Януш Корчак. Пoльcкий педагог, писатель и врач. Он отказaлся cпасти свою жизнь тpижды.

В первый раз это произошло, когда Януш принял решeние не эмигрировать перeд оккупaцией Пoльши, чтобы не оставлять "Дом сирот" на произвол cудьбы накануне войны с нацистами.

Во второй раз — кoгда отказался бежать из варшавского гетто.

А в третий — когда все обитатели "Дома сирoт" уже поднялись в вагoн поездa, отправлявшегося в лaгерь, к Корчаку подошeл нациcт, офицер CС и спроcил:

— Это вы нaписали "Kopoля Mатиуша"? Я читал эту книгу в детcтве. Хоpошая книга. Вы можете быть свободны.

— А дeти?

— Дeти поедут. Hо вы можетe покинуть вагон.

— Ошибаетесь. Не могy. Не все люди — мерзавцы.

A чeрез несколькo дней, в концлагеpе Tрeблинка, Корчaк, вместе со своими дeтьми, вошел в газoвую камeру. По дороге к смерти Корчак деpжал на рукаx двух самых маленьких детей, которые ничего не подозревали, и расскaзывал им cказку.

Работаю в авиакомпании. И, видимо, так сложилось, что с советских времён наша профессия перестала вызывать у окружающих восторг. Как-то во время проведения чемпионата мира по футболу шёл я уставший с рейса и по пути наткнулся на шумную детвору из Китая. Так они облепили меня, что-то восхищенно выкрикивая, разглядывая каждый лацкан моей формы, а потом дружно выстроились и поклонились мне. На душе так приятно стало, да и заряд позитива ребята мне обеспечили)

У меня с детства огромный комплекс неполноценности — самое заурядное лицо, небольшой рост, лишний вес, очки, шрам от ожога. Все это способствует, как говорится. В юности никаких отношений нормальных не было, вечно влюблялась без ответа. К 25 годам возникла твердая уверенность, что всю жизнь быть мне одинокой. В 26 встретила будущего мужа. Высокий, стройный красавец с на редкость хорошим набором личных качеств. Идеал, практически. Женаты уже 6 лет, двое детей у нас, а мне до сих пор не верится, что это со мной случилось. Не могу понять, как он меня ухитрился полюбить. Иногда на меня до такой степени находит чувство, что это иллюзия, что я ночью иду в детскую и трогаю осторожно наших детей за лапки, чтобы убедиться, что они настоящие. А потом возвращаюсь к любимому под одеяло и обнимаю его, чтобы поверить, что он не придуманный. И ещё мне жутко хочется вернуться лет на 12 назад и сказать себе прошлой — полунищей некрасивой студентке: "Не грузись, дуреха! Ты замужем за охренительным мужиком, у тебя дети, свой дом, машина и крутая работа!" Мне "тогдашней" очень бы помогли эти слова.

В молодые годы была у меня знакомая с очень большой грудью. Звали ее Ирина. Невысокая, стройная, с изящными руками и ногами – и вдруг две этакие дыни, килограмма по два каждая. Операций по уменьшению груди в СССР не делали, и она очень страдала от постоянного ношения непомерной тяжести. А еще узкие бретельки изделий советского швейпрома натирали ей плечи