Во времена оные была у меня подруга. Ну как подруга — познакомились в интернете, переписывались, мило общались. Большую часть времени она использовала обычную аську, но время от времени писала из JIMM. Кто не в курсе — это мобильный клиент и его появление означало, что она в дороге и пока шофёр выруливает по московским пробкам — не прочь поболтать.

Трепались мы немало и на всевозможные темы, но однажды это приняло просто угрожающие размеры — вечером я понял, что за день на работе ничего не сделал просто потому, что непрерывно с ней общался. Когда и большая часть следующего дня прошла таким же образом, я решился задать деликатный вопрос: мол, подруга, я тебя очень люблю и всё такое, но почему ты так непрерывно занята трёпом со мной и всё из JIMMа, ты что, вторые сутки по МКАДу круги наворачиваешь? На что мне в ответ пришёл смайлик "смущение" (да, тогда они ещё были не современными тошнотными стикерами, а очень милыми) и дословно следующий текст:

— Нет... Я вторые сутки сижу на ежегодном совещании генеральных директоров нашего холдинга. Ты просто не представляешь себе, какая тут скукотища...

В десятых годах попал в больницу. Здание больницы было очень старым, местами 18, местами 19 век, пишут, что даже в 1812 году не сгорело, красивое место. Парк-двор, где плясали белки на ветках, крепостной толщины стены, сводчатые потолки.

Маялся бессонницей, но у меня был нетбук с интернетом. Ночами уходил из палаты в холл, чтобы не мешать

Намедни друганы решили с металлоискателем попытать счастье в поиске кладов. Петька, узнав об этом, накупил копий царских золотых 5 и 10 рублевок (оригинал по 15 000) и прикопал около развалин старого монастыря. На следующий день он рассказал друзьям страшную тайну, которая передавалась по наследству, что около монастыря разбойники спрятали все награбленное золото. Все вместе они поперлись к этому монастырю и о, чудо! В первый же день нашли клад с золотыми монетами! "Эспертов", правда, ничуть не смутил тот факт, что золото было как новенькое. На радостях приняли на грудь, начали строить планы по покупке новых телефонов, ноутбуков и всех остальных предметов первой необходимости. Правда, когда пошли к знакомому ювелиру на оценку клада, Петька с ними не пошел. Дикий ржач ювелира было слышно за километр! Петьку поискали пару дней, чтобы выразить ему благодарность, но он куда-то исчез и телефон отключил. Больше кладов не искали.

С трех лет жил с мачехой. У нее был родной сын и, собственно, я. Отец был родной, но он постоянно пропадал на работе и ничего не замечал, у него даже не возникало вопросов, откуда у меня синяки и переломы. Когда мне было шесть лет, ее переклинило, и она начала надо мной издеваться. Как и полагается, ее сын был в любимчиках, и она его не трогала, я боялся кому-то рассказать, думал, что убьет. Не разрешала мне спать по ночам, постоянно избивала, дома я стал золушкой. Все было на мне, в промежутках битье [м]ляхой от ремня, жгутом от чайника, стояние в углу на горохе, никакие молитвы не помогали...

Я не знаю как, но прожил я с ней до 17 лет. Эти годы жизни были для меня настоящим адом. В 17 лет я сказал: "Нет", — и ушел жить к другу. Всю жизнь я почему-то надеялся, что за это мне воздастся, жил мечтами, но, видимо, сказки — всего лишь сказки.

Я уже взрослый, у меня все хорошо, я не унываю, и в любой ситуации, когда мне тяжело, я вспоминаю то, как я жил раньше, и все трудности становятся пустяками. Ведь меня никто не бьет, я могу есть, когда захочу и что захочу, и, собственно, спать тоже. Мы недооцениваем, что имеем)