Серёга и карательная медицина

В детском саду у меня было прозвище "Профессор". В краткой, бытовой версии. Полная же, официальная включала ещё и научную специальность – "…кислых щей". Впрочем, с одногруппниками я общался мало и в основном, что называется, по делу. Вот, например, как-то раз скооперировались мы с главным местным хулиганом Серёгой, сыном нашей медсестры. Решили прогулять утреннюю зарядку, что считалось почему-то серьёзным преступлением. Выбрали заранее удобную позицию за кустами. Улучив момент, сбежали с построения, короткими перебежками достигли своего убежища. И оттуда снисходительно наблюдали за тем, как одногруппников принуждают размахивать руками и приседать. А затем от скуки принялись их пародировать, глумясь и втихомолку ухохатываясь.

Если бы у нас было побольше мозгов, то мы легко сообразили бы, что наблюдательный пункт выбран так себе, не очень удачно. Прямо под окнами медицинского кабинета на втором этаже. Откуда Серёгиной маме прекрасно видны были и наше убежище в голых осенних кустах, и наши гнусные пантомимы. Вскоре нас, естественно, взяли с поличным и повели в этот самый кабинет, обещая болезненные уколы в воспитательных целях. Я уколы сильно не любил и слегка приуныл. Серёга же, наоборот, держался орлом, посмеивался, иронизировал и взывал к логике.

— Послушай, Профессор. – говорил он мне рассудительно. – Ну ты же вроде неглупый мужик. Где это видано, чтобы уколы в воспитательных целях ставили. Да быть такого не может. Уж ты поверь, я же сын медицинского работника, в таких делах-то разбираюсь как-нибудь. Укол – это, брат, штука серьёзная. Его у нас только по медицинским показаниям делают. Да и то в крайнем случае, если выбора нет... Так что это всё – голимые понты. Воспитывает нас мамаша, на пушку берёт. Напугать – это да, постараются. До конца будут фасон держать, чтоб мы обделались хорошенько. Но чтобы реально укол влепили – да ну, нет, хрень какая, быть такого просто не может.

Так, на кураже, лихо он и держался до самого финала. Похохатывал, когда нас завели в кабинет. Хмыкал, когда нас заставили снять штаны. Залихватски мне подмигивал, когда его мама набирала из ампул в шприцы аскорбинку. И даже когда подошла к нему со шприцем, цинично ухмылялся: зырь, мол, как старается, во марку держит, всё как по-настоящему, по-взрослому. Но мы-то понимаем, что недолго музыке играть, щас уже заднюю дадут, никуда не денутся, клоуны.

В итоге, когда шприц со щипучей злобной аскорбинкой всё-таки воткнулся в Серёгину задницу, тот оказался к этому абсолютно не готовым. В долю секунды его рожа жутко перекосилась, ехидная гримаса мгновенно сменилась выражением полнейшего изумления. И на весь детский садик разнёсся истошный, отчаянный вопль – не столько боли, сколько ужаса и недоумения. Привычная, стройная, выверенная картина мира у человека просто рухнула. Затем пришёл и мой черед…

В качестве родительского напутствия нам было рекомендовано общественных законов больше не нарушать. А уж если всё-таки решим нарушить, то не так, как сегодня, по-лоховски. Подготовиться к этому основательно, всё хорошенько продумать – и не попадаться.

Дед мой был великим шутником и юмористом. Прошел войну, имел награды. Рассказывал про свои подвиги только с юмором. Не особо любил рассказывать, но если начинал вспоминать, то животы надрывались.

Помню, как-то принес он утром нам квадратное яйцо. Обычное, но квадратное. Думал я, что это шутка, что не на самом деле так. Разбил, а оттуда желток

У меня есть двоюродная племянница, девка красивая, но ленивая. Во время учёбы в институте поменяла нескольких парней. Только дело доходило до совместного проживания, почти сразу бросала парней: ну не хотела убирать и готовить, налаживать быт, так сказать. Всё мечтала о заграничных мужиках, мол там не надо не убирать не готовить, или как минимум

Вспомнила, как много лет назад закончился мой последний "праздничный" день рождения. За столом сидят гости, я встаю и толкаю речь: "Дорогие родственники и друзья! Это последний день рождения, который мы проводим вместе. Вчера я съездила на рынок и притащила два пакета с продуктами. Весь вечер, утро и до первого гостя я стояла возле плиты. Потом накрывала стол. Весь вечер бегаю как угорелая на кухню и обратно. При этом развлекаю всех как могу, улыбаюсь и весело шучу. Когда вы уйдете, мне нужно будет перемыть кучу посуды и убрать дом. И, мать его, зассаный по полной туалет (знать бы кем, убила бы снайпера). И только после этого выдохнуть с облегчением — отметилась. Так вот. Пошел он на х[рен] этот ВАШ праздник! Никогда и никого я не хочу видеть в МОЙ день рождения! И я не шучу! "Одни восприняли как шутку и поцеловали закрытую дверь на следующий день рождения. Другие обиделись и порвали отношения. А третьи... такие же, как я. С ними и дружим много лет. И не ходим друг к другу на дни рождения)

Преамбула.

У меня очень ревнивая жена, может каждые полчаса названивать с одним и тем же вопросом, который уже начал приводить меня в бешенство — "Ты где".

И при этом ежедневно доставала меня упрёками, что я ей изменяю.

Я это дело довольно долго терпел, а потом подумал, какого хрена. Раз уж всё равно пилит, так пусть пилит за дело и завёл любовницу (кстати, девушкам на заметку: не пилите мужей, можете получить обратный результат).

Когда был у любовницы, во время извечных звонков с вопросом "Ты где" придумывал всякие разные варианты своего местонахождения.

И вот на днях занимаемся ceксом, и тут звонит благоверная.

На извечный вопрос "Ты где", срываюсь (меня же прервали в ответственный момент) и ору в трубку: "Где, где бл.. , в пи... де" — и выключаю телефон.

Любовница смотрит на меня и выдаёт: "Вот ты сейчас впервые сказал ей абсолютную правду!"