руки, у кого воевавшие бабушки и дедушки живут не в селе, а во Львове и смогут на День Победы прийти в школу, чтобы рассказать нам о войне?

Рук оказалось поменьше, выбор учительницы пал на Борькиного деда, его и решили позвать.

И вот, наступил тот день.

Боря не подкачал, привёл в школу не одного, а сразу двух своих дедов и даже бабушку в придачу. Перед началом, смущённые вниманием седые старики обступили внука и стали заботливо поправлять ему воротничок и чубчик, а Боря гордо смотрел по сторонам и наслаждался триумфом. Но вот гости сняли плащи, и все мы увидели, что у одного из дедов (того, который с палочкой), столько наград, что цвет его пиджака можно было определить только со спины. Да что там говорить, он был Героем Советского Союза. Второй Борькин дед нас немного разочаровал, как, впрочем и бабушка, у них не было ни одной, даже самой маленькой медальки.

Героя – орденоносца посадили на стул у классной доски, а второго деда и бабушку — на самую заднюю парту. На детской парте они смотрелись несколько нелепо, но вполне втиснулись.

В самом начале, всем троим учительница вручила по букетику гвоздик, мы поаплодировали и стали внимательно слушать главного героя.

Дед оказался лётчиком и воевал с 41-го и почти до самой победы, аж пока не списали по ранению. Много лет прошло, но я всё ещё помню какие-то обрывки его рассказа. Как же это было вкусно и с юмором. Одна его фраза чего стоит, я и теперь иногда вспоминаю её к месту и не к месту: "Иду я над морем, погода — дрянь, сплошной туман, но настроение моё отличное, ведь я уверен, что топлива до берега должно хватить. Ну, даже если и не хватит, то совсем чуть-чуть…"

При этом, разговаривал он с нами на равных, как со старыми приятелями. Никаких "сверху вниз". И каждый из нас начинал чувствовать, что и сам немножечко становился Героем Советского Союза и был уверен, что если нас сейчас запихнуть в кабину истребителя, то мы, уж как-нибудь справимся, не пропадём.

Класс замер и слушал, слушал и почти не дышал, представляя, что где-то далеко под нами проплывают Кавказские горы в снежных шапках.

Но, вот второй дедушка с бабушкой всё портили.

Только геройский дед начинал рассказывать о том, как его подбили в глубоком немецком тылу, так тот, второй дед, вдруг принимался сморкаться и громко всхлипывать. Учительница наливала ему воды из графина и успокаивающе гладила по плечу.

После паузы герой продолжал, но когда он доходил до ранения или госпиталя, тут уж бабушка с задней парты начинала смешно ойкать и причитать.

Мы все переглядывались и старались хихикать незаметно. Уж очень слабенькими и впечатлительными оказались безмедальные бабушка с дедушкой. Ну, да, не всем же быть героями. Некоторым, не то что нечего рассказать, они даже слушать про войну боятся.

Только недавно, спустя годы, я от Борьки узнал, что те, его — "слабенькие и впечатлительные" бабушка с дедушкой с задней парты, были Борины прабабушка и прадедушка. Они просто пришли в школу поддержать и послушать своего сына-фронтовика, а главное, чтобы потом проводить его домой, а то у него в любой момент могли начаться головные боли и пропасть зрение…

которые попросили политического убежища в Лихтенштейне. Узники совести, тыкскыть, борцы за идею.

Судья: Ну, рассказывайте, как дело было.

У: Да вот, понимаете, сидим в общежитии для беженцев, скучно. Поехали Швейцарию (между ней и Лихтенштейном открытая граница), купили чай из марихуаны, дома забили косяка. Закурили, расслабились. Тут подошел албанец, тоже борец за идею, попросил угостить. Ну, угостили, а ему после косяка поплохело (Что нашему хорошо, то албанцу смерть). Приехала скорая, увезла родимого, привела в чувство, приехала полиция, завела дело. Ну вот мы и здесь.

Я опускаю подробности — вся история напоминала кабаре.

Судья, секретарь и прокурор не скрывали улыбок и делали ехидные замечания.

Конец истории:

Судья: Поскольку провоз чая из марихуаны из Швейцарии в Лихтенштейн и передача третьему лицу (албанцу) уголовно наказуемы, назначаю штраф 800 франков (по тем временам ок 400 евро)

У (поднимая руку как у нас в школе): А можно мне вместо штрафа отсидеть? Ну полгода, например.

У судьи культурный шок. Спрашивает: Почему в тюрьму хочешь?

У: Вы знаете, господин судья, в лихтенштейнской тюрьме нам работу дают: штепсели собирать. И платят за нее 8 франков в час!! Ну вот, если бы я посидел, денег скопил бы — обратно на родину вернулся бы, свое дело открыл бы, женился бы.

И стало мне вдруг очень грустно... Кстати, штраф им не пришлось платить.

Законом предусмотрено, если у человека совсем нет денег — а правонарушение мелкое, то штраф считается неуплачиваемым.

От слова вообще. А вот Игорь, будучи старше её на 5 лет, уже сильно хочет жениться и обзавестись детьми. Недавно заезжал ко мне в гости и поведал:

— В конце лета прошлого года я ей хотел предложение сделать. Готовился. А она, как чувствуя, сама со мной решила поговорить, объяснив, что замуж не хочет вообще. Ну я, дурья башка, в шутку говорю:

— Александра, ты же девушка у меня упорная и честная. Давай так — если до Нового года ты заработаешь на приличный (слегка подержанный) Бентли, то я даю тебе слово — год ты от меня предложения руки и сердца не услышишь.

Ну я думал, она поржет, и я предложение сделаю. А она — Согласилась! Я сам прикинул, она — пусть и успешный, но риэлтор одиночка в городе-миллионнике. Для нее накопить на Бентли в приличном состоянии — малореально. Мне его самому купить — месяца три пахать как бобику на галерах. Посему расслабился.

В итоге — через неделю Александра практически заставила меня согласовать модель и прочие параметры машины, подходящей под спор. У неё на рабочем столе, на холодильнике дома, у кровати появились картинки и графики пополнения счета.

Личного времени, в том числе со мной, стало сильно меньше. На мои попытки свести все в шутку она жестко отвечала, что на провокации вестись не будет и уговор есть уговор. Через 2 недели, заглянув в её маленький офис, я увидел что она провела колоссальную работу над поисками вариантов как заработать нужную сумму. Сказать, что я был шокирован — мало. Схемы, которые она строила, были стройны и весьма многообещающи, ибо это не были просто планы — это были варианты использования всех ее связей и опыта. По прошествии месяца Саша начала работать сутками, периодически оставаясь на диване в офисе на ночь. Мы виделись реже, но во встречах появилась какая-то ранее неведомая, почти животная страсть, те самые нотки, которых мне так не хватало в наших отношениях. Да что там говорить — я перестал смотреть на других женщин, а ведь ты знаешь, я старый волк....

Ещё через 2 недели, после дикого ceкса на её рабочем столе, я узнал, что она подписала эксклюзивный контракт с никому не известным, но как выяснилось очень богатым и влиятельным застройщиком в северной столице.

А к новому году Александра пригласила меня в ресторан и из окна показала мне шикарный Бентли, который был ею куплен накануне безо всяких кредитов.

— Сильно. Ну и как сейчас у вас?

— Все прекрасно. Одно только не радует — матушка мне постоянно говорит: посмотри какая Саша умница, машину какую купила, работает, не курит — когда ты ей наконец предложение сделаешь?