Сказ о том, как Газ, Европа и Америка в шахматы играли
Жили-были в одном многогазовом мире три персонажа:
Дядя Сэм — торговец всем, особенно свободой.
Брюселька — капризная, но платёжеспособная мадам.
И Газпронтий Великий — поставщик тепла и поводов для санкций.
Однажды Дядя Сэм посмотрел на карту и говорит:
— Что это у меня демократия не поставляется танкерами?
Построил он LNG-терминалы и начал сжижать всё подряд — газ, отношения, даже здравый смысл.
А потом думает:
— А куда бы мне это всё продать? В Африку? Да там тепло! В Китай? Там уже всё своё!
И вдруг вспоминает про мадам Брюсельку.
Приходит он к ней с танкером:
— Купи газ, мэм. Только сегодня, только для вас — свобода, демократия и запах техасских прерий!
А мадам отвечает:
— А зачем мне твой газ? У меня Газпронтий Великий — хоть и вредный, зато дешёвый.
Тогда Дядя Сэм берет флаг, встаёт в позу и говорит:
— А мы тебя, между прочим, от злых варваров защищаем! Будь патриоткой, покупай американское!
Тут где-то в стороне мелькает тень ИГИЛа с табличкой "Не лезь — газ из Катара", но никто не обращает внимания — сценарий уже написан.
Проходит время. Газпронтий закатывает рукава, но не до конца, потому что уже отключили SWIFT.
А Брюселька сидит в пуховике и думает:
— Что-то у меня тепло, но как-то дорого. Наверное, это и есть свобода.
А в это время в углу за шахматной доской сидит кто-то лысый, с красной кнопкой и кучей труб на схемах, и бормочет:
— А вы уверены, что вообще со мной играете?
Мораль: В большой политике никто не играет в шашки. Все играют в шахматы. Только фигуры у всех свои: у одних газовые, у других военные, у третьих — медийные.
А у четвёртых — всё сразу. Но пешки всегда одни и те же.
| Новые истории от читателей |  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Повторюсь в который раз, от харизмы руководителя зависит очень многое, в том смысле, что каков поп, таков приход.
Директор, он же собственник, строительной компании живет в построенном этой же компанией квартале, и большинство сотрудников которые стояли у истоков становления, получили квартиры в длительную рассрочку, тоже проживают
В начале двухтысячных я делил ежедневное рабочее пространство с хорошей девушкой Аней. Руководство вместе с большинством сотрудников сидели на другом этаже и забредали к нам нечасто, создавая очень комфортную рабочую обстановку. Как результат, в кратких промежутках времени между разговорами за жизнь и игрой в первого "Принца" на скорость — одновременно запускаем, и кто первый пройдёт до конца — мы забабахали недурную систему, получившую хорошие отзывы на выставках и заработавшую конторе немало денег. И нарушал эту идиллию только неприятный мужской голос, раз в неделю или две звонивший по телефону и настойчиво требовавший какую-то Нину Михайловну. Мужик был постоянно под градусом, про то, что он попал не туда, до него доходило с трудом, к тому же у него была мерзкая привычка снова перезванивать, снова попадать к нам и снова её требовать. Так продолжалось до тех пор, пока однажды милейшая и добрейшая девочка Аня не вышла из себя и в ответ на очередную просьбу позвать Нину Михайловну не рявкнула в трубку:
— Её нет! Она с мужиками в баню ушла!
С тех пор прошло больше двадцати лет, и меня с каждым годом всё больше беспокоит тот факт, что после этой фразы звонки прекратились.
Нина Михайловна! Если ты читаешь эти строки — я очень надеюсь, что ты осталась жива и здорова. Прости нас, пожалуйста. Мы не хотели, чтобы так получилось, честно-честно. Просто тот мужик ну очень достал.
Однажды Сергей Соловьёв позвонил Александру Абдулову и попросил его (по-дружески) сыграть в маленьком эпизодике. Сыграть алкаша. Режиссёру нужен был акцент, яркое пятно: алкашик идейный и одухотворённый.
Соловьёв снимал картину "Дом под звёздным небом", а на дворе стояли юные девяностые.
Абдулов с удовольствием соглашался
В 1847 году 24-летний дерзкий столичный хлыщ, потомственный дворянин, отставной гусар Сергей Лисицын ступил на палубу корабля под Андреевским флагом, стремясь попасть в Америку. Был принят в офицерской кают-компании дружелюбно, но в пьяном виде наговорил дерзостей командиру корабля и стал подбивать матросов на мятеж. Капитан приказал