|
Подруга работает в государственном архиве — в девятиэтажном здании с постоянно ломающимся лифтом. Все обращения к директору по поводу починки игнорируются, ответ один: денег нет. Когда кто-то застревает, вызывается лифтер, который вызволяет узника. Лифт на какое-то время начинает работать, но очень скоро история повторяется. В последнее время случаи застревания сотрудников происходят ежедневно, так как ресурс механизма практически исчерпан.
На днях в лифте застряла дама преклонного возраста, не отличающаяся отменным здоровьем. Лифтера ждали час, и когда ей, наконец, удалось выбраться, она бросилась к директору со словами, мол, когда же это кончится, у меня больные ноги, и мне пришлось в течение часа стоять в ожидании лифтера. Директор почесал затылок и обещал разобраться. И действительно разобрался. На следующий день по его распоряжению в лифт был поставлен стул. |
| 07 Apr 2017 |  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
На прощании в Доме кино Панкратов-Чёрный сказал о Меньшове:
"Он так любил народ! И страдал за него! Страдал! "И могло показаться – дежурная фраза, пафос по случаю. Но…
Панкратов-Чёрный вспомнил, как однажды Меньшов целый день таскал его по Астрахани, городу своего детства, с гордостью и страстью показывал родные места, рассказывал о
Однажды ночью просыпаюсь от противного писка.
И вижу картину. Над кроватью 5-летней сестры висит мохнатое чудовище с расправленными крыльями и орет.
Напротив стоит перепуганная мама в рукавицах, рядом шипит кошка.
В один рывок мама хватает ЭТО и уносит на балкон, потому как сестра начинает просыпаться.
У меня в штанах уже пара десятков кирпичей.
Как оказалось, кошка охотилась на летучих мышей на крыше. И одну притащила доедать в квартиру.
Однажды шло Счастье по лесу и внезапно упало в яму, сидит Счастье в яме и плачет. Шёл мимо человек, Счастье услышало человека и кричит из ямы:
"Человек! Добрый! Вытащи меня отсюда. "
"А что ты мне дашь за это? " — спрашивает человек
"А что ты хочешь? " — переспросило Счастье.
"Я хочу большой и красивый дом с видом
В общаге которой мне пришлось пожить, больше всех мне внушал доверие Сашка. Из-за жизненных устоев. Если в комнате появлялось что-то вкусненькое или алкогольное, он всегда делил честно. Если нас было четверо, то на шестерых, если трое, то на пятерых и т. д.
— Санек, а два лишних куска (или стакана) кому? — интересовались поначалу мы.
— Да вы чо, блин! Это же Мишке с Серегой. Надо по братски... — обижался он, — по честному.
И мы замолкали. Но каждый наверно, как и я, старался вспомнить, кто же эти Мишка с Серегой. Мне это точно не удавалось, но обломить братанов, не позволяла совесть. До того момента, пока я не увидел, как Саня сжирает две оставленные им доли.
— Санек, а как же Мишка с Серегой?! — опешил я.
— Так они не пришли! — вытирая рот, пояснил он, — не пропадать же добру!
С ним опять было трудно не согласиться.
— А если все же придут? — меня все еще одолевали сомнения. И огромное желание хоть когда нибудь увидеть братанов.
— Так это, в большой семье, хлеблом не щелкай!
Возразить было нечего. Ведь все жизненно и справедливо.