авто, не хватает чуть-чуть.

— Вы когда планируете забирать машину, мы сделаем ТО.

Обрисовываю ситуацию, по времени суббота, а по деньгам суббота, но через три месяца.

— Мы поможем решить эту проблему, с нами работают тринадцать банков. Давайте сделаем заявку на недостающую сумму. Получим одобрение, выберем лучший вариант. Ну и конечно же, по оценке вашего авто, можем поднять планку. Но сначала заявка.

Смотрю в списке банков, есть и мой зарплатный банк, он хотя и не из первой пятёрки, но надежда на возможность уехать из салона в субботу на джипе, стопроцентная.

Пока я ехал домой, три банка уже одобрили кредит, пока ходил по магазину шаговой доступности, ещё четыре, уже дома во время ужин и после, пять одобрений.

Нет ответа только от моего, родного.

Но на адреналине, на второй день уже готовлю свой авто к сдаче, все что можно демонтирую. Звоню соседу:

— Слушай, не сможешь со мной в субботу в салон съездить. Машину меняю.

Ну и рассказываю во всех подробностях о своих впечатлениях.

— Что-то цена подозрительно низкая. Хорошо, поедем узнаем.

В пятницу вечером приходит отказ в получении автокредита от моего банка.

Шок и крах всех надежд. Но договор есть, договор. С соседом едем в салон.

Все равно пытаюсь сначала свой авто подороже пристроить.

Сосед останавливает мой порыв:

— Пойдем посмотрим, на что менять задумал.

И достает толщиномер лакокрасочного покрытия. Менеджер сразу же заволновался:

— Мы уже все проверили, цена соответствующая.

Сосед внимательно все проверяет, потом садится в салон, что-то там щёлкает, включает, выключает. Спрашивает у меня:

— Ты что вообще не смотрел?

— Нет, только проехал.

— Так вот, слушай, заднее правое крыло, дверь и задняя дверь, восстановлены мастерски, но шпаклёвки на пожалели. Передние правая фара новая, но лампы галогенной в ней нет. Кондиционер нужно заправлять.

Менеждер вставляет свои пять копеек в оправдание:

— Аварий за авто не зарегистрировано.

Сосед парирует:

— Въехали просто в столб, когда выезжали из гаража, и правая воротина неожиданно захлопнулась. Поехали домой.

Едем, настроение двойственное. Приходит смс от своего банка:

— Вам одобрен кредит, приносим извинения.

Или в банке все знают, или потому что иконку с торпеды не стал пока снимать...

и возрастные ограничения, на рыбалке накушался и уснул на сырой земле. Результат – госпитализация с воспалением геморроя (или что-то в этом духе) с последовавшей операцией.

Естественно, навестил раненного, утешил как мог – мол, до свадьбы внука всё заживёт, но когда заикнулся про британский флаг – был им выгнан (хорошо, что перемещаться он ещё не мог).

На входе в хирургию сталкиваюсь с нашим начальником смены Виктором Ивановичем. Тот примчался узнать о самочувствии Петровича — жена последнего позвонила утром и, не вдаваясь в подробности, сообщила про ночной вызов скорой, срочную операцию, короче начальство решило, что Петрович при смерти.

— Что с ним? – вместо приветствия накинулся на меня Иваныч.

— Нормально, в себя приходит от наркоза.

— А что случилось?

И тут меня понесло.

— Да, дурак старый, — машу рукой, — представляешь, решил он сыну доказать, что человеческий организм вырабатывает сероводород, говорит, что спорили о топливе будущего, — вижу, что слушатель начинает сомневаться. – С его слов это!

— Ну и что дальше? – Иваныч всем своим видом показывает, что ни на грош мне не верит, а слушает просто из любопытства, но я то знаю, что за картина наверху, поэтому продолжаю:

— А дальше Петрович решил при помощи зажигалки убедить примером. Наверное, близко поднёс – прямая кишка сдетонировала. Всю ночь зашивали.

— Врёшь! – глаза Иваныча стали по пять копеек.

— Увидишь, — пожимаю плечами.

Конечно, я пошёл следом, но остался в дверях. Иваныч, увидев лежащего на животе Петровича, с характерным утолщением от бинтов и прочего на пострадавшем месте, начинает ржать. Обиженный такой реакцией Петрович, голосом умирающего пытается воззвать к его совести:

— Смешно! Тебе бы так!

— Ну, я же не такой дурак! – отмахивается Иваныч.

— Не зарекайся.

— Да что я совсем, что ли – зажигалку в зад совать!

Я ретировался раньше, чем Петрович осмыслил сказанное, так что его крик–угроза в мой адрес застал меня уже на улице.

Пока лечились – помирились, но прозвище Экспериментатор, за Петровичем так и осталось.