Десять лет назад я ехал в Казань, со мной в купе попал ветеран войны. В Москве провожали его внуки с маленькими правнуками. Дед был мощный, лет восьмидесяти, на лице шрам ото лба до подбородка(странно как глаз уцелел), да и по наградам было видно, что вояка серьезный: орден отечественной войны, орден красного знамени и две солдатские славы. Ехал он в какую-то деревню под Казанью.
Что, спрашиваю, в гости?
— Да, на пару дней. Друзья из совета ветеранов позвали, не мог отказать, да и родина это моя, опять же раз в год должен приехать к матери, это святое...
Я хотел переменить грустную кладбищенскую тему и попросил рассказать о войне...
— Повестка на фронт мне пришла в первую неделю войны. Помню меня провожала мама и тетя, они сестры близняшки. Отца я не помню, а тетя так и не вышла замуж, так что мы жили вместе и у них был я один. Играл духовой оркестр, у всех настроение боевое, а мы с мамой и тетей втроем ревем... Потом, когда сели по вагонам, мама сбегала домой за зимней шапкой, бежит за поездом... Все смеются, зачем тебе шапка, немцев скоро разобьем. Мама бросила мне шапку, недокинула... и сама упала. Тетя ее поднимает, я смотрю на них и понимаю, что никогда уже их не увижу...
Дед отвернулся к окну, чтоб я не видел как он вытирает слезы.
Всю дорогу он рассказывал о войне и жуткое и смешное и про свой танк и про боевых друзей, про сволочей командиров...
Но вот мы подъезжаем к его станции, я выношу его чемодан, мы тепло прощаемся и вдруг... к нам бегут две маленькие старушки.
— Это моя мамочка и тетя. им по сто два года, но все еще ходят в баню и пьют самогонку.
Старушки закричали на бегу: Павлик! Павлушка!
— Здравствуй мамочка! здравствуй тетя Лида!
— Павлик ты в поезде кушал?
— Павлуша, ты похудел!
На моих глазах, старый ветеран за секунду превратился в маленького толстого мальчика. Хоть я и взрослый дядька, а не смог сдержать слез.
... Как только я залез в поезд, сразу позвонил маме и сказал, что я ее люблю.
04 Aug 2010 | ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
История довольно известная, но вроде тут еще не было. Про Ростроповича.
Когда он был еще молодым музыкантом, играл с оркестром одно произведение. А там есть очень сложный момент — надо быстро переметнуть руку в самый низ виолончели и взять очень высокую ноту. Так вот, играют они первый раз эту тему — Ростропович идеально попадает. Играют второй — снова идеально. И еще много раз. Остальные оркестранты заинтересовались, как это он так попадает безошибочно. Дождались, пока Ростропович куда-то отлучился в антракте и стали изучать его инструмент. И обнаружили, что на грифе, как раз на нужном месте, стоит незаме-етненькая такая карандашная отметка. Ну они решили приколоться, стерли эту отметку и нарисовали такую же на половину лада выше. Итак, антракт кончается, начинают играть и весь оркестр косит глазами на Ростроповича, еле сдерживая смех. Подходят они к сложному месту, все затаили дыхание, а Мстислав оп-па! Опять идеально попадает! И играет дальше, только оттопыривает средний палец на руке, держащей смычок...
Рассказал один краевед из Поволжья.
Когда работал над журналистским расследованием "Сокровища усадьбы Перси-Френч", искал материалы о германских шпионах в наших краях во время Первой Мировой. Тогда и напал на случай с австрийским фотографом.
Сей достойный служитель тёмной профессии не нашёл ничего лучшего, чем снимать живописные
Давно, в перестроечные времена побывал в Америке по студобмену. В качестве сувениров набрали с собой всякой хохломы, воинской тематики и, еще, прихватили беломор. Очередная вечеринка для русских. Все уже надулись пива. Вышли подышать во дворик дома. И вот одна американская герла говорит, что не плохо бы сейчас шлифануть пиво марихуанной. Мы ей говорим: "Есть, мол, у нас заветная травка" и протягиваем девахе папиросу. (У них косяки с травкой имеют такой же вид как наш Беломор).
Та со знанием дела лизнула табак и принялась долбить папиросу. На последней затяжке все увидели ее безумные глаза и полет на асфальт лицом вниз. Наутро, с гипсом на переносице и синяками под глазами она завороженно рассказывала друзьям какая это чума, русская травка. Вот так, что нам хорошо, то американцам смерть!:))) Беломор мы потом выгодно продали, получив первый бесценный опыт капиталистических товарно-денежных отношений.
Это случилось на 1 курсе. Послали нас на картошку в совхоз. Все собирали урожай, а мы в столовой дежурили. А надо сказать, что препода строго следили за нами, чтоб, значит, мы не употребляли наш национальный напиток (хотя себе очень даже позволяли):(. Но мы, конечно, запреты эти всячески обходили. В тот день наши ребятки хорошо затарились:) А так, как в начале сентября у нас ещё жарко, для охлаждения опустили водочные бутылки во фляги с питьевой водой. Сидим, мирно чистим картошку и вдруг подъезжает на машине наш декан. Видит, как мы трудимся и улыбается нам довольно, а мы ему в ответ. Идиллия! Потом подходит прямо к фляге, открывает её, зачерпывает воды кружкой, и все мы видим, что в ней "крупным планом" плавает этикетка от "Столичной". Детки мы были ещё молодые и страшно напугались. Ну, а наш декан заглянул во флягу, многозначительно покашлял и аккуратно двумя пальцами вынул этикетку. Молча выпил воды, попрощался и уехал. Вот такой случай:))