лет обучения с раннего детства, измененная наноструктура костей для пущей мощи удара. Груду кирпичей одним махом пополам нахрен. А Нюша выбрала экономичные краткосрочные курсы. И очень скоро в ней явилась несколько агрессивная внутренняя сила. Слегка наглая уверенность в себе. Попала в секту? Я стал ее опасаться. Ляпнешь че не то — взовьется винтом чего доброго в воздух и своей прелестной ножкой [м]лям прямо в нос.

Впрочем, по ее рассказам курсы выглядели практичными. Там больше учили грамотно оглядываться и убегать. Дальновидности — "если ты очутилась в подземном переходе ночью наедине с бандой гопников, то ошибку ты допустила несколько раньше". А вишенкой к этому винегрету — приемы, запрещенные правилами любых боев без правил. Типа, какого угодно качка после многих лет в зале может несколько уравновесить меткий удар по яйцам. У девушек тут безусловный бонус. Что яйца? "Помеха лишняя почти во всяком бое".

Я-то ржал, а с ней вскоре приключилось ЭТО. Которое она встретила во всеоружии.

Выйдя из метро в поздний час, вспомнила, что так и не переложила ключи от квартиры из наружного бокового кармана во внутренний, как велело ей новое Учение. Проверила — пжаста, ключей там не было! Во внутреннем - тоже! А дверь у нее такая, что вынести наверно можно. Но с последующим ремонтом всего подъезда. Запасные ключи есть. Они в ящичке, внутри квартиры. От засада! Где ночевать-то?

И тут в ней включились экономичные курсы. Мгновенно просчитала, когда ощупывала ключи в кармане в последний раз. Точно — перед входом в метро. Значит — вытащили несколько минут назад. Прямо в метро. Но какой смысл в украденных ключах, если не знаешь квартиры? Так что вор постарается проследить путь жертвы до самого дома. Простая же логика, а благодаря ей Нюша поняла, что сейчас за ее спиной ОН — укравший ее ключи и надеющийся ограбить ее квартиру. Прислушалась — сзади топ-топ на отдалении. Вокруг никого. Не оглядываться! Завернула в магазин. На вираже заметила — ну да, сзади плетется парень. Запомнила приметы, долго выбирала бутылку коньяка. Случайный прохожий за это время наверняка отсеется. Вышла наружу — вон он, на приличной дистанции. Переминается, ждет. Пошла, а сзади опять топ-топ. Ужас. Поняла — самое худшее, если он нападет сзади. Развернулась и пошла парню навстречу. Mission impossible — не только отбиться, но и отнять у него свои ключи. Как?! Да легко, если ты посещала Курсы.

Ослепительно заулыбалась. Оценила противника — вроде трусоват. Остановился и очами хлопает. Еще одна улыбка — и пакет с бутылкой коньяка летит ему в висок. Отбился, конечно. Но это был отвлекающий маневр. Как учили. Главный удар прошел незамеченным — туфлей понятно куда. Бегло охлопала карманы рухнувшей воющей туши, выхватила связку ключей, и тут услышала вопль — Саня! Че эта с@ка с тобой сделала? Во мгле нарисовалась туша №2.

Это совсем не входило в сценарий самозащиты. Нюша растерялась, но: мгновенно скинула туфли на высоких каблуках (дело прошлой осенью было), хозяйственно подхватила обе туфли и принялась мастерски петлять по складкам местности. Позади слышался топот в четыре ноги, молча, а это было совсем хреново. Набегавшись вдоволь, она заметила за очередным поворотом укрытие и кинула туфлю вперед. Оба пронеслись мимо.

Ключи, выхваченные из парня, не подошли. Свои она нашла потом в сумочке. До сих пор не понимает, когда и как их туда сунула. Неделю выходила на соседней станции метро и в магазин, где покупала коньяк, не заходила. А когда зашла, продавщица просто расцвела: "Золушка нашлась! Вот тебе туфля и записка! "

В записке было, что парню этому девушка очень понравилась в метро, и он просто пошел за ней. Набирался решимости познакомиться. Друга попросил приотстать, чтобы не мешал романтике первой встречи. А еще он очень просит вернуть свои ключи в обмен на ее туфлю: )

вкус рыбы фугу я думаю найдется немного. Я сам не пробовал, но оказывается умею готовить.

— МММ! Как вкусно пахнет! Что ты жаришь?

— О, дружище, садись попробуешь, оценишь мои кулинарные способности, — произнес я, поняв, что придется делится.

Дружище скромностью не страдал, как говорится навалился по полной. Решив, что я себе пожарю еще. Пока я поворачивался к плите, ставя сковородку на место, тарелка перед товарищем опустела как будто сама по себе. Я посмотрел как он запихивает последний кусок, откинув вилку в сторону и понял, что пробовать первым надо было самому. Ведь меня с детства приучали, что делится надо даже чужим.

— Что за рыба? — сделав глотательное движение, спросил друг, вращая глазами по столу в поисках продолжения.

— Да один японец научил меня готовить фугу, — задумчиво произнес я, в полном расстройстве.

— Какое фугу?! — дружище широко открыл уже не только рот, но и глаза.

— Рыба, семейства иглобрюхих, — все так же флегматично, поведал я.

— Она же, она же... — сделав несколько хватательных движений ртом воздуха, — очень ядовита! — наконец-то выдохнул он.

— Ее просто надо уметь готовить. — не меняя интонации, уверил я его. — у тебя, кстати, онемения нет, губ, лица?

— Есть, точно есть, весь рот онемел! Я сначала не понял... — дружище нервничал все больше и больше.

— Да не, если клювом сразу не щелкнул, значит все нормально! Жить будешь! — успокоил я. — значит я все правильно сделал, ну если ошибся, то совсем чуть-чуть. Надо наверно и мне теперь попробовать. — выкладывая на сковороду следующую партию, произнес я.

— Испытания пройдены. Ты как, еще будешь?

— Да не, не, я наелся... — выскочив из-за стола, с той же скоростью, что и заскочил, заволновался он.

— Ну смотри, а то вдруг самое вкусное осталось, — переворачивая в сковороде куски шкварчащего палтуса в кляре, пожал я плечами.