которая снабжала меня ими, но в остальном, как в поговорке про латыша, у которого -х#й да душа.

Шахтеры в то время были зажиточными людьми, практически в каждом доме мотоциклы и не по одному, машины, цветные телевизоры и модная электроника, благо, зарплаты позволяли им это иметь.

Плюс постоянные поездки в санатории и на моря.

Первый раз я почувствовал, что мои шансы кардинально уменьшаются, когда паренек на год младше меня, который перешел в нашу школу весной, приехал утром на стадион на новеньком ИЖаке с коляской.

Затем после тренировки он отвез их с Натахой домой.

Вот козел этот Сережа (имя изменено), интересно, на кого он положил глаз?

Потом я его заметил болтающим на перемене с Аллочкой.

Через неделю он опять приехал, но уже с маленьким новеньким японским кассетником Сони, естественно, все внимание было приковано к магнитофону.

В школе я поинтересовался, что за [ч]удак этот Сережа?

— Ты че, Шлем, это сын нового заместителя директора шахты, у него дома и Шарп двухкассетник есть, и даже телевизор плоский, который на стену вешается.

Это было круто или даже мегакруто по тем временам.

Целый день я был в раздумьях.

Хотя Аллочка пока и не велась на него, потому что по внешности он мне проигрывал вчистую.

Он был толстоват, ни разу не мог подтянуться и бегал, как Винни Пух, но во всем остальном он меня опережал на световой год по тем временам.

Но это пока, я понимал, что вода камень точит, и бабло может победить.

Тренировки продолжались, но мысль, что надо стремиться и заработать денег, чтобы повысить свой социальный статус в глазах Аллочки, засела крепко.

В начале учебного года в десятом классе, в дополнение к урокам труда, у нас ввели предмет Профессиональное ориентирование, где рассказывали о разных профессиях.

Представители разных профессий рассказывали нам о своей работе, и как-то раз к нам в гости пришел директор шахты со своим замом.

В этот год как раз отмечали юбилей, сорок лет с момента открытия шахты.

Нас всех, десятиклассников, собрали в актовом зале, и директор двинул пламенную речь.

— Дорогие выпускники, вы знаете, что труд шахтера почетен и уважаем, поэтому мы предлагаем вам присоединиться к нашей дружной семье.

— Уголь, как и нефть, это -кровь экономики, а наш самый лучший в мире Антрацит, который мы здесь добываем, практически весь идет на экспорт, и мы приносим стране валюту!

— Что такое шахтерский труд? Это достойная оплата и социальные гарантии, бесплатные санатории, возможность улучшить свое материальное положение, приобрести мотоцикл, машину по льготной очереди и, если вы отучитесь от шахты и прийдете к нам и отработаете десять лет, получите подземный стаж и потом станете получать достойную пенсию.

Меня эта часть его спича заинтересовала, и я не удержался и задал вопрос.

— Ну, если после бурсы прийти работать к вам, через сколько можно скопить на Чезет например?

— Ну, я думаю, за года полтора, это точно, на ИЖа можно заработать и раньше.

— Да что там на ИЖа, за пять-семь лет можно накопить на Москвича или Жигули!

Он еще долго рассказывал про шахту, сыпал непонятными для меня терминами: проходчики, гросы, маркшейдеры, лава, штрек, но я его не слушал, а калькулировал в голове.

Человек десять, в том числе и я, изъявили желание поближе узнать, что такое труд шахтера.

А напоследок он рассказал анекдот, который я запомнил.

Идет подвыпивший моряк, видит шахтера с двумя барышнями, решил докопаться.

Толкнул, предложил пройти за угол, где он пообещал показать ему, как бушует Тихий океан.

Шахтер хмыкнул и говорит дамам, чтобы подождали минутку.

Заходят за угол, грохот, через минуту выходит шахтер, отряхивает руки и говорит — Он решил мне показать, как бушует Тихий океан, я ему показал, как рушится лава.)

На следующий день, когда мы шли на экскурсию на шахту, я размышлял: может быть, и правда пойти подзаработать денег на шахте?

Купить мотоцикл и японский магнитофон и тогда Аллочка точно никуда не денется.

Почему-то я был уверен, что Аллочка будет ждать, когда я заработаю.)

Пришли на комбинат, где нам предложили переодеться.

На вопрос: нафига, ответили, что, возможно, нам разрешат спуститься в шахту посмотреть, так сказать, изнутри.

Разделись до трусов, нам выдали со склада новую робу, каску, фонарь, самоспасатель с респиратором и новые резиновые сапоги с перчатками.

Старый инженер по т/б внимательно наблюдал, чтобы мы не подходили к своим вещам, и как потом он пояснил, чтобы никто не пронес с собой зажигалку или спички. Двадцать минут инструктажа свелись к одной мысли, что нам, малолетним долбое[ж]ам, нужно только слушать его и ни в коем случае ничего не трогать руками. На вопрос, можно ли нам спускаться в шахту, ответил, что, так как нам уже по семнадцать лет есть, то спуститься и посмотреть можно.

— Мы спустимся и постоим на нижнем горизонте у выхода из клети и посмотрим, так сказать, на шахту изнутри, тем более, руководство в курсе и согласовало.

По пути из комбината к месту спуска, я уже начал понемногу сомневаться в своих чувствах и желании заработать хорошие деньги в шахте.

Моя уверенность таяла с каждым ответом сопровождающего нас инженера.

— А взрывы в шахте бывают?

— Бывают, но наша шахта безметановая.

— А ЧП бывают?

— Бывают, как же без них, и обвалы бывают, но у нас отличный горноспасательный отряд, да и выходов из штольни много

— А клеть не оборвется?

— Да не должна, )

Я все чаще стал оглядываться на небо и солнышко, понимая, как это прекрасно — дышать свежим воздухом, а не угольной пылью через респиратор.

В голове крутилась песня.

.... Гудки тревожно загудели, народ к стволу валит толпой, а молодого коногона несут с пробитой головой!

Многие пацаны тоже хорохорились, но я понял, что не я один, но и некоторые тоже не горят желанием спускаться под землю.

Но гуртом и батьку бить легче, сваливать первым никто пока не решился.

— А глубина шахты большая?

— Нижний горизонт километр в глубину и штреки тянутся на десять километров в стороны!

— А долго опускаться?

— Да, минут двадцать примерно.

Етить колотить!

Я понял, что гипотетический ceкс с Аллочкой не стоит такого риска и мучений, так что, пора поворачивать назад, но все таки, хотелось, чтобы первым повернул кто-то другой

Пока ждали клеть, инженер рассказывал, что он помнит, как осенью сорок третьего шахтеры вручную добывали уголек -тонну за тонной, на лошадях тащили вагонетки, и он пятнадцатилетним пареньком пришел на шахту работать коногоном и дорос до инженера.

— А сейчас здесь сказка, уголь рубит комбайн, под землей снуют поезда и всюду -автоматика.

В голове сменился репертуар и почему-то заиграла песня про колокольчики-бубенчики ду-ду, где я сегодня на работу не пойду.)

Наконец, пришла клеть, открылись ворота, и оттуда вышли настоящие черти из преисподней, но только злые и за[дол]баные, отработавшие трудную восьмичасовую смену.

Видны были только их глаза, как у [мав]ров и след от респиратора вокруг рта и носа.

Посмотрев на нас пустым усталым взглядом, они, громко матерясь, пошли в здание комбината.

Когда я их увидел, то впервые понял, что человека, ежедневно спускающегося в ад и постоянно рискующего жизнью, испугать уже ничем невозможно.

Наверное, поэтому шахтеры такие бесстрашные и безбашенные люди?

Чезет за полтора года?

Да хоть Ява с Жигулями, но так [фиг]ачить изо дня в день я не смогу и не хочу, да и Аллочек будет еще очень много.

Скажут, что я зассал? Да пох[рен]!

Развернувшись через левое плечо и сказав спасибо, я и еще двое одноклассников рванули за ними в комбинат.

Переодевшись и выйдя на улицу я с наслаждением закурил Нашу Марку.

Я любовался голубым небом, ярким солнышком с радостью смотрел на резвящихся в луже воробьев. Жизнь прекрасна!

Хотя я и понял что проиграл эту битву как Эллочка Людоедка Вандербильдихе, но проигравшим себя не чувствовал.

Постепенно понемногу я прекратил бег по утрам, засел за учебники решив плотно готовиться к поступлению в военное училище.

В глубине души я понимал что там и в моем сердце места Аллочке уже нет.

Человек пять из класса все таки пошли работать в шахту где и оставили свое здоровье.

А что Аллочка? А она через два года после школы таки вышла за этого мажора замуж и живет счастливо. Хрен с ним что не красавец, зато богатый!

Так что не делается, все к лучшему!