Ко мне в шестой класс на уроки повадился первоклассник. Георгий его зовут. Маленький такой, пух цыплячий ещё не растерял, а уже — Георгий. И имя это ему идёт необыкновенно. Хотя мне всегда казалось, что "Георгий" — это обязательно жгучий брюнет со сросшимися на переносице бровями, который непременно, вне зависимости от национальности, умеет танцевать лезгинку.

Мой же новый знакомый — белобрыс той особой русской белобрысостью, когда бровей нет настолько, что то место, где они должны расти, аж краснеет от смущения по причине их полного отсутствия. На голове волос настолько много, что они даже не умещаются, а сбегают двумя русыми тонкими струйками-ручейками по шее куда-то ему за шиворот. Лучше бы Георгия назвали Львом, наверное.

А ходит ко мне на уроки Георгий потому, что его старшая сестра Вика учится в шестом. Когда у брата уроки заканчиваются, у неё они всё ещё идут. Одного же его отпускать домой нельзя: две дороги переходить надо. Кроме того, ключи Георгию доверить невозможно, ибо сами понимаете... почему.

"Сдать" его в группу продлённого дня тоже не представляется возможным, так как Георгий свободолюбив, горяч и сугубо независим. То есть, обладает теми самыми качествами, которые мешают ему влиться "в дружный детский коллектив" в "свободное от основной деятельности время", которое протекает для него в 1 "Г" ежедневно, кроме выходных, с 8-30 до 12-35 в стенах нашей школы.

Вот и попросила меня однажды Вика, чтобы позволил сидеть Георгию иногда (всего 3 раза в неделю) на последнем уроке вместе с нею за последней партой.

Когда он впервые вошёл в наш кабинет русского языка и литературы, то сразу же направился к моему учительскому столу, чтобы засвидетельствовать своё почтение и уточнить, действительно ли я позволил его старшей сестре, чтобы он мог присутствовать на наших учёных занятиях.

Перечитайте, пожалуйста, ещё раз предыдущий чопорным языком написанный абзац моего повествования!

Прочли?.. Ну так вот, это почти дословно процитированное высказывание Георгия, когда он ко мне приблизился. Я слегка обалдел от этакой языковой изысканности и некоторой приятной речевой старомодности, не удержался и пожал ему в ответ руку. Георгий воспринял это, как должное, чуть кивнул мне — тоже весьма степенно — и отправился за последний стол, где Вика уже приготовила места для себя и брата.

Признаться, я и не думал, что его присутствие на наших уроках причинит мне много хлопот. Предполагал, что старшая сестра обеспечит его цветными карандашами и альбомом для рисования, где в течение 45 минут он будет изображать в деталях дым или трубу, из которой этот дым происходит.

Но каково же было моё удивление, когда со звонком на урок он встал из-за парты, как и все окружавшие его шестиклассники, на моё приветствие опять склонил голову, а затем почти лихо, по-кадетски даже, я бы сказал, вздёрнул подбородок.

Усевшись за парту, он порылся мгновение в недрах своего довольно увесистого рюкзака с гигантской буквой "Г" на передней плоскости и извлёк оттуда солидных размеров том. Извлёк и стал читать. К моему изумлению, "не изображал чтение", а читал, читал весь урок, внимательно, темпераментно и страстно.

По теням, блуждавшим по его лику, можно было даже предположить, что сейчас свершается на страницах книги. Когда коллизии происходящего в недрах кем-то придуманного мира его настолько увлекали, что он абсолютно абстрагировался от реальности, то даже хохотал коротко или скорбно вздыхал, но сам того не замечал, а потому не конфузился и не извинялся.

После окончания урока он со мною простился, абсолютно отчётливо проаудировав мои довольно мудрёные имя и отчество "Всеволод Иммануилович" и отбыл вместе с близкой своей родственницей к постоянному месту жительства.

Когда его посещение стало уже третьим, я всё же не удержался и спросил:

— Георгий, мне было бы любопытно узнать, что Вы читаете столь увлечённо в то время, как Ваша сестрица осваивает корни с чередованиями?

Вопрос его совсем не обескуражил. Он тут же извлёк из рюкзака книгу и протянул её мне со словами:

— Извольте взглянуть. Сейчас я читаю серию книг Альфреда Шкляревского о приключениях Томека Вильмовского, который путешествует по различным странам и континентам. Это третья книга — "Томек на тропе войны". Две предыдущие показались мне достаточно занятными.

Мне хотелось продолжить беседу, но тут вмешалась Вика:

— Извините, — сказала она, обращаясь ко мне, и тут же перевела глаза на Георгия, — мама звонила. Она ждёт нас к обеду.

Георгий раскланялся со мною и ушёл, к моему невероятному сожалению…

С тех пор, при каждом удобном случае я старался завязать с ним хоть какие-то неформальные отношения и о чём-нибудь поговорить. Георгий был вежлив, неизменно корректен, но дистанцию сохранял, не торопясь идти со мною на сближение.

А ещё через несколько дней, выйдя из школы и направляясь к автобусу, я вдруг ещё издалека увидел, что рядом с остановкой, в сквере, стоят Георгий и Вика, а против них трое мальчишек, кажется, из седьмого класса. Причём по расстановке участников этой сцены было понятно, что Георгий загораживает собою сестру. Зрелище было трогательным. Она почти на голову выше брата, а он прикрывает её собою. Противники — ещё крупнее. Все настолько увлечены тем, что сейчас происходит, что абсолютно не замечают ни того, что вокруг них, ни того, кто сейчас наблюдает за ними.

И слышу взволнованный, почти драматический голос Георгия. Но криком это не было. Говорил юный мужчина, и в его совсем ещё детском голосе звучал металл:

— Вы, конечно, можете начать драку и, скорее всего, думаете, что одержите верх надо мною. Но это не факт, как мне кажется. Знаю, наверное, только одно: к ней прикоснуться я вам не позволю. И не только потому, что Вика — моя сестра. Она, прежде всего, девочка, а мужчина, даже если он пока ещё всего лишь мальчик, не смеет издеваться над женщиной, даже если она пока ещё девочка.

…Надо было вмешаться. Мне или Вике. Но мы все (враги Георгия — тоже!) стояли в каком-то оцепенении и не знали, что делать. Первым стряхнул с себя гипнотическое очарование слов Георгия тот из "бойцов", что стоял к нему всех ближе. Он круто развернулся и пошёл прочь. За ним последовали и двое других. Георгий же привстал почти на цыпочки, взял Вику под локоть и повёл её к переходу через дорогу.

Назавтра Георгий на урок ко мне не пришёл. Я спросил Вику о причине его отсутствия. Она, почему-то виновато, опустив глаза, ответила:

— Он заболел. Лежит дома с температурой. Вчера очень… переволновался…

Арбуз

Три недели назад разругался с подругой, она съехала к маме. Дома тишина.

Ну прискучал малость.

Мне гордость не позволяет первому звонить, но про запас купил янтарные бусики, ботл текилы и арбуз.

Сижу, пивасик, ютуб.

Звонит мне на городской телефон.

— Привет.

— Привет.

— Чо делаешь?

— Арбуз жарю.

— Ну ты придурок.

Бросила трубку.

Через час. Звонок.

— Чо, реально арбуз жаришь?

— Реально /только бы не заржать/.

— И скоро поджарится /ехидно/.

— Да часа через два.

— Ну ты придурок.

Ближе к полуночи звонок.

— Ну чо, как арбуз.

— Готов. Вкуснятина.

— [м]лять, я должна это увидеть. Щас приеду, не жри только.

Приехала.

Арбуз ели сырым.

Помирились.

Я уже немолодой айтишник. Не так давно меня отправили в длительную командировку в офис заказчика. Наше и их руководство решило, что так проект будет двигаться намного быстрее. Заказчик — серьезная и богатая организация. Думаю, раз тут все так круто, надо одеться поприличнее. Напялил штанишки без стрелок типа джинсов, туфли и приличный свитерочек.

Стал каждый день ездить в офис этой компании. А там все в костюмах, галстуках, белые рубашки, начищенные туфли, девушки в деловых костюмах и все такое. А я в свитерочках да штанишках. Первое время незнакомые люди просто проходили мимо. Через какое-то время я примелькался и со мной все стали здороваться.

Компания крупная, они друг с другом-то вряд ли все знакомы. Потом мне начали открывать и придерживать двери при приближении. На этом моменте я напрягся, мол, что-то не так. А после пары совещаний на высоком уровне, кажется, все понял. В джинсах и свитерах тут могут позволить себе ходить только большие начальники.

По возрасту я подхожу. Одет хоть и не в деловое, но прилично выглядящее. Первое время, наверное, думали что я просто к кому-то пришел, а когда стали видеть меня каждый день — сделали неправильные выводы.

Работаю в массажном салоне. Да, именно в том, о котором вы подумали. И нет, я не сплю с мужиками, только массаж и... работа руками. При этом у меня три высших образования. Днём я примерный работник инженерной фирмы, а ночью… В следующем году еду работать в Японию. Работаю в салоне уже около полугода. Зачем мне это надо? Да потому что инженер получает 60 тысяч, а я за эти полгода уже успела купить себе машину и сейчас коплю на квартиру, чтобы было куда возвращаться.

Мне было 6 лет и мой двоюродный брат, которому было уже 8 лет, рассказал про новое для меня слово — [дол]баться. Я спросил у что это значит? Он ответил, что это значит целоваться... ну я намотал на свой пока еще несуществующий ус... Далее как говорят, картина маслом)) Я после садика спокойно катаюсь на велеке и тут вижу своего дедушку. Я — это я. Д — это мой дедушка (добрейшей души был человек)!

Я — куда дедушка собрался?

Д — не скажу!

Говорил с легкой улыбкой интригана)

Мне стало интересно.

Я — За хлебом?

Д — Нет.

Я — За молоком?

Д — Нет.

Я — А может [дол]баться?

До сих пор помню это мягко сказать, удивленное лицо дедушки, с непередаваемой гаммой эмоций! Он мне ничего не сказал и я поехал дальше кататься, но на душе как то стало не спокойно. Буря разразилось вечером с приходом моей мамы. Такое количество подзатыльников я никогда раньше не получал. Но несмотря на них, я упорно не понимал, за что такая трепка?! Я искренне спрашивал маму, что значит [дол]баться? И что в этом плохого?? Но очередной подзатыльник от мамы и смех окружающих, меня совсем сбил с толку... Короче я тогда только понял, что это какое то страшное слово и пообещал отцу, что больше его говорить не буду. И лишь со временем я узнал его настоящий смыл и как меня подставил брат)))