ноги и наспех обуваясь, чтобы подойти к телефону, когда ему кто-то звонил. На мой вопросительный взгляд он бормотал что-то невразумительное про старые больные ноги.

Такое повторялось нечасто. Позже я выявил странную закономерность — водные процедуры выпадали исключительно на рабочие "черные субботы". Еще больше меня удивил тот факт, что людей с тазиками под столами я встречал и в других отделах.

Смысл этой странной истории мне объяснили гораздо позже, когда Рувим Израилевич уже благополучно иммигрировал в Израиль, а из Израиля — в США.

Теория тазиков выглядела так. Известно, что в шаббат (субботу) верующему еврею работать нельзя. Нельзя готовить еду, пользоваться транспортом. В Израиле даже лифты по субботам переходят в "шаббат-режим": не нужно нажимать кнопку (это же тоже "работа"), кабина автоматически останавливается на каждом этаже. Понятно, что и выходить на работу в субботний день это грех.

Так вот, оказывается, субботние запреты не распространяется на путешествующих морем.

Что делает советский верующий еврей? Не выйти на работу в рабочий день он не может — это прогул. Тогда он приносит на работу тазик, наливает в него воду и все — он "на корабле".

Гениально!

под ёлками, чем получить пулю на войне. Марк был сильным парнем и опытным охотником, устроившим несколько землянок глубоко в лесу в верховьях реки Тартас, — писал журналист, тщательно изучивший этот случай. Он не задерживался в одном месте, перемещаясь между укрытиями. Жил охотой на зверей, ловлей рыбы, сбором грибов, ягод и птичьих яиц. Даже устроил в тайге примитивный огород. Лишь изредка тайно навещал родственников в деревне Крещенское. Родные говорили милиции, что он ушёл в военкомат и пропал в городе, и там его ищите. После войны Марк боялся выходить из леса, зная, что его всё ещё ищут и могут приговорить к высшей мере. Однако, будучи сильным и выносливым, он страдал от одиночества. Однажды, в середине 1950-х, он случайно встретил в лесу местную девушку Татьяну, которая собирала грибы. Марк силой захватил её и утащил плачущую бедняжку в свою землянку, — рассказывал старожил Доброхотов, основываясь на воспоминаниях. Он несколько суток вёл испуганную пленницу по кружным тропам, чтобы она не знала, где находится его тайное убежище, выходя на охоту только ночью. Во время своих отлучек Марк держал Татьяну связанной и говорил: "Я десять лет без женщины жил. Соскучился. Теперь ты будешь моей. Всё равно бежать не советую. Сбежишь — в тайге пропадёшь. Дороги назад не знаешь". Пленница жила у лесного Робинзона несколько месяцев, пока не забеременела. Тогда Марк, не зная, что делать, отвёл её назад в деревню. Это стало логичным завершением его десятилетнего затворничества. Милиция давно разыскивала пропавшую селянку, и участковый узнал у Тани, где она была всё это время и откуда вернулась с беременностью. Та не стала отрицать и смогла вспомнить дорогу к отшельнику. Для поимки лесного Тарзана был отправлен целый наряд милиции вместе с лесниками и егерями. Однако Марк не оказал сопротивления и добровольно сдался правоохранителям. Старожил Коротаев вспоминал: "Помню, как его в деревню привели. Огромный, рыжий, в звериных шкурах. Волосы длинные, нечесаные. Казалось, он давно хотел, чтобы его нашли". За дезертирство и надругательство советский Робинзон получил срок — сравнительно небольшой, с учётом срока давности, пять лет. Тюрьма, по его словам, оказалась раем по сравнению с лесом. Через пять лет он вернулся в Крещенское, где, как знаток тайги, стал по просьбе местных бригадиром охотников. Жил вместе с Таней и их сыном, не держал на неё зла. Лишь в конце 1980-х Марк снова ушёл в любимую тайгу, уже в Красноярском крае, откуда больше не вернулся.

Сибирские истории.