На следующий день его секретарша мне сообщает, что все готово, и можно приезжать. По такому случаю я от имени шефа реквизирую машину ПМГ (Полная Машина Гадов, она же канарейка, она же Патрульная Моторизованная Группа, отличается от нормальных машин вдрызг разбитыми рессорами, утомленным движком, синей полосой по бокам и мигалкой на крыше) и на максимальной для ПМГ скорости (не меньше 50 км/ч)еду на фирму. Однако мой знакомый устал ждать и отлучился, забыв предупредить сидевших в офисе подчиненных (он сам типа директор этой фирмочки), что сейчас прибудет Покупатель. Оставшиеся без присмотра ребята расшалились. Один из них шлепнул по... ну все поняли по какому месту... секретаршу. Та с визгом закрылась в соседней комнате и пообещала, что сейчас позвонит в милицию. На самом деле она, конечно, никуда не позвонила.

Но ровно через 10 минут в офис ввалился я. В милицейской форме, с пушкой на боку и предельно глупым видом, потому что от предвкушения обладания НОВОЙ персоналкой все прочие мысли испарились начисто. Народ остолбенел. Далее состоялся такой диалог:

Я: Ну как, вы готовы?

Ребята (Р): Да мы, собственно, вам не звонили...

Я: Вы или не вы — мне без разницы. Вообще-то секретарша ваша звонила. Но вы наверное сами все сделаете.

Р: Извините, это была просто шутка! Наша Марина с нами пошутила...

Я: Ну ни фига себе шуточки! Я к вам через полгорода пер на машине, а у вас шутки. Как хотите, я непременно сейчас забрать должен! Выглянув в окно и увидев там ПМГ, ребята предложили мне вместо вожделенной персоналки очень симпатичный портрет президента США Гранта на зеленой бумажке. Мне, в свою очередь, пришла мысль, что вся фирма сошла с ума. С диким воплем "Да у меня знаете сколько?!" я выдернул из кармана толстую пачку приготовленных на покупку денег и гордо показал их шутникам.

Немую сцену прервал мой очень вовремя вернувшийся знакомый. По его словам, офис в тот момент действительно несколько напоминал приемный покой больницы Кащенко: милиционер, стоя наподобие дедушки Ленина, тычет пачкой рублей в его сотрудника, а тот отбивается зеленой купюрой!

Когда все разъяснилось, мне наконец-то вынесли персоналку, и мы выпили пива за примирение. С тех пор во избежание недоразумений стараюсь в форме за покупками не ездить...

крупная ворона и короткими рывками крутила головой с открытым клювом, внимательно наблюдая за тем, как я поедаю её добычу.

Я дружелюбно помахал ей рукой и сказал:

— Эй, ну-ка, принеси мне ещё!

Ворона молча улетела.

Через минуту с неба упал ещё один орех: тоже крупный и полный.

С удовольствием доев и этот орех, я посмотрел на забор.

Ворона была на месте, правда крутить головой перестала, но клюв её был широко раскрытым.

Я снова дружелюбно помахал ей рукой и попросил:

— Два не бывает! Неси ещё один мне, а остальные уже ешь сама! Не трону. Отвечаю!

Ворона закрыла клюв, негромко каркнула, как бы говоря:

— Когда же ты, с... а, нажрёшься! — и улетела.

Я поднял голову и стал смотреть в голубое небо, ожидая очередной вороний подарок.

Через пару минут моя пернатая подруга, вылетев из-за угла дома, завернула крутой вираж и, громко каркнув напоследок, сбросила груз.

Груз громко шлёпнулся о бетонную плитку, но характерного треска ломающейся кожуры почему-то не было.

Упавший с неба подарок несколько раз подпрыгнул и прикатился мне под ноги.

Я нагнулся и поднял его.

Это был очень красивый, почти идеально круглый, но, к сожалению, совершенно несъедобный серый камень...

и т. п.

Так вот.

Засыпало снегом нас, серьезно так засыпало. Полный привод и нужное число коней ОЧЕНЬ помогают, но дороги все-таки надо чистить, без этого никак.

Вот и решил откопаться перед отъездом от офиса. Да и потом местечко чистое будет. Пока еще город поможет.

А что? Погодка солнечная, мороз — градусов 10! Красота!

Взял лопату. В дубленке неудобно, так одел жилетку строительную (ярко оранжевого цвета) — вожу с собой, вдруг что...

И вот оно. Белоснежная Королла с таким-же белоснежным созданием за рулем. ЗАСТРЯЛИс! А нечего соваться с передним приводом в сугроб (мы парковались).

Ну, да ладно. Настроение отличное. Помогу. Там снежок отбросил, там подбросил, подтолкнул чуток — спас.

— Ой, спасибочки огромное!

А девочка ниче, вроде, я и попросил телефончик!

Почему мы скривилися? Ну, нет... и ладно, даже не обидно, почти.

Жилетку скинул — и в тепло салона.

Ну и покатился, тихонечко так, а блондиночка с подружкой стоит — трещит на улице. Ну, я стекло опустил и попрощался (ручкой так помахал)!

... цитируя "Сектор Газа" -... это был большой облом...

Как она обло. .. — расстроилась!!! А я почему-то развеселился. Ну, не гад?

И только батя с утра пробивавший тропу к туалету до которого было метров пятнадцать от дома, стряхивая с куртки снег и вытирая стекающий из-по шапки пот, произнес – сегодня ветрено! И ни слова больше об отмене каких либо занятий. Не врал. Тропа, ведущая к сортиру к моему утреннему моциону была уже наполовину заметена. Пришлось с лопатой идти вторым ходом. И поторапливаться, с надеждой, что до моего прихода эту шедевральную обитель дум не унесет к соседям. Повезло.

Посматривая в щель в темень и захлестывающие через отверстие снежные порывы, я вдруг вспомнил, что сегодня в школе физкультура. А она зимой на лыжах. Нет, лыжи у меня были, то ли "Быстрица", то ли "Карелия" и в общем-то неплохие, но вот тащить их в школу на себе было не очень приятно. Хорошо, что в тот момент я находился в том месте где плохие мысли на ум не придут и я пришел к мнению, что поеду на них. Не очень удобно правда, ведь еще четыре урока помимо физ-ры и придется в классе ошиваться в лыжных ботинках. Но что поделаешь, ведь надо чем-то жертвовать. Окрыленный этой мыслью я с очередным порывом ветра влетел в дом:

— Ма, бать, а можно я в школу лыжи возьму? У нам сегодня физ-ра, а в школе дадут какие нито "Усурийские". На этих дровах далеко не уедешь.

Батя чего-то хмыкнул, что я интерпретировал как согласие, а мама произнесла:

— Одевайся только потеплее, а-то знаю я тебя так в лыжном костюме и пойдешь!

Из потеплей у меня было какой-то зипун, в смысле а-ля пальто, его-то я и напялил вместе с лыжными ботинками. Со стороны мне думается смотрелось неплохо. Для всего остального я сунул за ремень пару общих тетрадей и выскочил во двор.

По улице до школы было с полкилометра. Обычно я доходил минут за десять из которых три уходило на покурить и чтобы немного выветрилось. Но это обычно, а здесь у меня были лыжи и настроен я был спортивно. Да еще и ветер чуть не сбивал с ног. Хорошо хоть ноги вязли в снегу по колено, это и держало. До тех пор пока я не защелкнул крепления на лыжах и встал в полный рост.

Ветер был северный, школа была на юге. Лыжи поехали сами. Я был в восторге. И даже распахнул пальто держа полы руками на всю ширину чтобы увеличить парусность. Все было хорошо, на первых тридцати секундах, а потом все переменилось, как только под лыжами кончился свежий снег. Дома там вдоль дороги стояли один к одному создав из улицы подобие трубы. И здесь снег не держался, его в этой трубе выметало, при этом он шлифовал старый утоптанный снег превращаю дорогу в зеркальный каток. И меня понесло. Уже через пятьдесят метров я двигался со скоростью ветра. А там порывы были как вы помните 30 метров в секунду или более того. Хотя я и согнулся в три погибели забыв про парусность. Школа приближалась с неимоверной скоростью и беда была в том, что была она немного в стороне, а я летел прямо. Когда уже нужно было входить в поворот моя скорость наверняка достигала сотню км/ч.

Скажу честно, я не слаломист и тогда им не был. Тормоза, само отстегивающиеся ботинки и прочую хрень придумали гораздо позже. В общем выход был только падать на бок либо врезаться в забор. Пока я прикидывал, что лучше, забор приблизился быстрее расчетов. Удар был такой силы, что мои ботинки от лыж все же само отстегнулись, а вот голова наоборот к забору пристегнулась. Что и остановило мой полет и детское не окрепшее сознание. Больно ли мне было? Да разве в такую погоду поймешь. Но когда я услышал голос отца до меня стало доходить, что больно все же может быть. Хорошо, что он был занят спором со школьным медработником, доказывая ей, что сотрясения у меня нет. Видимо уверенный в том, что сотрясаться особо нечему раз в мою голову пришел такой гениальный план с лыжами. Рядом стояли их обломки, кем-то заботливо принесенные. В общем, все закончилось совсем неплохо и возможно мой пример позволил тысячам сегодняшних школьников не ходить в школу.