Мой дядя Тимофей Купченко перед самой войной закончил курсы водителей и всю войну подвозил снаряды на арт. батареи. Ни разу не был ранен, но прошел через такое, что и правда, можно только с ним согласиться. Он часто говаривал "А Бог все таки меня любит".

Из его рассказов кажется, что оно так и было.

Прибыл как-то на батарею с опозданием. Немец только закончил обстрел наших позиций.

До сих пор с ужасом вспоминал об увиденном. От нашей батареи не осталось ничего и никого. Обломки металла, смешанные с землей. Людей не было видно вообще.

С большим трудом выкопали из земли одного солдата. Живого, но сильно контуженного.

Привозит он как-то на батарею снаряды, а среди них — ящик с гранатами.

Артиллеристы злые, кинули ящик в кузов. Мол, вези туда, где взял, и смотри, что грузят.

Едет он назад, навстречу -немецкий самолет. Очередь дал, промахнулся.

Ну, думает дядя, сейчас развернется и вдогонку уже не промахнется. Место открытое, воронок нет. Куда деваться? Выскочил из кабины и под радиатор.

Немец не промахнулся. Очередью прошил ящик с гранатами. Взрыв разнес машину. Дядя Тимофей- ни одной царапины, только очень контужен. А когда контужен, перестает разговаривать или очень сильно заикается. Прибыл в часть пешком. Ему стоило больших трудов объяснить, как от пустой, без снарядов, машины ничего не осталось.

В одну поездку, в попутчиках оказался молодой солдат, его земляк, односельчанин. Едут, дом вспоминают. Налетели немецкие самолеты. Пока он объяснял оцепеневшему земляку, куда лучше спрятаться, пока выталкивал его из кабины, самому уже не было времени добежать до воронки. Взрыв полной машины снарядов далеко его зашвырнул.

Лежал Тимофей сильно контужен, без чувств, но ни одной царапины. Земляк решил, что Тимофей убит. Вскоре его письмо в родное село сообщило, что Тимофей Купченко погиб у него на глазах. Однако, проезжавшие санитары определили, что он жив. Два месяца он в госпитале приходил в себя, и только потом написал домой. Ох, и досталось тому односельчанину, который с какой-то оказией оказался потом дома.

В очередной раз он подъехал на батарею к моменту начала обстрела наших позиций.

Все — по блиндажам. Тимофей кинулся к ближайшему, а он полон. Пришлось ему залечь в углубление перед входом. Тяжелый немецкий снаряд угодил в блиндаж.

В живых остался он один. Был засыпан землей, а когда выбрался наружу, от контузии и ужаса долго не мог говорить. Рассказывает, поднимаю голову, а в сантиметрах от моего лица оторванные людские конечности и другие части человеческих тел.

Вот так и возил он снаряды до самого Берлина. Ранен ни разу, контужен много раз.

В Берлине ездил на Студебеккере. Как-то с сопровождающим, младшим офицером, решили раздобыть шнапсу. А как? Меняли бензин. Не успели закончить обмен, два особиста на мотоцикле. Все бросили -и по газам. А те, как гончие, не отстают. На одном из поворотов зацепили какой то большой щит. Он упал и придавил тех "особняков".

Что с ними стало, он не знает, но долго тряслись, ожидая поисковиков и следователей.

Сами же помчались на площадку отстоя машин, приготовленных к сдаче американцам.

Выбрали не поврежденный автомобиль, сменили номера и поклялись лет 30 никому об этом не рассказывать. Все обошлось. Никого не искали.

Из Берлина ехали поездом. На каком то полустанке прицепилась цыганка.

Ты с железом дело имеешь, от него и погибнешь. Так это ему в душу запало, что, вернувшись домой, категорически отказался иметь дело с техникой.

Работал ездовым. Послали его как-то за сеном. Сена нагрузил, что называется "выше крыши", целый стог. А сам сел сверху. Дорога шла вдоль леса. С другой стороны целина. У дороги стоит одинокий дуб. Лес справа, дуб слева. Дуб старый и раскидистый. Ветки свисают над дорогой. Телега с сеном на пройдет. Начал объезжать дуб по целине. Какая это была мина, не важно. Лошадь и телегу разнесло в куски.

А мой дядя Тимофей с остатками сена оказался высоко на ветках дуба. Дядя цел, но сильно контужен. Опять два месяца заикался, с трудом слова выговаривая.

Когда пришел с войны, обед начинал со второго. Говорит — привык. А как?

Так везло, только налили в котелок первое, обстрел или бомбежка. Бежать в укрытие, все расплескаешь. Не бежать, или земли насыпется, а то еще и осколок упадет.

Решил начинать со второго. С ним бегать проще. А потом, если удавалось, то и первое съедал. Вот так и привык обед начинать со второго.

Огород его дома расположен на склоне. Вдоль забора шла дорога и поворачивала в сторону. Дорога песчаная, водители гонят вниз, машины заносит. Один из них снес часть забора. Обещал забор восстановить.

Вскоре привез секции забора и столбы.

Тимофей был рад и сказал, что сам восстановит забор. Вкопал столбы, остался последний. Старая ямка мелковата, новый столб гораздо длиннее.

Углублял яму, лопата ударилась обо что то твердое. Решил что камень.

Принес лом. Ударил пару раз.

Или это Божья десница, или шестое чувство. За секунду до взрыва отскочил от ямы и рухнул на землю. Опять заикается, опять контужен, но невредим.

Последний случай. Выкопали во дворе яму, накрыли кое-как, сделали погреб.

Это сразу после войны, с водкой трудно. Достал д. Тимофей пару бутылок и припрятал их в этом погребе. Старший сын тракторист, на гусеничном тракторе, задом заехал во двор. Провалил весь погреб, и гусеницами его загреб. Раскапывать не стали. Досыпали земли, сравняли с уровнем двора.

Прошло лет 20. Расширяли дом, фундамент стал на бывший погреб. Для усиления фундамента выкопали яму. Откопали эти бутылки.

Дядя был рад неимоверно. Накрыл стол, собрал пол села, всех угощал и приговаривал "а Бог все- таки меня любит"!

Получилось длинновато, но... может быть интересно. Вам решать. Leukodon.

ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей и когда король взял у своего друга ружьё и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг как обычно изрёк: "Это хорошо! "На это король ответил: "Нет, это не хорошо! " — и приказал отправить своего друга в тюрьму.

Прошло около года, король охотился в районе, в котором он мог, как он думал, находиться совершенно безбоязненно. Но каннибалы взяли его в плен и привели в свою деревню вместе со всеми остальными. Они связали ему руки, натаскали кучу дров, установили столб и привязали короля к столбу. Когда они подошли ближе, чтобы развести огонь, они заметили, что у короля не хватает большого пальца на руке. Из-за своего суеверия они никогда не ели того, кто имел ущербность в теле. Развязав короля, они его отпустили.

Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда он лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за своё обращение с другом. Он сразу же пошёл в тюрьму, чтобы поговорить с ним.

— Ты был прав, — сказал он, — это было хорошо, что я остался без пальца.

И он рассказал всё, что только что с ним произошло.

— Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.

— Нет, — сказал его друг, — это хорошо!

— Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?

— Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой, и меня бы точно съели.

бы назвать своим кумиром?". Видимо журналисты хотели услышать имя кого-то известного, но команданте не был так прост.

Будучи человеком образованным, он, как и легендарный Че Гевара, питал огромную страсть к книгам. Однажды в его руки попалась повесть Александра Бека "Волоколамское шоссе" о подвиге 8-й гвардейской Панфиловской дивизии. Одним из главных героев книги является теперь мало кому известный советский офицер из Казахстана Бауржан Момыш-улы, его-то он и назвал своим героем. Но чем же прославился этот герой героев?

Статный и красивый молодой офицер пошёл служить в РККА ещё за несколько лет до Великой Отечественной. За это время он успел отучиться на офицера-артиллериста, принял участие в боях на Дальнем Востоке с японской армией, участвовал в походе в Бессарабию. После отправился служить в Алма-Ату, где его и застала война.

Осенью 1941 года он попросился на фронт добровольцем, как раз в это время в городе формировалась 316-стрелковая дивизия. Уже на этапе создания предполагалось, что это подразделение будет одним из самых боеспособных – в него направляли взрослых мужчин, имевших представление о войне, все они были добровольцами. В части Момыш-улы назначили командиром батальона.

Первое же назначение дивизии грозило стать последним – воинскую часть отправили на защиту подступов к Москве. Командование понимало, что наступающие части вермахта просто сметут 316-ю, но необходимо было удерживать столицу до подхода дальневосточных армий. Дело осложнялось тем, что советское командование буквально запрещало изучение в армии оборонительных концепций, предполагалось, что Красная Армия должна побеждать наступательными операциями на чужой земле. За иную точку зрения можно было лишиться своей должности.

Но Иван Васильевич Панфилов, которому и довелось командовать 316-й дивизией, пошёл на хитрость. Он разработал тактику ведения спиральных боевых действий. По его мнению, при условии численно превосходящего врага, действовать привычными методами было самоубийством. Так, его дивизии пришлось держать фронт протяжённостью более 40 километров, хотя по всем нормативам военного времени оборонять они могли лишь 12 километров. В такой ситуации любой концентрированный удар врага прорвал бы оборону. И тогда Панфилов предложил действовать следующим образом.

Подразделению не нужно было устраивать целый оборонительный фронт. Вместо этого нужно было наносить удар по движущейся вражеской колонне, и, после непродолжительного боя, уходить в сторону от наступающего врага. Попутно за отступающей дивизией организовывались небольшие засады и очаги сопротивления, которые заманивали врага в сторону отступающих, попутно задерживая. После того, как враг растягивался, дивизия резко меняла направление и вновь возвращалась для удара по основным силам. Такие беспокоящие удары сильно растягивали силы врага, что сильно замедляло его продвижение. В итоге дивизия не только выжила, вопреки всем прогнозам, но и сделала эта героически, за что была переименована в 8-ю гвардейскую Панфиловскую.

Примечательно, что Панфилов разработал лишь теорию, но лучше всех в жизнь воплотил её именно комбат Момыш-улы. Вступив в бой в середине октября 1941 года командиром батальона, в ноябре он уже возглавил полк, хотя так и оставался "старлеем". О значимости его заслуг можно судить по тому, что оборонительная теория Панфилова была названа "спиралью Момышулы"

Генерал-полковник Эрих Гёпнер командовал 4-й танковой группой, и именно ему довелось столкнуться с тактикой молодого казаха. Во время наступления он напишет в своих донесениях Гитлеру: "Дикая дивизия, воюющая в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти".

Единственной дикостью интернациональной добровольческой дивизии было лишь то, что они не были знакомы с германскими планами. Вместо того, чтобы героически гибнуть под гусеницами германских танковых армад, полк Момыш-улы выбрал жизнь и победу.

О тактике "дикого" казаха можно судить по нескольким эпизодам. В первый же свой день на фронте лейтенант предложил командиру полка создать отряд из ста добровольцев и совершить с ними ночную вылазку. С собой он взял только самых опытных и ночью подобрался к одной из деревень, занятых врагом. Меньше чем за час боя было уничтожено три сотни врагов.

Под Демьянском полку старшего лейтенанта довелось встретиться с дивизией СС "Мёртвая голова". Здесь ему вновь предстояло сразиться с численно превосходящим врагом. Целью он выбрал шесть посёлков, занятых врагом. Двадцать отрядов, на которые разделился полк, под покровом ночи попеременно атаковали сразу все цели. Как только враг организовывал обороны, отряд отступал, а через несколько минут уже другое отделение атаковало деревню с другой стороны. И такой ад творился на всех шести направлениях несколько часов. Прославленная дивизия с громким названием держалась как могла, но была уверена, что сдерживает главное наступление советской армии. Они и не предполагали, что ведут бой с одним потрепанным полком. За ночь потери бойцов Момыш-улы составили 157 бойцов, дивизия СС недосчиталась 1200 солдат.

Как мы видим, старлей придерживался тактики Александра Суворова – всегда удерживать инициативу в наступлении. Однако приходилось учитывать и современные реалии. Панфиловцы не могли дать одно генеральное сражение. После того, как они разбивали одну немецкую часть, на них накидывалось несколько других. Момыш-улы неоднократно оказывался в окружении, но каждый раз прорывался, сохраняя при этом свой батальон, полк и дивизию в полной боевой готовности.

Начал свой легендарный путь 30-летний лейтенант в октябре 1941 комбатом, спустя месяц уже командовал полком, в феврале возглавил свою родную дивизию, при этом так и оставался старшим лейтенантом. Лишь спустя несколько месяцев ему одно за одним присвоили внеочередные звания вплоть до полковника. Тогда же его выдвинули к званию Героя СССР, но последовал отказ.

На задержки с наградами влиял его своеобразный характер. Сослуживцы характеризовали его весёлым, жизнерадостным человеком, который всегда говорил правду. Это и стало причиной многих трений с начальством.

Это стало причиной довольно комичной ситуации, в будущем. По рассказам падчерицы Момыш-улы, её приёмный отец редко пользовался своими связями и влиянием, но очень любил читать про себя в газетах. Он узнал, как высоко оценили его подвиги Фидель Кастро и Че Гевара и незамедлительно отправил им приглашение в гости. Кубинские гости, во время визита в СССР сразу заявили, что хотели бы встретиться с легендарным "диким" казахом.

Власти приступили к организации встречи. Но тут была одна загвоздка – многоквартирный дом, где проживал легендарный панфиловец, был в ужасном состоянии. Местные власти тут же предложили семье переехать в новую квартиру, но Момыш-улы наотрез отказался. Он заявил, что ему не стыдно принимать гостей в таком доме, а если кому стыдно за его жильё, то пусть с этим и живёт.

После долгих переговоров все стороны пришли к компромиссу – дом героя отремонтировали, а он на время ремонта поселился с семьёй в гостинице. В гости к командиру приехала целая делегация, оказалось что Кастро практически не расставался с книгами Момыш-улы, но обсудить все темы за один короткий визит было невозможно, поэтому героя войны пригласили с ответным визитом на Кубу. В 1963 году это приглашение удалось осуществить.

Встречу казахской легенды можно было сравнить разве что с празднованиями в честь Юрия Гагарина. Кубинцы рассчитывали, что их кумир в течении месяца будет проводить лекции по ведению войны, но Момыш-улы отказался, сказав что управится в 10 дней, но задерживаться не может – его ждут курсанты. Герой вёл в военном училище курсы "выход из окружения без потерь" и "ведение ночных боёв в наступлении".

Скончался Бауыржан Момыш-улы в 1982 году в возрасте 71 года. Звание Героя ему присвоили лишь в 1990 году.