В тридцатые-сороковые годы ХХ века большой популярностью пользовался актер Московского Театра Сатиры Владимир Хенкин.

Однажды он приехал домой поздно вечером после спектакля и с ужасом обнаружил, что дверь в его квартиру опечатана. В ужасе он уехал из дома к своему другу, композитору Никите Богословскому. Тот успокоил и приютил артиста.

Целую неделю Хенкин скрывался на квартире композитора. Однажды вечером он не выдержал нервного напряжения и заявил, что пойдет и сдастся добровольно. Богословский успокаивал друга, убеждал не совершать опрометчивые поступки. Хенкин не соглашался на доводы композитора. Тогда

Богословский предложил еще раз съездить на квартиру артиста — вдруг за неделю что-нибудь изменилось.

Друзья подошли к квартире Хенкина и увидели на двери печать с государственным гербом. Артист попрощался с композитором и собрался идти на Лубянку. Богословский в ответ достал из кармана медный пятак и приложил к печати — гербом вниз. Хенкин понял, что стал жертвой жуткого розыгрыша и решил отомстить.

Через несколько месяцев эта сладкая парочка хорошо "приняла на грудь" в ресторане Дома Актера, где просидели до закрытия. Выйдя на улицу Хенкин предложил продолжить застолье в ресторане аэропорта, который работал круглосуточно. Там Хенкин так "накачал" своего друга, что тот отключился. Хенкин на себе дотащил Богословского до самолета, улетающего в Киев, договорился с экипажем. Он отдал летчикам все деньги, которые нашел у Богословского и забрал себе его паспорт.

Летчики после приземления в Киеве на руках вынесли Никиту и усадили на лавочку напротив здания аэропорта. Вскоре Богословский очнулся и не понял, где он оказался. Поэтому он "поймал" такси, убедил шофера, что заплатит когда доедет до дома и назвал адрес. А теперь вспомните "Иронию судьбы" — названия улиц в разных городах СССР совпадали и таксист увез

Богословского. Как композитор смог выбраться из Киева — история умалчивает.

Поехал сегодня в полуклинику, записаться к инфекционисту. Ближайшая дата записи — на 10 число.

Выражение "хоть усритесь" заиграло новыми красками...

Только у меня сейчас душ — это повод согреться, а уж потом повод помыться?

Был у нас в институте студент по фамилии Гиздатуллин. Вполне нормальная фамилия, если учесть, что дело происходило в Казани. Все, кому не лень, во всех списках, а их в то время было не мало, пририсовывали к первой букве его фамилии вертикальную палочку. Все к этому, и он в том числе, привыкли. И вот новый семестр, новый предмет, новый преподаватель, первая лекция. Профессору почему-то не понравилось количество присутствующих, или по современному "отсутствие кворума" и ближе к концу лекции он объявил, что вынужден будет провести перекличку, а так как журналов у него еще нет, то старосты групп должны передать ему списки студентов.

И то ли почерк у нашего старосты оказался неразборчивым, то ли кто-то в процессе передачи бумажки по рядам успел пририсовать ту самую вертикальную палочку, короче "картина маслом"...

Абрамов? , Баранов? , Вахрушев? , Гайнутдинов? И вдруг: Пиз...

— Пиз...

Пиз... (обводя аудиторию экстраорбитальным взглядом, т. е. глазами вылезшими из орбит)... Извините — Как ваша фамилия? Тишина. Только редкие всхлипы пытающихся сдержать смех. И вдруг чей-то голос: — Нет его!. И тут же из другого конца аудитории — Здесь я!

Тут уж раздался такой грохот...

А еще у нас на военке был преподаватель по фамилии Гупало. Ему то же в расписании всегда пририсовывали палочку, только горизонтальную. Но это, как говорится, уже совсем другая история...

Пост посвящается тем кого за[дол]бала Шурыгина и новости о ней. Как будто больше не о чем поговорить и сюжеты передач снимать...