Жила и работала в относительно небольшом городе с населением чуть меньше миллиона человек. Поскольку переучилась, могла позволить себе работать из дома и иметь хорошую для нашего города зарплату. Купила там квартиру, сделала ремонт, купила машину. Ездила в отпуск за границу, покупала дорогие вещи, косметику, духи, ходила в рестораны и кафе, маме помогала. В общем, вела довольно счастливую жизнь.
И чёрт меня дёрнул откликнуться на предложение уволившейся коллеги, с которой общалась, перебраться в Москву, немного сменить вектор работы, получать больше на порядок. Я сначала не хотела, но и коллега, и мама, и друзья начали говорить, что надо пробовать новое, выходить из зоны комфорта, двигаться, расти. Ну что ж, переехала в Москву.
От мысли передвигаться на машине сразу отказалась, движение бешеное, пробки нескончаемые, психов на дорогах полно, дорогущих тачек — тоже. Сдала квартиру в своём городе, в Москве пришлось снимать, естественно, гораздо дороже, чем я сдавала свою. Работа новая не из дома, зарплата больше, но из этой зарплаты я на съём трачу, на проезд, на такси периодически. Офис относительно в центре, рядом снять, понятное дело, нереально, снимаю далеко. В выходные сил куда-то выбраться нет. А если и выбираюсь, то меня просто подхватывает толпа и несёт. Особенно жутко от человекопотока в метро! Дом мой — высотка, настоящий человейник. И в принципе везде люди, все спешат, торопятся. Куча кафешек, и все заняты всегда, в магазинах народ, в транспорте, на улицах. Да, город красивый, но смотреть на него тупо некогда.
Я почти три года живу в таком режиме, но так и не могу привыкнуть. За это время трижды переезжала, потому что одну квартиру продавали, второй и третий хозяева оборзели и подняли плату внезапно. Я Показать ещё барахольщица, но вечно живу с минимумом вещей, потому что ощущение, что в любой момент меня могут попросить. Животных не любят, поэтому мой любимый кот сейчас живёт у мамы. На личную жизнь времени нет, да и мужчины очень странные, узнают, что я приезжая, своего жилья нет, снимаю, сразу как-то остывают. Купить жильё нереально, даже с учётом моей не самой плохой зарплаты. Стала нервная, плохо сплю.
Приезжала в отпуск в свой город. Господи, как там хорошо. Тишина, спокойствие, благодать. Город хоть и небольшой, но и не пропащий. Уютный в своей провинциальности. Мне так там хорошо. Полчаса — и ты на берегу реки или в лесу, пробки бывают, но по сравнению с Москвой они смешные.
Я сто раз пожалела, что уволилась с прошлой работы и уехала. Я бы осталась работать удалённо и уехала бы к себе, но, к сожалению, на этой работе это невозможно. Поэтому я пытаюсь найти что-то другое и реально рассматриваю вариант вернуться. Рассказала маме, она охает, мол, как же так, всё же хорошо у тебя, ты же зарабатываешь, живёшь престижно, нельзя упустить перспективы. А какие перспективы? Нервоз и ненависть к своей жизни?
Про бабушку.
Мы познакомились на свадьбе — это было в Ирландии, мы с женой были гостями со стороны невесты, нас, естественно, знакомили с гостями со стороны жениха. Их было много, запомнить всех было просто нереально. Но бабушку жениха мы запомнили: это была совершенно удивительная женщина. Ей уже было далеко за 70, очень худая, практически
прозрачная, — она была невероятно весёлая и энергичная! Этот человек просто излучал позитив, — вокруг неё всем становилось радостно!
После этого мы не встречались, но интересовались: как там бабушка? Новости всегда радовали: например, родня отправилась во Франкфурт потусить, а бабушка с ними, и зажигала до утра на зависть молодым!
Такие примеры очень дорогого стоят, — ты понимаешь, что можно встречать старость не только в инвалидном кресле с потухшим взором и с трясущимися руками, но и в пивной на кураже!
В какой-то момент я вдруг спросил: а бабушка она с какой стороны, — с папиной или с маминой? Мне объяснили: ни с какой. Она приёмная.
Когда-то маленькая девочка стала круглой сиротой. Тогда эти вопросы решались просто: после службы в храме, на которую собиралась вся община, священник, оглядев присутствующих, показал пальцем на одну семью: вы забираете ребёнка.
Обсуждений не было. А чего там обсуждать-то? Семьи были большие, пять-шесть детей. Ну, будет на одного больше, в чём проблема? Как мудро заметил Тевье-молочник в пьесе Григория Горина: "Ещё одна тарелка супа стол не перевернёт".
В итоге девочка получила новых родителей, а в придачу кучу братьев-сестёр. Потом она выросла, замуж не вышла, так уж вышло, простите за тавтологию. И какой-то момент стала самой взрослой в семье, матриархом, так сказать.
Её все любили и уважали. Когда годы начали брать своё, она стала редко выходить из дома ("ходунки" категорически отвергала — "я же не старушка, с ними ходить! "). Но в одиночестве не оставалась никогда — родственники навещали каждый день, в том числе приезжая специально с других континентов, куда пораскидала жизнь родню. А на похороны бабушки собрались вообще все, — эта утрата объединила даже людей, которые давно не общались.
Отпевали её в том же храме, где когда-то батюшка решил её судьбу.
Вот и вся незамысловатая история приёмной бабушки.
Ах, да. В той самой семье, на свадьбе которой мы познакомились, долгожданная девочка родилась через несколько месяцев после кончины бабушки. И когда в доме наводили порядок, чтобы детскую кроватку поставить, решили выкинуть кучу открыток, эти ирландцы, такие старомодные, до сих пор шлют друг другу открытки по праздникам.
В числе других нашлась открытка от бабушки, с Рождеством. В открытку были вложены сто евро, их никто не заметил раньше.
Обычно в рождественскую открытку денег не кладут, не тот повод. А бабушка почему-то положила.
Когда писалась открытка, ещё никто ничего не знал, даже будущие мама с папой… А бабушка их поздравила. С Рождеством!
22 октября 1843 года в Каменном театре давали "Севильского цирюльника". Пела приехавшая в Санкт-Петербург итальянская труппа. На сцене появилась Розина — Полина Виардо, и по залу разочарованно прошелестело: "Некрасива...". Но раздались звуки знаменитой каватины "Una voce poco fa", и ошеломлённый зал замер, а потом не смог сдержать восхищения,
так хороша была Виардо: роскошный голос, мягкий богатый тембр, великолепные верхи. Бесконечные овации.
Именно тогда один двадцатипятилетний коллежский секретарь впервые увидел эту потрясающую певицу и влюбился. Его представили: "Иван Сергеевич Тургенев, богатый помещик, славный охотник и плохой поэт".
Тургенев сразу же вошёл в узкий кружок петербургских обожателей Виардо, стал завсегдатаем оперных спектаклей. Это было трудное для него время. Поссорившись с матерью, он оказался практически без средств. Тургеневу помог знакомый, купивший места в ложе на самом верхнем ярусе и пускавший его туда. В антракте Тургенев спускался в партер, делая вид, что сидит на более приличном месте, и скрывая свою постыдную маломочность. Его уловка быстро обнаружилась. Один из поклонников Виардо насмешливо спросил "богатого помещика", что это он делает на верхнем ярусе. Иван Сергеевич не мог сознаться в позорном безденежье и сгоряча ответил, что нанимает клакёров — надо, мол, зал подогреть! Ответ Тургенева дошёл до хозяина ложи, тот оскорбился и от ложи ему отказал. Теперь, чтобы купить билет, Тургеневу приходилось голодать, но ни одной оперы с участием Виардо он не пропустил. И, видимо, не зря — вскоре из-под его пера вышел первый поэтический шедевр — "Утро туманное, утро седое...".
Я встречалась со многими парнями и мужчинами, и все, как на подбор, были маменькиными сыночками разной степени привязанности к маминой юбке: от ежедневных звонков-отчётов маме о том, как поработал, что поел, ничего ли не болит, до разрешения погулять сегодня подольше, например, до 8 вечера. Естественно, все были в разной степени нерешительными, капризными, избалованными. Вот реально, человек 12 таких было.
Я уже отчаялась найти нормального спутника жизни и как-то раз под бой курантов загадала встретить в новом году решительного и самостоятельного мужчину. И встретила. Он действительно решал всё сам: что ему надеть и мне заодно, куда мы поедем отдыхать, пойдём есть, что мне нужно на день рождения или Новый год, какую работу мне надо найти вместо нынешней, которая, к слову, меня и так устраивала. И он был самостоятельный, то есть сам решал, прийти ему сегодня домой пьяным или очень пьяным, наорать на меня или достаточно просто поворчать, унизить меня или оскорбить, поинтересоваться моим мнением и сделать по-своему или сразу сделать по-своему. После полугода таких отношений я ушла от этого человека. Уже почти год я одна и думаю, есть ли золотая середина между теми крайностями, которые мне попадались…
На какой-то вечеринке у друзей я встретил Барбару из Торонто. Она к нам в Нью-Йорк прилетела на выходные. И мы сразу поехали ко мне. А на следующее утро мы поехали завтракать в мой любимый греческий ресторан. А потом в музей современного искусства. А потом немного погуляли по Манхеттену. И ужинать в мой любимый джаз-клуб. И я чувствую – это мое.
Сразу почувствовал. Удивительная девушка! Главное, с ней так легко все. Мы как будто жили вместе уже много лет.
B понедельник я отвез ее в аэропорт, и она улетела к себе в Торонто. И сразу я вижу, у нее пропал ко мне интерес. Упал в ноль мгновенно! Нет, она пишет, отвечает, все нормально. Но ощущения близости уже нет.
Ну что? Так тоже хорошо. Это был у меня уан-найт-стэнд, получается.
А через полгода она опять прилетает. И я опять чувствую: моя женщина! Мы на одной волне. И это такое счастье! Когда есть близость. Когда есть понимание. И чувствую, я ей тоже интересен. Рассказывает о себе, расспрашивает обо мне.
А потом она опять улетела к себе, и опять все сошло на нет.
И так уже раза четыре было. Я не понимаю этих отношений. Я не понимаю этих эмоциональный качелей.
Главное – я уже очередные полгода живу ожиданием. Переживаю. Слежу за ней в фейсбуке. Где она, с кем. И вот, наконец, она соизваливает прилететь в Нью Йорк. И меня сразу отпускает. Полное счастье. Но на три дня только.
— Кто мы друг другу? – спрашиваю я её. – Кто я тебе?
— Ты у меня бойфренд, — она отвечает. – Самтаймс бойфренд. У нас в Торонто у всех есть самтаймс бойфренды в Нью-Йорке. Ты к нему приезжаешь. Он за тобой ухаживает. Водит по театрам, по ресторанам. Зачем жить в гостинице? Зачем приезжать в Нью-Йорк как турист? Это пошло и несовременно. Самтаймс бойфренд лучше!
Я слежу за ней в фейсбуке и вижу, что она раз в месяц куда-то едет. Регулярно. В Майями, Сан Диего, в Будапешт. Значит, что? у ней в каждом городе такие, как я?
Я уже не могу с другими женщинами встречаться. Одно свидание, второе. Отношения развиваются линейно. Ощущение скуки сразу. Мне нужно, чтобы меня все время бросали. А потом возвращались. Чтобы после полугода расставания чувства опять зашкаливали!
Ольшевский Вадим
