А сейчас я уже более полугода за ним ухаживаю два раза в день. Я до работы к нему приезжаю на час, после работы на час-два. Я мою обосранную квартиру, мою обосранного деда, мою обосранную кровать, меняю подгузники, пеленки, пихаю таблетки в него, стригу волосы, брею щетину, стригу ногти на руках и ногах, меряю сахар в крови. У него маразм (мало что соображает и не узнает), у него перестают ходить ноги, он срёт и ссытся под себя, на себя, на кровать, под кровать — везде, только не в тот же подгузник. У него онкология последней стадии, у него диабет, у него недержание, понос, отрыжка.

Я начал понимать, почему принято считать, что в домах престарелых плохо обращаются со стариками. Потому что его спасает только то, что он МОЙ ДЕД. И у меня больше не хватает выдержки и терпения. Я срываюсь на него, на мать, меня колотит уже на подъезде к дому, где мне к нему идти. И я на грани любви к нему, как к родному, и ненависти к нему, как к человеку, который не дает мне и моей маме жить. Потому что я даже уехать никуда не могу на сутки, я привязан к нему. И меня всё это бесит, и я всё это ненавижу! Как можно верить в Бога, которому народ поклоняется, который допускает такую убогую жизнь и ему, больному человеку, и родным, которые вокруг него только и бегают. Ненавижу! Надоело! Бесит! Иногда смешно кого-то слушать, как он устал за компьютером, хотя сам в офисе тружусь.

Я просто в ахере от такой жизни.