борьба с шариковыми. Ручками. С шариковыми ручками, я имею ввиду.

Да, мне 300 лет, я выполз из тьмы, я писал чернилами. Из-за чего все было в чернилах. И кляксы, кляксы! Забытое слово! Когда х[рена]к -и надо переписывать все! И да, ручки эти надо было заправлять чернилами толькотуставного цвета!

И тут в нашу жизнь пришел прогресс! Шарик! Не кляксится, не надо его заряжать, не пачкает все вокруг собой.

И все учительская гвардия, вся завучевская рать встала на праведный бой! Нет шарику! Тетради не принимаем! Домашки тоже!

Почему?

Объяснения были разными, но близкими по степени абсурда. Шариковые ручки… тадаммм… ПОРТЯТ ВОЗ… ПОЧЕРК!

Вот так вот. Как хочешь, так и понимай. И девок тоже портят, видимо. А так же наводят порчу на домашний скот и потраву на посевы.

На самом деле, ответ один: не положено.

Тогда-то до меня дошла простая истина, что раз за школу платит государство, то делается там все в его интересах.

Юниты обучаются вставать утром, [ман]довать туда, куда не хочу, зевая и матерясь, и делать то, что скажут. Чем абсурднее, тем тщательней делать. И не [зв]издеть.

Сам я имел на эту систему свои взгляды, потому как-то приперся на урок с гусиным пером.

Соседский дачный гусь с говорящей кличкой Полкан лишился пера в кровавой битве. Все руки, сволочь, мне исщипал. Орал страшно.

За партой я сидел, мнил себя пиитом, задумчиво вперяясь взглядом в потолок, и элегически шкарябал оным по папиру.

Соседи выли от хохота. Дальше было все предсказуемо: крики, вышвыривание в коридор, директор, родители, давящиеся от хи-хи, одобрительный [ман]дюль дома, и вот меня уже спрашивают школьные негодяи: где перо взял?

Полкана я сдал быстро.

Ободрали его, сердягу, так, что хоть сейчас в духовку суй.

И понеслась.

По Ленину. Партия школьных негодяев, вооруженная передовой теорией, увлекла с собой массы. Идея пошла в народ.

Учителя не смогли остановить вал народной фронды, и шариковые ручки узаконили.

Но мне, гадине такой, припомнили все.

Пришлось менять школу. Из этой я бы вышел с таким аттестатом, что и в тюрьму б не взяли. Палкой через ворота б от стен отпихивали.

два вопроса: "Мам, ты что, в магазине получше выбрать не могла? И чего она все время рожи корчит?"

Так в моей жизни появилась сестра. Вскоре я поняла, что весь мир, принадлежавший раньше мне, теперь стал принадлежать ТОЛЬКО ЕЙ. А про меня все забыли. И меня никто не любит. А еще ее надо было постоянно выгуливать на улице. И на цыпочках заходить в МОЮ комнату, чтобы она не проснулась.

Скоро она стала ползать, и ее надо было отовсюду ловить. Один раз я не поймала. Мама сильно наругалась, а я так и не поняла, за что. Ведь не я же поползла с дивана на пол?

Когда она стала ходить, я поняла, что теперь всю жизнь я буду самой несчастной, потому что с ней надо всем делиться: моими любимыми игрушками, и карандашами, и даже к-о-н-ф-е-т-а-м-и, что было самое страшное.

Но нет, самое страшное было еще впереди: теперь я никуда не могла пойти без нее — это было мое приложение... По другому меня не пускали на улицу. При этом, я должна была следить, чтобы она не сидела на земле, не брала в рот грязные пальцы и не ела всякую гадость... По первому требованию "хочу есть" или "хочу писать" ее надо было вести домой...

Ситуация ухудшалась с каждым днем, и вскоре она добралась до моих сокровищ, которые доставались мною по великим праздникам... Однажды, когда я вернулась из школы, Моя помада была безвозвратно испорчена тем, что, не закрутив... на нее надели колпачок, а моими тенями была раскрашена какая-то газетина, причем тени использовались, как краски, и были разбавлены водой... Побила ее, а вечером мама побила меня. Решила уйти из дома...

Назавтра учительница, проверяя сочинения, улыбнулась и, развернув мою тетрадку перед всем классом, спросила: "Что это"? Под "этим" подразумевалось два страшных "таракана" (синий и коричневый), которые держали друг друга за руки и были любовно нарисованы моей сестрой во весь разворот тетради...

Целый день думала, когда она успела все это сделать и положить обратно в мой портфель? Решила, что приду домой, опять побью ее, а потом уйду из дома. До глубокой ночи пришлось переписывать не только "разрисованное" сочинение, но и все предыдущие листы тетради...

Мама сказала, что ОНА маленькая, а я должна лучше следить за своими вещами. "Точно уйду из дома... от этой вселенской несправедливости". Долго не могла заснуть... еще и потому, что она во сне постоянно закидывала на меня свои руки и ноги или приползала на мой край двуспальной кровати... а мне было жарко...

А еще она ничего не знала, ей все надо было показывать и объяснять и постоянно отвечать на дурацкие вопросы... И почему - то, когда она дома делала гадости и потом мило смотрела на родителей своими большими карими глазами... ей все прощали... А я ВСЕГДА была старшая...

Однажды наступило первое сентября, и мы пошли в школу: я — в седьмой, а она в первый класс. В школе ей не понравилось, и она постепенно (к третьему классу) стала двоечницей (вернее, троечницей) и не хотела учиться... А мне было стыдно... Я была отличница, а ее учили все мои учителя... И фамилия у нас была одинаковая...

И пришлось мне учиться заново вместе с ней: разбирать правила, заставлять писать красиво в тетрадках, учить вместе стихотворения и делать "домашку", в том числе заполнять вместо нее контурные карты про погоду... И не одна драка и ссора состоялась между нами по проводу: "Хочу на улицу" и "Ты еще не все уроки сделала"...

Часто я побеждала, так как была физически сильнее и могла отобрать ключи... а без них на улицу не пойдешь... Однажды она заявила, что уроки все сделала, а по русскому ничего не задавали, так как они писали сочинение...

Когда я незаметно залезла в ее портфель убедиться, так ли это, я обнаружила там сочинение на тему: "Моя семья" с оценкой 5/2.

В нем было 36 грамматических ошибок, но по содержанию учительнице оно понравилось. Так вот, самый большой абзац был написан про меня. И выглядело это примерно так:

"У меня есть старшая сестра. Она для меня ближе всех, потому что, сколько я помню себя, я всегда вместе с ней. Она никогда на меня не обижается и во всем мне помогает и делает со мной уроки, даже когда хочет спать. Она очень умная и добрая... А еще она умеет играть на гитаре. Когда мне плохо, она всегда придумает, как меня рассмешить. У нее много друзей, и все ее любят. Она научила меня завязывать шнурки и заплетать ровные косички, а еще, когда я была маленькая, она всюду брала меня с собой. Она очень смелая: однажды в деревне за нами погнались гуси, а сестра подняла меня на руки, а сама стала от них отбиваться, и они ее покусали, а она даже не заплакала, чтоб меня не пугать, хотя ей было очень больно. А когда я наступила на яблоко и меня ужалила оса, она вытащила у меня из ноги жало и потом меня успокаивала. А еще моя сестра научила меня кататься на велосипеде и плавать, хотя я очень боялась. А однажды меня ударил какой-то мальчик, и она подралась с ним из-за меня, хотя вообще не дерется. И когда зимой я потеряла в школе свои варежки, она надела мне свои, потому что было очень холодно, а потом заболела. А еще она красивая, и на нее засматривается какой-то жених. Когда я выросту, я очень хочу стать такой, как она, потому что она -самая лучшая... и когда она станет старенькая, я буду ей помогать во всем, завязывать шнурки и ухаживать, как она за мной в детстве".

А теперь моя сестра уже взрослая... И завтра у нее день рождения... Она студентка последнего курса университета и гордость школы... А еще, она самое родное и очень надежное плечо в моей жизни: помощница, защитница, поддержка и лучшая подруга... Хотя разница между нами 6 лет... Она меня очень любит, а я люблю ее. Чтобы там ни говорили... никто не поймет тебя так, как поймет, поддержит и порадуется за тебя сестра, РОДНАЯ сестра (разве что только мама). Особенно та, которую ты растила, ругала, успокаивала... и любила (только сама этого еще не понимала)... И мне так нравится, когда я слышу фразу... "Ой, ВЫ СЕСТРЫ... У вас глаза одинаковые! "Да, у меня много друзей, замечательная семья, хорошая работа, но иногда я ловлю себя на мысли, какой пустой могла бы быть моя жизнь, не будь в ней этого замечательного и родного человека, если бы много лет тому назад моя мама решила бы не пойти в магазин, где продаются дети).

Отнесли футболку.

12.35 Звонила сыну — сказать, чтобы не задерживался после школы. На улице минус восемнадцать. На тренировку к двум. Не брал трубку.

12.40 Звонила сыну…

13.10 Одела мелкого. Пошли искать. Гулять полезно. Особенно в минус восемнадцать.. А! Я говорила уже.

13.20 Нашли у школы. Катался с горки. Выступал в роли ледянки, излучал счастье. Обещала себе не орать. Не выполнила обещание.

13.30 Дома. Оказалось, что тренировку перенесли на 15.00, не понимал претензий. Сориентировался, изображал раскаяние. Был убедителен. Пила валерьянку. Было стыдно.

13.50 На вопрос про оценки, порадовал пятёрками по английскому и физкультуре.

14.00 В электронном дневнике обнаружена оценка за контрольную по английскому 2/5. Изображал раскаяние. Не хотел расстраивать мать. Был убедителен. Пила валерьянку. Испытывала уныние и грусть.

14.30 Дала деньги на проезд, телефон, варежки (перчатки утеряны дважды), выпроводила на тренировку.

17.30 Ходили с мужем и с мелким по магазинам. Звонила старшему на сотовый. Был недоступен. Звонила на домашний. Не брал. И так шесть раз. Испытывала тревогу… Да твою же мать!

18.10 Приехали домой, обнаружили на парковке. Почти снеговик. Потерял ключи. Телефон сел. Испытала облегчение и желание убить. Но облегчение больше.

18.30 Узнала, что внутри пластикового корпуса гантелей насыпан песок. Был насыпан. Любознательный сын изображал раскаяние. Не очень убедительно. Пылесосил светло-бежевый ковер с длинным ворсом.

19.00- 21.00 Делали уроки. Без комментариев. Как-нибудь отдельно напишу.

21.10 Жёг в туалете туалетную бумагу, оплавил стульчак. Отрицал. Перед лицом железных доказательств сдался. Раскаяния не изображал. Утратила способность испытывать эмоции. Дала мужу валерьянки.

22.00 Лёг спать. Не пошла целовать перед сном. Я тоже человек, имею право обижаться.

22.03 Пошла целовать перед сном. Яжемать. Я не имею права обижаться.

22.30 Пришёл сказать, что на завтра задали доклад по музыке про романс.

23.00 Слово "романс" пришло к нам из Испании, где первоначально обозначало стихотворение на испанском ("романском") языке, рассчитанное на исполнение с музыкальным сопровождением…

— мамаша, ведите себя разумно. Вы не должны заставлять ребёнка содержать свою комнату в чистоте, заботиться о собаке, заниматься домашними делами, если ребёнок НЕ ХОЧЕТ. Иначе это абьюз. Коллегу порвало в клочья.

"Экий пи[c]ец, — сказала она Георгию на чистом американском.

— Но чтоб ты знал, сие стала норма. К нашим друзьям пришли из соцслужбы с проверкой, поскольку ребенок пожаловался друзьям в школе, что родители ограничивают время в соцсетях, и школа заявила в соцслужбу. То есть, психолог мне заявляет на голубом глазу — у бэби стресс, а вы своими требованиями по дому (невероятно жестокими) просто ухудшаете его состояние. А то, что ребенок хочет просто тупо сидеть весь день в комнате и зависать в Интернете — это его право и нех[рен] лезть". Подругу заколбасило. Она сказала психологу, что таких красавцев уже насмотрелась тут. Им по 35 лет, они живут в одном доме с предками, у них комнаты засраны до потолка коробками из-под пиццы, карьеры ноль.

"Ваще не [колыш]ет" — сказала ей добрый психолог. — "Вы проецируете на ребенка свои страхи, может, ему захочется жить с коробками из-под пиццы, это его выбор". "Ни х[рена] себе" — пролепетал Георгий. "Да, это чтоб ты понимал, какой тут теперича подход, — ярилась американская знакомая. -" После этого неудивительно, что по всему миру снежинки толпами произрастают, ибо им уже с детства обязывают в жопу дуть, и объяснять, что жизнь суть наслаждение без обязательств. Не будем вмешиваться, не будем элементарные вещи делать заставлять, дабы не повредить их внутренний мир и поиски себя. А потом они по итогу лежат кверху лапками, жалуются на жестокий мир и ни х[рена] сделать не могут".

Георгий прям задумался, могла ли из него получиться снежинка. Да если честно, как нех[рен] делать бы получилась. Он ленив (это честно), работать не любит (ещё честнее), а дома у него всегда срач и бардак, ибо убираться он ненавидит. Но ему не оставили выбора. Батя перестал платить алименты, [ман]дуй на работу. Тяжело работать и учиться одновременно? Ничо, справишься. Не нравится комнату убирать? Ну снимай себе свою квартиру и делай там, что хочешь. Вот так жестоко не дали Георгию снежинкой стать. А он может, хотел. Его с детства абьюзили. Уберись дома, сделай уроки, вымой посуду, в магазин сходи. [м]ля. Где эти психологи были, чтобы маме объяснить его страдания и стресс?

Не повезло, [м]лядь. Вот теперь всю жизнь по миру и катайся.