Было мне ровно пять лет когда моя мать вдруг объявила, что скоро мы соберёмся и поедем на турбазу в Сочи. С этого дня моя жизнь превратилась в сплошное ожидание. Каждый день я спрашивал её, когда же мы поедем, но получал только ответ "Скоро!".
И вот в один день она вдруг пришла забирать меня из детского сада намного раньше обычного, сказав, что этот день наступил, и что мы едем сегодня вечером. Радости моей не было предела. Навсегда запомнилась её реакция "Ну что ты лезешь на меня как на лестницу!? "
И вот мы на турбазе, живём в небольших однокомнатных домишках.
Время было уже осеннее. О том, что где-то по соседству находилось море я, конечно, слышал, но мне было сказано, что оно было не только далеко, но и купаться в нём было холодно, поэтому у моря я тогда так и не побывал. Однако никаких разочарований мне такое положение дел совершенно не принесло. Каждый день был наполнен какими-нибудь яркими событиями.
Особенно мне нравилось когда в лагере устраивались общие построения, и кто-то из руководителей вызывал некоторых из построившихся и торжественно, под аплодисменты, им что-то вручал. Я не совсем понимал, что это было такое, но проникался всеобщей радостью и приподнятым настроением.
И тут вдруг мы все куда-то засобирались, подхватились и пошли.
Идём целый день по тропинке, кушаем консервы, разогретые на костре.
До этого я никогда в жизни ничего подобного не пробовал.
Мне очень понравилось. Тропинка узкая, и я всё думаю, когда же мы развернёмся и пойдём назад. Те, кто сейчас позади окажутся впереди. Знают ли они дорогу? Но наступает вечер, и мы не разворачиваемся! Вместо этого мы поднимаем палатки и остаёмся ночевать! Такого тоже в моей жизни никогда не было! Я в полном восторге. Наутро мы собираемся и продолжаем идти. Проходим мимо каких-то крошечных строений в которые можно заглянуть через круглую дырку, и мне объясняют, что это древние захоронения. Как я просился забраться через эту дырку вовнутрь, но мне не разрешили! Ничего, поход продолжается. Опять ночёвка, опять костры.
На следующий день — переход через реку. Кто-то из взрослых человеков (а на деле высокий парень лет двадцати пяти) берёт меня на руки со словами "дайте-ка мне этого короеда" и переносит через реку. Какое смешное слово! Ночёвка, костёр. И вдруг на следующий день — снег! Снег! Ведь не было никакого снега ещё вчера, а сегодня у меня из-под него едва торчит голова! Это, как оказалось, было вершинной точкой нашего похода и пора было возвращаться назад. Возвращение, по правде говоря, почти не запомнилось, но было здорово.
Однако то, что произошло уже в лагере произвело на меня просто неизгладимые впечатления. Подошло время одного из моих любимых построений, и дядька опять начал называть фамилии. И подходить к нему стали люди, которых я хорошо знал по нашему походу. И дядька им что-то вручал, а все хлопали. Радовался я за них безмерно. Но что это? На одну из фамилий отзывается и идёт тётенька, которую я хорошо знал ещё до похода! "Мама, мама! Тёте Наташе тоже что-то дали! "Вернувшись, тётя Наташа продемонстрировала крошечный значок. Но что это был за значок! Таких я никогда до этого не видел! Компас, звёздочка и надпись "Турист СССР". Это не просто значок, пояснила мне мать. Наташа его заслужила! Как я радовался за Наташу. Моя знакомая — и заслужила значок! Меня постепенно начала разбирать гордость за то, что я с ней был знаком. И тут... И тут!.. Дядька вызывает мою мать! Она идёт и тоже возвращается со значком! Я ещё не отошёл от впечатлений, полученных от Наташи, а здесь со значком возвращается сама моя мама! Уж такой радости я вообще не ожидал! Назвали ещё несколько фамилий, и процедура, похоже начала подходить к концу. И тут дядька называет мои фамилию и имя! "Ну, иди", говорит мне мать. Я иду и не верю происходящему. Иду, и все хлопают. Я не верю, не верю, что всё это действительно со мной происходит. Дядька пожимает мне руку и тоже даёт мне значок! Но только мой значок был ещё лучше. Он был самый большой! Кроме компаса на нём были изображены ещё костёр и палатка. И надпись "Юный турист СССР".
А вы говорите мороженое....
18 ноября — день рождения Деда Мороза. Сейчас мы представляем его добрым бородачом-волшебником, хотя несколько столетий назад все было иначе.
Вначале славяне верили в Мороза или Морока — духа заснеженной местности (воспринимался он еще и как дух предков), это был очень злой дед, который замораживал людей насмерть.
После появился
Трескунец — именно о нем и идет речь в "Морозко" — который покрывал земли снегом, а реки — льдом. Перед Крещением Руси на смену ему пришел Студенец – детям подарки он еще не дарил, но уже и не губил людей, а "клал снег до весны".
После Крещения появляется Святочный Дед (в "Сказках дедушки Иринея" — Мороз Иванович) — добрый дед, чьи прообразом стал Николай Угодник. Только приносил он детям подарки не на Новый год, а на Рождество.
После у детей появился Ёлкич — он был "с ноготок", жил на елке и пах смолой. Но после революции все, связанное с Новым годом, запретили. И его в том числе. "Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов! Елке мы даем ответ — наш ликбез и рабсовет! " — таким был агитационный слоган 1920 года, а в 1927 году елку и вовсе запретили.
Спустя 8 лет ситуация изменилась. 8 декабря 1935 года в газете "Правда" (каждую строчку которой считали указанием к действию) по указанию Сталина вышла статья секретаря ЦК КПСС Постышева, где праздник снова предлагали вернуть.
"Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев… Какие-то, не иначе как "левые", загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею… Следует этому неправильному осуждению елки... положить конец… устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах" — написал он. И елки провели — заменив "поповскую" вифлеемскую звезду на советскую пятиконечную.
Больше того, в "расстрельном" 1937 году прошла первая кремлевская елка — на ней появился Дед Мороз с внучкой Снегурочкой — с посохом, бородой, шубой, а также мешком подарков.
Самым главным отличием Деда Мороза и Санта Клауса (кроме цвета одежды) является то, что Санта — символ Рождества, а современный Дед Мороз — Нового года (хотя раньше он был Святочным Дедом). А вот прототип у Санты и Деда Мороза отчасти был общим — епископ Мир Ликийских (Николай Чудотворец).
К детям Дед Мороз приходит пешком или приезжает на санях, запряженных русской тройкой, даря подарки. А Санта прилетает на крышу дома в повозке, запряженной волшебными оленями, спускается по трубе и тайно кладет подарки. Живет Санта в Лапландии, а дед Мороз — в Великом Устюге.
В 1993 году финские ученые даже смоделировали... бой Деда Мороза с Сантой Клаусом в формате магического снежно-ледового поединка. Победил тогда... русский Дед Мороз, так как он способен создавать (и выдерживать сам) совсем "жуткие" низкие температуры и имеет "боевого оруженосца" — Снегурочку.
Швейцарская компания Crypto AG несколько десятилетий была мировым лидером в сфере коммуникаций и информационной безопасности. Она поставляла защищенные от взлома шифровальные машины в 120 стран мира — Испания, Индонезия, Индия, Иран, Япония, Колумбия, Перу, Гватемала, Уругвай, Аргентина, Саудовская Аравия, Греция, Турция, Италия,
Португалия, Израиль, Ливан, Сирия, Египет, Иордания, Южная Корея и пр. У компании была идеальная репутация — Швейцария, нейтралитет, точность, порядочность, надежность.
К концу 1970-х годов от 80 до 90% всей шифровальной аппаратуры на мировом рынке поставлялись компанией Crypto AG. Среди ее известных клиентов были президент Египта Гамаль Абдель Насер, иранский шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви и папа римский, у которого была собственная шифровальная машина, сделанная из красного дерева и золота.
Cобственниками компании Crypto AG были американское Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Федеральная разведывательная служба Германии (БНД). Всю переписку американцы с немцами могли легко расшифровывать, зная используемые алгоритмы и тонкости настроек каждой шифровальной машины.
Разведчики читали военные секреты: связь между штабами, планы военных операций, информацию о вооружениях и закупках и передвижения войск. Читали дипломатическую переписку: позиции стран на переговорах, внутренние инструкции дипломатам, секретные договоренности, тайные предложения и уступки. Читали политические секреты: внутренние обсуждения в правительствах, планы политических лидеров и т. д.
Операция длилась около 50 лет и считается одной из самых успешных разведывательных операций в истории.
Если верить Книге рекордов Гиннеса, то самая популярная песня всех времен и народов – это "White Christmas". Музыку и слова сочинил Ирвинг Берлин, самую известную версию записал Бинг Кросби.
В рождественские дни от этой песни нет спасения – она звучит по радио, в торговых центрах, даже в лифте от нее не спрячешься. Видимо, создатель
произведения нащупал какую-то тонкую струну в душе человечества.
"Я мечтаю о Рождестве, — выводит красивым баритоном Бинг Кросби, — о таком, как когда-то раньше, когда искрились верхушки елок, а дети вслушивались в звук бубенцов у саней на снегу".
За коммерческой сахарной пудрой, которой эта песня обильно присыпана, кроется, мне кажется, нечто настоящее и искреннее.
История песни такая: Ирвинг Берлин зимовал на калифорнийском курорте Ла Квинта, где температура на Новый Год не опускается ниже +20 градусов. Там, в тропическом тепле, и родились строки о "Белом Рождестве".
Появились они, видимо, из подсознания. Ирвинг Берлин, урожденный Израиль Бейлин, появился на свет в Толочине (ныне Витебская область) в семье кантора синагоги. Спасаясь от погромов, семья пешком дошла до границы и пароходом попала в Нью-Йорк в 1893 году. Маленькому Изе было пять лет.
Мальчиком он разносил газеты, потом был официантом. Играть на фортепиано учился сам. Выучился криво – играл только на черных клавишах и только в невообразимой тональности фа диез. Музыкальной грамоты не знал, но имел выдающуюся интуицию и чутье.
Смутные воспоминания о толочинских зимах вылились в песню в 1940 году.
Песня оказалась резонансной. В жаре проживает большинство населения Земли. Северная и Южная Африка, от Алжира и Марокко до Зимбабве и Мозамбика, со Свазилендом впридачу.
В Южной Америке – от Бразилии до Гондураса, от Мексики до Аргентины. Добавим сюда также весь юг Соединенных Штатов.
А на востоке – Афганистан, Бангладеш, Бутан, Бирма и Гонконг, Макао и Тайвань. Индия, Иран, Лаос, Малайзия. Ирак, Йемен, Арабские Эмираты. Вьетнам, Филиппины и Пакистан. Юг Японии, Ливан, Израиль.
Есть страны еще жарче – Гватемала, Никарагуа, Панама. Боливия, Колумбия. Австралия, страны Карибского бассейна.
Все эти миллионы и миллиарды людей "Белого Рождества" никогда не видели и поэтому о нем могут только мечтать. А тут и песня кстати.
Несколько лет назад на Рождество и Новый Год мы оказались на Виргинских островах. Там мечта Ирвинга Берлина тоже получила свое воплощение. На главной площади городка в тридцатиградусной жаре стояла пышная елка (понятно, нейлоновая), украшенная непомерными игрушками в стиле "Алисы в стране чудес". Население острова Тортола никогда не слышало санных бубенцов, не кидалось снежками и не лепило снежных баб, но неясная мечта о зимнем белоснежном саване девственной чистоты, которым Природа укрывает все неопрятности, каким-то образом достигла местных тропических широт.
С. Новгородцев
