и пошел встречать медработников, благо уже подъезжали к вокзалу.

Вижу такую картину: бежит по перрону дама в белом халате необъятных размеров, в руках две огромные биксы (это такие банки из нержавейки для медицинских принадлежностей), но самое смешное это то, что за ней бежит вокзальный носильщик с тележкой и поперек на этой тележке лежат медицинские носилки. Это оказалась вокзальный фельдшер, ну им по рации сообщили и нас уже ждали. А следом за ней подъезжает скорая помощь и выходит уже бригада из врача и медицинской сестры, ну я их провожаю в кабину ипоказываю где да что, но на меня как заорут: "Уходите отсюда, здесь все должно быть стерильно! "А ну да, конечно пожалуйста, если не считать, что я двое суток руки не мыл — не было возможности.

Вышел на перрон и тут понял как меня всего колотит, курю одну сигарету за другой. Ну а так всё хорошо закончилось. Правда вот уже 14 лет прошло, а меня на работе до сих пор подкалывают, потом правда прибавляют: "Я бы так не смог! "Ага а я бы смог, да если бы мне заранее сказали, мол езжай, а на обратном пути роды примешь, да я бы наверное сделал все, вплоть до самострела, лишь бы не ехать, а когда припрет нужда, то все смогут.

Секретами и госимуществом он не торговал. Поэтому на мой недоуменный вопрос “на какие шиши?! ” Паша рассказал о своём открытии. Открытии чудесного засыпного сейфа в подвале их “немецкой” части. Сейфов перед отъездом было много: макулатуру понятно вывезли или уничтожили, а вот найденный наградной парабеллум в идеальном состоянии, не проходящий ни по каким документам и невесть откуда взявшийся, Паша затихарил. Везти оружие на Родину было чревато и предприимчивый приятель слил его своему бывшему агенту из “штази”. Агент тоже оказался парень не промах и вместо денег пригнал практически нулёвый “мерседес” своего ФРГ-шного деда. Паша нисколько не сомневался, что агент ещё и страховку за этот мерседес потом получил. Но это уже было неважно — поскольку полный пакет документов, включая договор купли-продажи, был на руках. В условиях, когда генералы вывозили целыми составами, загрузить в "транспортник" свой личный автомобиль, не составило большого труда и обошлось совсем недорого.

— Сам знаешь, в общаге с семьёй вообще никак, а тут тачку продам — квартиру куплю. Я и клиента уже нашёл. Вот только одному стрёмно всё проворачивать.

На моё предложение загнать тачку в гараж части и там оформить, Паша замялся: "Понимаешь, не так всё просто, клиенты — бородатые... "

— В общем, я назавтра договорился, на пустыре неподалеку. Только ты это, ствол возьми и гранату какую-нибудь...

Начало 90-х тем и ознаменовалось — государство самоустранилось от обеспечения безопасности граждан, пустив всё на самотёк. Офицеры управления, по приказу командования, с табельным оружием не расставались ни на службе, ни дома — время было такое.

— Гранату-то зачем?! — ошалело поинтересовался я.

— Стволы у них, наверняка, и свои есть, а вот гранаты просто побоятся, — резонно ответил Паша.

Гранаты у меня не было, зато было 400 грамм неучтенного пластида и несколько взрывателей. На том и порешили. На следующее утро, схватив со стола борсетку с пластидом, я спустился к Паше и мы поехали продавать машину.

На месте нас уже нетерпеливо ждали. Поэтому, вылезая из "мерседеса", я благоразумно дал "Стечкину" выпасть из-за пояса на асфальт. Через секунду его подобрал и сунул обратно, но этого мгновенья хватило, чтобы "гости с юга" это заметили и в дальнейшем всё прошло гладко. Покупатели практически не торговались, заглядывали в салон, зачем-то стучали по двигателю, колёсам и лишь цокали языками, приговаривая: "чорний". Получив выторгованные 10 тысяч долларов, Паша их пересчитал, проверил, после чего спокойно написал генеральную доверенность и передал покупателям пачку документов. Счастливые покупатели расселись по машинам и укатили, а мы потопали пешком в сторону части.

— "Трёшку" на Арбате возьму, — мечтал вслух Паша и мы уже практически дошли до КПП, как я вдруг нащупал в кармане куртки взрыватель и мой мозг обожгла мысль: "борсетка"

— Паша, борсетка! Там же...

Вбежав в кабинет, сели срочно за телефоны и начали обзванивать знакомых в поисках гаишника на Ярославском направлении, откуда были "бородатые". Искомый был быстро найден и ему вкратце описана описана просьба остановить нужный автомобиль, забрать из "бардачка" борсетку и не глядя на содержимое закопать её в лесу и поглубже. За "не глядя" ценник услуги с ящика популярного тогда "Распутина" вырос до двух, но торговаться не приходилось. Часа через 4 гаишник отзвонился со стационарного поста, что всё сделал и удивился, что не надо трогать "бородатых".

Совершенно опустошенный и уставший я вернулся со службы домой, где меня встретила моя соседка по коммуналке. Одинокая старушка взяла надо мной шефство и когда я бывал дома всячески обо мне заботилась. Вот и теперь она спросила понравились ли мне бутерброды с сыром, которые она мне утром положила в мою маленькую сумочку. Машинально кивнул и поблагодарил.

— А хозяйственное мыло, которое в сумочке было, я на полке в ванной положила, — радостно продолжила она.