посоветовав им там искать "землю и воду". После этого святотатства, как пишет Геродот, в Спарте начались несчастья и долго не прекращались. В конце концов спартанцы устроили собрание и стали совещаться, что им сделать, чтобы бедствия прекратились. Кто-то предложил отправить в Азию своих послов, чтобы они были там убиты в отместку за убийство персидских "глашатаев".

Идея спартанцам понравилась и они стали искать людей, готовых добровольно пойти на верную смерть. Вызвались двое -- Сперхий, сын Анериста, и Булис, сын Николая.

В персидском царстве в то время владычествовал Ксеркс, сын Дария. Когда Сперхий и Булис добрались до персидской столицы и были представлены царю, тот спросил о цели их прибытия. Спартанцы ответили, что они пришли, чтобы принять от персов смерть за убийство их послов в Лакедемонии, которое случилось в царствование Дария. В ответ на эти слова Ксеркс, -- как повествует Геродот, -- сказал, что "по своему великодушию он не поступит подобно лакедемонянам, которые, презрев обычай, священный для всех людей, предали смерти глашатаев. Сам же он не желает подражать иМ в том, что достойно порицания, а потому не умертвит послов, но снимет с лакедемонян вину за убийство.

Ксеркс проявил благородство, а двое самоотверженных спартанцев живыми и здоровыми вернулись в родной город. Бедствия в Спарте прекратились. Благодарные лакедемоняне с тех пор назначали послами ("глашатаями") в другие царства только потомков Сперхия, сына Анериста, и Булиса, сына Николая.

Кстати, афиняне одновременно со спартанцами тоже умертвили персидских послов, бросив их в пропасть, но, в отличие от спартанцев, не догадались предпринять шаги к компенсации этого злодеяния. За это Ксеркс сжег и до основания уничтожил Афины. "

людей определенного интереса, так и у представителей соответствующих служб государства. Как и мы, простые работники моря, по роду работы, побывавшие в сопредельных (и не очень сопредельных) странах.

Но никогда у моряков не закрадывалась даже мысль, что они занимаются чем-то противозаконным. Никогда, я повторяю. Мы просто повышали свой прожиточный минимум (как сейчас говорят). Ну что такое оклад в сто рублей в месяц, когда инженер на берегу, в любой точке нашей необъятной Родины (исключения – работа в особых условиях) получал сто пятьдесят, ничем не рискуя и не заморачиваясь? Конечно, нам доплачивали северные и тропические коэффициенты, но разве это доплата?

Поэтому у нас сложилась своя система неофициальных отношений с государством. Я не приобретаю чего-то сверх нормы, но и ты не суйся в мои дела. Это было закреплено в подробном перечне разрешенных товаров на ввоз ширпотреба в Союз, исходя из длительности рейса (джинсы – 2 шт. , ковер – 1 шт. , магнитофон – 2 шт. , и т. д. и т. п.), с которым нас ознакамливали перед выходом в рейс, и в таможенной декларации, которую мы подписывали после каждого прихода в родные порты.

Я тебя уверяю, ни грамма перевеса или нарушений перечня ни один моряк, себя и государство уважающего, не допускал.

Ну, подумаешь, таможня обнаружила ковер, прикрученный под брезентом к грузовой стреле, или штук десять джинсов заметили, замотанных в тот же брезент в спасательной шлюпке.

У капитана один ответ: бесхозная контрабанда. Составлялся акт, подписывался заинтересованными лицами, контрабанда изымалась, и на этом все. На следующий день судно пришвартовывалось к причалу и там уже каждый сам по себе.

Я тебе скажу, на судне можно спрятать слона в разобранном виде, и никто этого даже не заметит. Да что там слона, стадо этих млекопитающих при желании можно так замаскировать, что, исходя из размера водного плавсредства, соответствующие службы этого стада просто не увидят.

Так и жили, так и существовали. От рейса к рейсу, от выхода в открытое море до причаливания к родным берегам, где бы они ни были, в Балтийском море, Черном или Японском.

Я помню рейс от порта Варна (тот, что в Болгарии) до Владивостока. Ничего особенно ценного в братской Болгарии не было, за исключением самого груза. Вино (Ризлинг, Мускат, Старый Мельник), консервы (Завтрак Туриста со всевозможными начинками), сигареты (Опал, Интер, Стюардесса). Все это в неимоверных количествах было погружено в наши трюмы просто коробками, без всяких контейнеров, как это сейчас делается. Ну как же, братская страна, как-никак.

Остальное – на любителя. Я лично набрал там кучу магнитофонных кассет с записями песен Владимира Высоцкого. У нас в Союзе его официально не приветствовали, а в Болгарии очень уважали и записи с его произведениями продавались в каждом киоске.

Еще приобрел концентрат духов Жасмин и Шанель № 5. Не во флакончиках от парфюмерных фабрик, а капсулами по десять-пятнадцать граммов. Такой концентрат разбавляешь в литре нейтрального растворителя (лучше всего в медицинском спирте, при нанесении на кожу от моментально испаряется) и придаешь своему образу шарм на пару суток вперед. Я взял их пару упаковок специально для сестренки (правда, довез всего по паре капсул), так восторгов было не меряно.

Ну, в остальном ничем особым Варна не запомнилась, разве что своими Золотыми Песками. Отдохнули мы не ее пляжах с удовольствием.

Зато обратная дорога была знатной. Как говорится: и сыт, и пьян и нос в табаке.

Я уже говорил, что в тропиках запах алкоголя от экипажа не является чем-то экстраординарным. Главное, во всем знать меру. Так что это рейс мы провели в свое удовольствие. А опустошение верхнего ряда коробок с деликатесами капитан легко списал "Морским Протестом". Дескать, были штормы, и часть груза подпортилась и разбилась. Была такая официальная лазейка.

При переходе через Индийский океан на запрос пароходства о запасах пропитания и пресной воды был выслан ответ, что все в порядке, всего хватает с избытком, даже есть излишки. Но впереди был порт Сингапур. И буквально на следующий день обнаружилось, что какой-то разгильдяй-моторист перепутал вентили пресной и морской воды, водичка выкачалась за борт и нам срочно нужно зайти в ближайший порт для дозаправки пресной водой. Угадай, какой это был порт?

Наутро мы пришвартовались в Сингапуре.

Это город-герой для советских моряков того времени. Мало того, что в городе в изобилии были представлены почти все торговые центры со звучными именами типа "Москва", "Севастополь", "Ленинград", "Владивосток" и т. п. , так и цены на товары были просто бросовыми, не учитывая барахолки под Хаувэем, под навесными дорогами скоростных авто и ж/д трасс.

Валюта была у всех членов экипажа, и мы развернулись во всю.

Не буду особо рассказывать о местах хранения заначек, скажу лишь о своем сокровенном.

Местечко это было совсем не замаскированным, наоборот, на виду, но под охраной в виде решетки, запираемой на замок. Любой, при желании, но с допуском, мог пройти в этот закуток с целью обследовать и разобраться с действующим аппаратом. Это силовой трансформатор. Он не двигается, не дергается и не представляет какой-либо опасности для окружающих. Но он гудит, довольно утробно, и на решетке висит табличка: "Не влезать, убьет".

С тыльной стороны, в щелях охлаждающего радиатора, имеется уйма мест для сохранности неимоверного количества левого товара, не указанного в таможенной декларации.

Так вот, я не припомню ни одного случая, чтобы доблестные таможенники пожелали обследовать данную конструкцию. Жизнь дороже, а может, просто повезло.

Вообще, всякая наша коммерция, по современному уровню, не превышала обычной перепродажи энного количества товара с оптовых центров на текущий рынок. Но тогда, в то суровое время, это щекотало нервы и вызывало повышенную самооценку.

Минимальное наказание – это лишение визы до трех лет или увольнение. А если хуже – то уголовный срок. Так что ощущение риска было и существовало постоянно, хотя и не препятствовало очередному нарушению законов.

Видимо, так устроен человек: авось...?