равновесие, я чуть было не написал отстреливаясь от преследователей, но этого не было. И непрестанно поглядывая в зеркальце и поправляя свои волосы и свою широкую соломенную шляпку.

Зрительный зал то и дело разражался хохотом.

Незадолго до этого она вышла замуж, и это было ее первое и последнее свадебное путешествие. Ее новый муж захватил с собой кинокамеру Кварц-3 и никогда не выпускал ее из рук.

Уточняю. Он не выпускал из рук кинокамеру, а не жену, потому что в фильме жена бродила по ресторанам, кокетничала с обезьянами в сухумском зоопарке, любовалась экзотическими растениями в ботаническом саду, и флиртовала на пляже с хорошо сложенными мужчинами. Ее прогулка по джунглям, когда она продиралась домой в вечернем туалете, оказалась в конце последней бобины, так совпало. На этот филм о свадебном путешествии ушло немеренное количество пленки, и ни в одном эпизоде оператор в кадре не появился. Это очевидно.

А за кадром, пока проявлялась пленка, она родила мальчика. Этот ее муж, кинолюбитель, на него тут же и переключился со своим Кварцем. Таким образом, возникла вторая сюжетная линия будущего фильма.

Младенец обладал странным свойством, зафиксированным на кинопленке: когда он, наконец, научился ползать, он пятился назад. Будучи оставленным на полу в середине маленькой комнаты, через короткое время он оказывался остановленным шкафом, диваном, или кроватью, его реверс был заблокирован, а аверс поднимал страшный рев. Оператор — зверь. Вместо того, чтобы помочь младенцу, он приближает камеру, и крупным планом на экране немого любительского черно-белого кино возникает ор, от которого закладывает уши.

Чтобы соединить эти две сюжетных линии, создатель фильма идет на сознательный фейк, элементарно осуществимый с помощью кинокамеры, установленной на штативе, монтажного столика, и цианоакрилатного клея.

В условиях недостаточного освещения съемку приходится вести на скорости 8 кадров в секуду, что создает эффект ускоренного движения.

Это было задолго до того, как на Ютъюбе водопроводные краны меняют за три минуты, а тогда зрители с изумлением наблюдали, как папа стирает пеленки, запихивает младенца в комбинезон не тем концом, стирает пеленки, младенец задом исчезает под кроватью, папа все еще стирает пеленки, младенец вытащен из-под шкафа и запихнут в комбинезон, и все это в течении шести секунд.

Время от времени эпизоды с младенцем перебиваются сценами шикарного времяпрепровождения дамы в соломенной шляпке под наложенную музыку Тюльпанов Из Амстердама. С неприкрытой скукой и декадентским пресыщением жизнью она дегустирует коктейли в самых трендовых барах южных курортных городов.

В финальных кадрах камера смотрит на открывающуюся дверь, за ней появляется элегантная дама в широкой соломенной шляпке на сломанном каблуке. Камера переводит взгляд на шкаф, из-под которого вырывается младенец, при обратной ускоренной съемке устремляется к маме, та его поднимает, подбрасывает в воздух, прижимает к груди, целует.

Пленка кончается, прокручивается ракорд, зрители плачут.

Бауэр поручил Коцебу управлять делами немецкого театра, и он сразу принялся за сочинение пьес. Многие пьесы переводились на русский, но если немецкие бюргеры ставили Коцебу в один ряд с Шиллером, русские искушённые театралы относились к нему иронически. С лёгкой руки сатирика Гончарова пьесы веймарца прозвали "коцебятиной".

Августу Коцебу удавалось совмещать службу и литературное творчество, мотаясь по российским и немецким городам и весям. Он оказался необыкновенно плодовит не только как драматург (больше 200 пьес!), но и как семьянин (17 детей в трёх браках!).

Именно любовь к детям сыграла с ним злую шутку. В апреле 1800 года Коцебу решил навестить своих старших отпрысков, воспитывавшихся в кадетском корпусе в Петербурге. Разрешение на въезд в Россию драматургу дал император Павел I, он же приказал... арестовать веймарца как шпиона прямо на границе. И вместо Петербурга отправился Август в город Курган Тобольской губернии. Свои страдания Коцебу описал в книге "Достопамятный год моей жизни", хотя, собственно, ничего страшного с литератором не случилось. Он снял домик, завёл знакомства и понял — и в Сибири люди живут. А через 4 месяца Павел случайно прочитал пьесу Коцебу "Лейб-кучер Петра III". В ней с немецкой сентиментальностью описывалась милость отца Павла к своему кучеру. И сердце взбалмошного императора дрогнуло. Павел Петрович вернул "страдальца" в Петербург, наградил и принял на службу.

Был ли Коцебу шпионом? Кто знает? Однако при аресте в его чемодане обнаружили двойное дно, а через много лет в Мангейме Коцебу был обвинён в шпионаже в пользу России и убит студентом Карлом Зандом.