Дело было летом, в далеком и прекрасном детстве. Я пребывал на каникулах в беззаботном состоянии у деда и бабушки в деревне. На "перевоспитание" к ним был командирован мой двоюродный брат Валера, тем самым его родители обеспечили себя спокойным существованием минимум месяца на два.

Необходимо заметить, что Валера был младше меня на два года, отличался безграничным раз[гиль]дяйством и упрямством, но был парнем веселым. По словам дедушки, Валера был точной копией его старшего брата Михаила, во что мне верилось с трудом, так как дядя Миша был уважаемым человеком, фронтовиком с кучей всяческих медалей и орденов, и по совместительству незаурядным плотником.

Так получилось, что в скором времени приехал и дядя Миша помочь деду установить крышу на баню, в блестящих хромовых сапогах, которыми он очень гордился. На второй день его пребывания в гостях, предположительно на воспитательной почве, между дядей Мишей и Валерой произошел конфликт, закончившийся заслуженным подзатыльником Валере. Это было начало партизанской "войны" между Валерой и дядей Мишей.

В одно прекрасное летнее утро по всему дому раздалась дяди Мишина виртуозная матерная брань с изредка проскальзывающим в ней определением

"Валера засранец". Поводом к которой послужило наличие одного левого сапога в сенях и полное отсутствие правого. Чьих это рук дело, сомнений не было.

— Миша, а нах[рен]а ему оба брать, достаточно одного, ты же в одном левом ходить не будешь? – резонно заметил дед.

После недолгого воспитательного процесса сапог был принесен самим

Валерой. Спрятан он был в кустах смородины. Больше сапоги не пропадали.

Дня через три, с утра, из сеней зашел озадаченный и растерянный Валера.

Обратился почему-то не к деду, а ко мне.

— У меня это, кроссовки что-то…

Остальные, услышавшие это, невозмутимо продолжали завтракать. Только дедушка на секунду о чем-то задумался и чуть улыбнулся.

Выйдя в сени и подойдя к кроссовкам, дед осмотрел их, вынул из них стельки, и подозвал меня. Кроссовки были прикручены к деревянному полу саморезами.

— Ну вот, видишь? А ты не верил, что они друг друга стОят, — сказал мне дедушка улыбнувшись.

— Валерка, с кем ты "воевать" вздумал, а? С фронтовой разведкой? – обратился дед к Валере. Потом добавил в открытую дверь:

— Миш, давай отворачивай, шутник старый.

После этого, для Валеры не было более высокого авторитета как дядя Миша.

Кратко: 9 часов утра, будний день, вагон метро, свободных мест нет, я сижу. Надо мной буквально нависла девица лет 18-25 (разброс возраста объясняется её "размазанной" косметикой), достаточно прилично и модно одетая, маленькая деталь-пьяна вдрызг, то ли неудачно с утра похмелилась, то ли для неё ещё "вчера" не закончилось. Дышит на меня хорошей косметикой и отвратительным "факелом". Надо сказать, что терпеть не могу пьяных вообще, вдвойне- пьяных женщин и втройне- пьяных девчонок. Судя по всему, ей не очень хорошо. Наконец, не выдержав, она обращается ко мне с характерным пьяным "акцентом ":-Мл-ло-дой чел-век, вы не могли бы мне у-усту-пи-ть м-м-ме-ст-о??" Надо сказать, что я вот-вот разменяю пятый десяток, поэтому даже при моей любви к лести и молодым девушкам, этот "Мл-ло-дой чел-век" в сочетании с таким "факелом", из "меня" могло прозвучать только ядовитое:-Вам по инвалидности, или по возрасту? Ответ был полон житейской мудрости и какой-то обречённости: — П-п-о с-с-остоя-ию здоровья. Естественно, я не устоял перед таким "аргументом", точнее — не усидел.

Скорая — занятие нешуточно!

Соседка-врачиха вчера поделилась, пересказываю.

В общем, поступил к ним на скорой мужчина, что нуждался в экстренной внеплановой операции, для которой необходимо было сбрить ему с низа живота практически весь волосяной покров. А так как предоперационная комната была занята,

Все мужчины одинаковые))

О феноменальной памяти четвертого чемпиона мира по шахматам Александра Алехина свидетельству­ет случай, произошедший в 1919 году, когда он рабо­тал в одной киностудии. В ее вестибюль вошел муж­чина и попросил позвать кого-нибудь из учебной части.

— Слушаю вас, гражданин Полуэктов, — отозвался Алехин.

— Разве