Сидим в компании, в которой, в основном, женщины. Неожиданно, одна из них начинает жаловаться на своего мужа. Все присутствующие внимательно слушают.
Рассказчица ищет сочувствия и понимания.
Её рассказ пестрит пикантными, интимными подробностями, касающихся только их с мужем взаимоотношений. Они, по большей части, носят уничижительный характер по отношению к нему.
Подруги кивают головами, поддакивая. Но чаще смеются над его слабостями и пороками..
В конце разговора, девушка поворачивается ко мне. Её интересует моё мнение. Скорее, мой положительный ответ. Мне жутко не нравится вся эта история, в принципе, и я молчу.
Чувствуя напряжение, ко мне оборачиваются все присутствующие..
— Когда то был Ной, — начинаю, — Тот, который уцелел с ковчегом. В конце концов, он спасся и оказался на суше. Не один, а вместе со своей семьёй, в том числе с сыновьями-Симом, Иафетом и Хамом.
— Возделывая первый в мире виноградник и собирая урожай, Ной не знал тогда ещё о свойствах вина. И поэтому, попробовав его, он захмелел и уснул в шатре. Проходящий мимо Хам, увидел совершенно обнаженного отца и тотчас побежал к старшим братьям и позвал к их шатру, чтобы они тоже пошли посмеяться над опьяневшим Ноем..
Братья пошли, но на пороге, отвернув взгляд, зашли задом, чтобы не видеть срама и накрыли отца покрывалом..
С тех пор, имя Хама стало нарицательным.
В помещении наступает тишина. Я никого не хочу судить.
И даю совет девушке:
— Лучше развестись с ним, чем открывать его исподнее для всех..
* * *
Моя бабушка пережила блокаду Ленинграда. Она рассказывала, что в соседнем с ними доме жила богатая женщина, которую и до блокады никто не любил, считали нелюдимой, надменной и жадной. Про неё говорили, что, пока кругом народ мрёт от голода, она у себя в квартире на мешках с крупами и сахаром спит. Но когда весной стало полегче, выяснилось, что у неё в квартире обитает около двадцати детей разных возрастов. Она ходила по городу и искала тех, кто остался сиротами. Запасы в доме у неё были, но не такие огромные, как себе представляли соседи. А её воспитанники потом рассказывали, что незадолго до весны и эти запасы почти подошли к концу, и она сокращала свои порции, чтобы детям больше доставалось. Эта женщина и её воспитанники постарше работали и на уборке улиц, и на подсобных хозяйствах. Самых младших она пристроила в детские дома, но не забывала, навещала. Она умерла в семидесятые годы, говорят, в последний путь её провожали все спасённые дети, бесчисленное количество названых внуков и даже несколько названых правнуков.
* * *
ПРО АКВАРИУМ
В детстве я очень увлекалась биологией. Мечтала иметь собственный зоопарк. Собственно, кого я только не держала в разное время. Начать с собственноручно пойманной полевой мыши. Были ежики, грачонок, морские свинки, хомяки, попугаи, собаки, кошки, крысы, ну и разумеется, возник момент, когда мене вломило завести аквариум.
Добыть аквариум труда не составляло, а вот сопутствующую литературу в начале восьмидесятых — попросту невозможно. Но выход был найден – каждую субботу я тусовалась на Птичьем рынке и общалась с мужиками, продающими рыбок. Через полгода уже числилась среди них профессиональным аквариумистом (в свои двенадцать лет).
Начинала с неприхотливых живородок – гуппи, меченосцы, и всё такое.
Скалярии оказались чересчур прихотливыми, петушки очень быстро разрывали друг друга в мелкий винегрет, а сомик, подъедая петушковый винегрет, вырос до таких чудовищных размеров, что перестал помещаться в аквариуме.
Поэтому я отволокла его на тот же Птичник, к тем же мужикам, и обменяла на двух совершенно дивных акар. А за литровую банку набитую улитками мне дали крошечную – с половину спичечного коробка – белую шпорцевую лягушку. А-А-А-фигенная экзотика по тем временам!
Моя "зоопарковая" деятельность очень положительно повлияла на маму.
Несмотря на то, что она родилась и выросла в деревне, всегда дико боялась любой живности. От таракана до лошади. С моим домашним зоопарком она привыкла ко всему, но первой реакцией на бледную лягушку был визг.
Статус аквариума в связи с пополнением оказался предопределен. Мелочь гуппей и прочих живородок акары быстро сожрали, а трупы сд@хнувших на нервной почве взрослых экземпляров подъедала лягушка. Всего через несколько месяцев они остались втроем. Акары выросли до своего максимального размера – сантиметров 15, и на том остановились, а вот лягуха останавливаться на достигнутом и не собиралась. Она еще и мелочь улиток сжирала. Экономя мне на корме для неё и поездках на Птичку.
Попробуйте растопырить пятерню – это будет как раз площадь на которой она помещалась.
А тут акары надумали размножаться. Что редкость в любительском аквариуме. Лягушка им в этом замысле сильно мешала. Поэтому здоровенное земноводное по ночам выставлялось из аквариума. Задолбанная тычками крепкими лобешниками, лягуха сносила башкой крышку и выпрыгивала на пол.
После этого принималась бегать по квартире и утробно квакать. Впрочем, поголовье тараканов сильно уменьшилось, но…
Однажды нашла приют в унитазе. А что? – водичка есть, тепло… Первым в туалет зашел отец. Вам никогда не квакали в жопу?? Как это только он сдержался и не дернул за веревочку…
Потом в раковине на кухне. Где я спросонья засветила ей чайником по башке. Приняла за посудную тряпочку. Потом – в ботинке брата… Тоже впечатление – хватаешь обувь, а оттуда такое бледное квакало торчит.
Апофеозом стало запрыгивание на тумбочку в спальне родителей. Мама потянулась выключить будильник, и нащупала нечто большое, склизкое, которое еще и квакнуло… ну в общем, визг заглушил старый советский будильник и разбудил весь подъезд.
В ближайшую субботу я поменяла "лягушище" на Птичке на миленького щенка спаниеля. Так началось моё знакомство с собаками, а к экзотике в виде бледнопоганистых лягушек как-то охладела.
* * *
Сижу как-то в кабинете, никого не трогаю, починяю примус. Слышу — за дверью возня, стук. Приглашаю войти. Входят два мальчика в правильных голубых рубашках и желтых галстуках, в руках красивая коробочка с подарочным бантиком и портфели с названием известной фармацевтической фирмы. Ну, все ясно: щас они выложат рекламные листовки, перескажут
мне аннотацию препарата, про который я знаю раз в десять больше ихнего, назовут цену, вместе посмеемся, я объясню почему не купим и адье.
Мальчики несколько мнутся и интересуются: как бы им побеседовать с глубокоуважаемой и божественной Афродитой Аполлоновной? С некоторым недоумением — табличка же на двери висит — отвечаю, мол, аз есмь. А в чем дело? Мальчики краснеют, и я замечаю, что подарочная коробочка — витамин для сильно пожилых людей. А мне до семидесяти еще лет сорок даже на глаз. Даже с похмелья.
Начинаю хихикать. Мальчики, растеряв свои продажные навыки, становятся похожи на живых людей и смущенно объясняют, что до меня были у хирургов, и те им любезно подсказали как и где меня найти, а заодно описали как бабусю лет девяноста. А кто конкретно описал? Юркий, носастый, халат в фурациллине... Как же — как же... (Ах ты ж... щучий выползок! Щас я тебе...) Ну, что делать, молодые люди, наш уважаемый коллега женщинами вообще не интересуется... Ну, вы понимаете... Ему что бабушка, что девушка... Мальчики озадаченно кивают и переглядываются, я великодушно забираю у них витамин для мамани, а дальше все по обычному сценарию.
Но! как говорили иезуиты: клевещи — что-нибудь да останется!
Через недельку мальчики снова заглянули к хирургам с презентами типа ручек, блокнотиков, подстаканников и т. д. А тому самому доктору (в реале — перпетуум кобеле местного разлива, не пропускающий ни одной юбки) персонально при всех вручили роскошный многостраничный календарь с томными и нежными полуголыми красавцами. Охреневший доктор полистал под сдавленный хохот коллег развратный глянец, а потом выдавил сквозь слезы и краску бешенства, мол, спасибо, что не с бабами.
— Ой, что вы! Ни в коем случае! Нас предупредили! — хором откликнулась радостная фарм. молодежь.
А не чипайте женщину! Не чипайте!
* * *
Эта история досталась мне от одного старoго знакомого и является чистой правдой.
Итак, это было лет двадцать назад на биофаке МГУ.
Один доцент, читая лекцию по ботанике, имел неосторожность похвастаться, что по любому зернышку определит, какое это растение. Какой-то студент-умник, кушая завтрак, выковырял у кильки глазик и засушил.
Приносит на следующую лекцию доценту и говорит, что, мол, вы говорили, что можете. Тот повертел-повертел и говорит, что да, пожалуй, он погорячился и пока не может сказать, что это за растение, но посмотрит дома по справочникам или спросит у друзей, и на следующей лекции обязательно скажет.
Студент ушел очень довольный тем, что так легко провел опытного доцента.
Через неделю доцент отчитал лекцию и подзывает студента. Увы, говорит, я не знаю, что это за растение, но я его посадил, и оно у меня выросло.
И смотрите, что получилось. Показывает стакан граненый с землей, а оттуда торчит хвост селедки.
Семейные истории ещё..
