пох[рен]! Возмутился я, как обладатель самого большого пуза и бороды. Они притихли, но не надолго! Расстилают коврики на полу и начинают бубнить молитвы! Вытерпели мы этот час обеда с трудом.. Зародился в моей бородатой голове коварный план.. Вечером, перед работой зашёл я в церковь, что рядом с объектом, купил пару свечей и иконку Николая. С нетерпением дождался ночного обеда и один пошёл в общагу. Включил свет в комнате и начал громко гоношить себе трапезу. Ох как они на меня гневно зыркали со своих вторых ярусов! Но тут подошла очередь второго акта марлезонского балета.. Утерев бороду и погладив пузо, я достал икону и свечку. Поставил на стол и начал в полголоса петь Отче наш, затем "Верую во единого отца вседержителя.. "А так как по молодости пел несколько лет в церковном хоре и времени до конца обеда оставалось ещё дофига, то для такой благодарный публики я исполнил басовую партию "Херувимской песни" и "Милость мира". А раз пошла такая пьянка, то вспомнил ещё" Рождественский тропарь" и "Тропарь Пасхи" и на последок влупил "Многолетние".. Перекрестил пузо и преисполненный божественным вдохновением пошёл на работу...

Уже четвёртый день спим спокойно, где они обедают, не знаю, но при встрече все трое бегом бегут ко мне, чтоб поздороваться за руку.. Вот думаю.. Может перекрестить их при встрече, да руку протянуть ладонью вниз для поцелуя?

с кровати, потому что "раздавишь малыша". Окей. Потом она тупо выселила меня из спальни. Я сначала поставил туда раскладное кресло, чтобы тоже вставать к сыну и помогать жене. Но моя помощь оказалась не нужна. Потом жена забыла поздравить меня с днём рождения, забывала приготовить ужин, закинуть в стирку вещи. Я понимаю, я мог бы и сам это делать. Но ведь не так сложно просто навалить в машинку вещи и закинуть порошок. Чтобы к моему приходу часов в 10 вечера вещи были постираны. Я сам развешу, но не надо ждать ещё полтора часа, пока всё постирается. С ужином так же. Я работал каждый день с утра до ночи, чтобы заработать больше, а приходил, и дома меня не ждут.

В итоге время 11, я варю пельмени, грею сосиски или заливаю лапшу. Себе жена при этом готовила, но мне запрещала есть гречку свою или куриную грудку. В чем проблема была сварить того же в два раза больше — я не знаю. В деньгах не нуждались. Поэтому я тупо стал в обед покупать готовую еду и есть весь день на работе, домой приходил сытый. Сыпались упрёки, что я храплю, шумлю, мешаю.

Позвал друг на день рождения на турбазу. Меня и жену с сыном. Домики с удобствами, я говорю, что сам сыном буду заниматься, ни капли не выпью, обещаю. Хотел, чтобы расслабилась, пообщалась с людьми. Не поехала. И мне запретила со словами: "Тебе гульки важнее сына! "Он не болел, был здоров, нас всей семьёй позвали, в чем проблема… Секс исчез. Стала Показать ещё раздражительной.

Я и говорил, и просил поговорить, и спрашивал, что не так, чем помочь. Брал на руки сына — она орала: "Ты ему голову оторвешь", "Что ты на него напялил, ему же жарко/холодно/неудобно, ты плохой отец". Поздно приходил, она орала, что я не провожу с сыном времени, я плохой отец.

Я терпел, но не вытерпел. Развёлся. Сейчас сыну 6, он вечно болеет, капризный, ноет. Я бы его в спорт отдал, на рыбалку бы с ним ездил, учил бы всему. А он с матерью спит в одной кровати до сих пор! Не знаю, что делать. Сын пропадает.

нахулиганил, ‐ учителя даже не пытались найти виновного, директор сразу говорил:

– Крамаров! Завтра приведёшь отца и мать.

Когда в пионерский лагерь, по воскресным дням, приезжали родители, мамаши обычно говорили своим детям:

–Сыночек! Дай мне слово, что с этим, ‐ тут мамаши указывали на меня, ‐ ты водиться не будешь. От него хорошему не научишься.

А когда я прибыл в армию для прохождения службы, опытный старшина посмотрел на меня и сказал:

– Ну, этот с гауптвахты вылазить не будет.

Мой первый режиссёр никогда не служил в милиции, но стоило ему взглянуть на меня, как он сразу определил моё амплуа. Я сыграл хулигана и бездельника, владельца злополучного мотоцикла в фильме "Прощайте голуби!". Трудно было работать над ролью. Ведь как это ни парадоксально, я с самого детства не был знаком ни с одним хулиганом. Если когда‐нибудь подозрительный тип появлялся на одной стороне улицы, я всегда переходил на другую. Но, попадая на съёмочные площадки, я становился рабом своей фактуры. И мой актёрский альбом становился похожим на пособие для начинающего дружинника.

А ведь знаете, как обидно актёру, которому внушили, что никогда он не сыграет ничего патетическо‐героическо‐трагического! Неужели я не могу сказать: "Быть или не быть?". Могу! Ещё как могу! Да фактура не та... Не играть мне Гамлета... И Отелло – тоже не играть. Думаете, слабо мне Дездемону задушить? Да я могу это одной левой сделать.

Скажет режиссёр: "Задуши! " ‐ я мигом. Но никогда не сбыться этим мечтам, потому что моя творческая биография написана на моём лице.