В 1936 году 45-летний преподаватель высшей математики в Московском институте цветных металлов и золота решил выучить к немецкому и французскому еще и английский язык – благо, для сотрудников Минцветмета открылись бесплатные курсы. Вот на них-то ему и выдали для внеклассного чтения оригинальное издание сказки Лаймена Фрэнка Баума "Wonderful Wizard of Oz".

Книжка математику понравилась, и он решил ее перевести — благо, несколько лет назад вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 9 сентября 1933 года "О детской литературе", призывавшее печатать больше хороших книг для пионеров и школьников.

Оргбюро ЦК не обмануло — в 1939 году пионеры смогли открыть книгу, начинавшуюся словами: "Волшебник Изумрудного города. Переработка сказки американского писателя Франка Баума "Мудрец из страны Оз". Пересказал Александр Мелентьевич Волков".

Когда книга вышла, автору было изрядно за сорок.

Это была первая изданная книга начинающего 48-летнего переводчика. Точнее — пересказчика, поскольку перевод с самого начала был довольно вольный.

Книгу проиллюстрировал известный художник Николай Радлов, но в отличие от "Мудреца из страны Оз" бестселлером она не стала.

А потом началась великая война, и в военные годы многое забылось — в том числе и проходная довоенная сказка.

Камбэк "Волшебника Изумрудного города" произошел через много лет, фактически уже в другую историческую эпоху, в 1957 году.

И едва ли не главную роль в возрождении этого проекта сыграл художник. Художники в этой истории вообще часто выступают в редкой для них роли двигателя сюжета.

Художника звали Леонид Владимирский, он только что прогремел на всю страну иллюстрациями к сказке "Приключения Буратино" и искал — какую бы хорошую сказку еще отрисовать.

В библиотеке ему попалось довоенное издание "Волшебника Изумрудного города" — давно и прочно забытой книги. Со дня последнего издания прошло больше 17 лет, читатели первого издания сказки давно выросли, воспитывали собственных детей и смутно помнили про жевунов и мигунов, читанных еще до войны.

Сказка Владимирскому очень понравилась, и он загорелся сделать к ней иллюстрации. Нарисовав парочку картинок авансом, ему не составило никакого труда продавить в издательстве переиздание.

Осталось заручиться согласием автора, и художник пошел искать писателя.

Александра Волкова Леонид Владимирский нашел на даче в Кратово. Тому было уже под 70, он давно уже вышел на пенсию, занимался дачей и внучкой и, честно говоря, почти не вспоминал свою первую и единственную на тот момент сказку.

Но на переиздание, разумеется, согласился.

И даже сделал новую редакцию книги, отойдя от первоосновы Баума еще дальше.

"Волшебник Изумрудного города" с иллюстрациями Владимирского вышел, когда Александру Волкову было 69 лет.

"Волшебник... " стал бомбой.

Мегабомбой.

Это была одна из самых издаваемых и продаваемых книг советского книгоиздания — не детской литературы, а вообще всего.

Разумеется, Александра Мелентьевича Волкова издатели начали охмурять, как ксендзы Козлевича: "У этого Баума же много-много книг про волшебную страну. Может быть, вы переведете еще одну?".

Немолодой уже писатель вздохнул и отправился в Библиотеку иностранной литературы. Там он прочитал продолжения и был немного ошарашен.

На мой личный взгляд, который я никому не навязываю, сказки Баума про страну Оз (кроме первой) идеально характеризуются словосочетанием "лютая дичь".

Волков, похоже, был согласен. Судя по этой записи в дневнике:

"Вчера и сегодня занимался в Библиотеке иностранных языков, читал книгу Фр. Баума "Озма из Оза" из его озовской серии, в которой, как оказывается, около полутора десятка книг. Но какие это книги!

Мне кажется, ему удалась только первая из них "The Wizard of Oz" — это та, которую я обработал под названием "Волшебник Изумрудного города". Это милая, остроумная книга, в которой найдены прекрасные типы. Но дальше писатель решил черпать все из того же источника, а фантазии у него уже не хватило, и он занялся самым посредственным эпигонством. Все эти желтые курицы, механические Тик-Токи, Люди-Колеса, продовольственные пакеты и ведра с обедами, растущие на деревьях, сменные головы у принцессы Лангвидер — все это выглядит очень безвкусно.

Боюсь, что мой замысел — написать еще одну сказку по мотивам Фр. Баума — придется оставить, нет в этих многочисленных пухлых книгах того хорошего, что стоило бы пересказать советским детям. Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев (кстати, почему он снова стал трусливым, когда выпил храбрость?) пока еще не действуют в этой книге (а я за 2 дня прочитал и законспектировал 140 стр.), а только повторяют все те же рассуждения о мозгах, сердце и храбрости, которые уже достаточно известны по первой книге.

Удивительная страсть у американских писателей к длиннейшим сериям, таким как у Берроуза к тарзановской и марсианской. Это их литературный бизнес... Конечно, эта сказка неизмеримо слабее "Мудреца из Оза". Автор совершенно непоследователен: Озма у него наследница правителя Изумрудного города, а ведь в первой книге ясно сказано, что Изумрудный город построил Оз — выходец из Канзаса. У Жевунов и Мигунов откуда-то тоже появляются короли — вассалы верховного правителя Оза.

Дороти уничтожает последних злых волшебниц в стране Оз, а в последующих книгах этих волшебниц и волшебников и всякой чертовщины появляется превеликое множество...

Начинает обрисовываться сюжет второй книги "Волшебника", но совсем не в таком плане, как у Баума...".

В общем, Волков решил не переводить, а самостоятельно написать продолжение "Волшебника Изумрудного города", взяв от Баума только идею оживляющего порошка.

Книга "Урфин Джус и его деревянные солдаты" вышла, когда автору пошел восьмой десяток.

Дальше вы сами все знаете — после Урфина Джуса последовали "Семь подземных королей", за ними — "Огненный бог марранов"... Обычная история с удачной серией, удивление вызывает разве что возраст автора замечательных сказок.

Справедливости ради — Волкову хватило мужества признаться, что его инфицировало переходящее проклятие сериальности. Когда ему было 82 и он писал "Тайну заброшенного замка", в один из дней Александр Мелентьевич открыл свой дневник 1958 года и над фразой "Удивительная страсть у амер. писателей к длиннейшим сериям", надписал покаянное примечание: "Сам я потом вдался в тот же грех!".

Замечу, что Волкова, как и Баума, эта серия книг сделала очень богатым (а по советским меркам — даже невероятно богатым) человеком. И не только его. Художник Владимирский, например, вскоре после "изумрудной" серии практически перестал иллюстрировать книги – получаемых с переизданий "Волшебника" потиражных с избытком хватало на то, чтобы вести жизнь рантье.

Над седьмой книгой серии "Тайна заброшенного замка" сказочник Волков перестал работать в 85 лет — сил уже не было. Авторство Волкова в этом случае уже весьма условное — недописанный им черновик на свой вкус дописали в издательстве после его смерти.

А после смерти Александра Волкова все желающие принялись строчить продолжения про Изумрудный город, как когда-то на другом конце Земного шара все штамповали сиквелы про страну Оз.

Александр Шпагин написал прямое продолжение "Тайны заброшенного замка" — "Лазурная фея Волшебной страны". Юрий Николаевич Кузнецов — еще пять книг, от "Изумрудного дождя" до "Возвращения Арахны".

Под фамилией Николая Бахнова вышло еще восемь книг про Изумрудный город и Волшебную страну. Умерший в прошлом году Сергей Сухинов написал 11 книг — от "Дочери Гингемы" до "Зари над Изумрудным городом" — и он был, пожалуй, наиболее талантливым из продолжателей Волкова.

Как и положено в сюжете про переходящее проклятие сериальности, постоянный художник серии Леонид Владимирский тоже не устоял и написал собственное продолжение — книгу "Буратино в Изумрудном городе".

Разумеется, изданием бумажных книг история не закончилась. По данным на 19 июля 2025 года, на сайте fanfics. me в фандоме "Изумрудный город" 294 фанфика.

Икота, икота, сойди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого...

Я волонтёр, у меня мини-приют. Сейчас на попечении 32 кошки и 8 собак. Я сама вкладываюсь немало, но в основном приют существует за счёт пожертвований. Я уже очень многим помогла, но среди "коллег" имею репутацию убийцы.

Дело в том, что я не вытаскиваю сложных и безнадёжных животных. Каждый раз обливаясь слезами, я принимаю решение об усыплении. Я не спасаю животных с тяжёлыми переломали позвоночника (спинальникам найти дом нереально), с онкологией, с тяжёлыми болячками. Открывать сборы бесполезно, потому что помощь приходит разово и её всегда мало.

Я всегда выделяю деньги на лечение, но я не готова отдавать по 70-100 тысяч за одного животного, ведь на эти деньги мой приют сможет жить несколько месяцев (с учётом лечения новеньких, корма, кинологов — всегда нанимаю, чтобы легче было пристроить взрослых псов).

У меня всегда есть хороший запас средств, но он существует на случай, если пожертвований приходит мало (а новеньких много всегда), и в кризисный 2020 этот запас очень мне помог, ни дня мои хвостики не голодали.

Коллеги же все по уши в долгах перед клиниками и закапывают себя всё глубже и глубже. Я же не готова прыгать выше головы. Потому за глаза меня называют фашистом, только вот каждый раз о планах усыпления я оповещаю, но, вот же [м]ляха-муха, никто из волонтёров не готов брать животных себе. Зато критиковать — всегда пожалуйста.

Ситуация распространенная и, возможно, уже были аналогичные истории.

У наших соседей жил кот (кличка Барс, вероятно, сначала был Барсик), не те плюшевые игрушки из квартир, а именно деревенский кот. Ласку не принимал, разрешал себя только кормить, за попытку погладить мог расцарапать руки на полоски. Но однажды соседям привезли внука 3-х лет, и первое слово в деревне было "КИСЯ". Барс посмотрел на объекта агрессии и... сдался. Проще говоря, кота гладили, одевали, таскали и даже расчесывали все лето, за это время он даже коготка не выпустил. Хотя за сотую долу аналогичного подхода со стороны взрослых, мог нанести серьезное ранение. После отъезда внука дед накрыл "поляну" для кота и говорил: "Прости нас. Внук все же. И спасибо за терпение." А со стороны кота было что-то среднее между "мяу, ш-ш-ш, мур", короче, кот выдохнул все эмоции, накопившиеся за лето, и принялся уплетать курочку.

Оперуполномоченный Баранов славился в управлении своим умением писать рапорта и протоколы. Вот один из его рапортов.

"... На улице ко мне подошел гражданин, оказавшийся впоследствии Мовсумовым Ш. Р. Он, не пояснив причину такого поведения, вытащил нож и стал им размахивать передо мной с намерением порезать мою кожаную куртку. Я попросил его не делать этого и отдать нож. Гражданин Мовсумов Ш. Р. согласился и передал нож мне. После этого я предложил ему пройти со мной в отделение милиции, что он и сделал. Была ли у него до этого сломана рука, я не заметил.

К сему прилагаю объяснение гр. Мовсумова Ш. Р. и рапорта членов ДНД Гусева И. Г. и Иванова М. В."

Следует добавить, что такие случайные встречи бывали у Баранова регулярно, а те, с кем сталкивала его судьба, обычно числились, как и Шараф Мовсумов, в розыске.

В детстве у всех есть мечта.

Когда Сашка был маленьким, кто-то мечтал о вещах совершенно приземленных, и сразу, как вырастет, хотел стать космонавтом, пожарником или библиотекарем, а кто-то наоборот мечтал о высоком и думал, что будет гаишником, товароведом, или, на худой конец, какой-нибудь валютной проституткой. Сашкина детская мечта выпадала