и культур, никак не связанных общим наследием. И это положение не могут изменить ни сохранившиеся в Калининграде заповедники прусской архитектуры, ни памятники прошлого: кафедральный собор, кирхи, бастионы и форты, разбросанные по Калининграду. Все эти сооружения давно обрели вид "а ля рус". Главное, они лишились особого флера, который был характерен для прусской столицы. Флера замешанного на прусском порядке и ганзейской архитектуре.

В общем, между Кенигсбергом и Калининградом так мало общего, что окажись случайно Кант в Калининграде, он не узнал бы город, в котором когда-то жил, а если бы узнал, то сразу подумал, что его захватили русские. Подумал бы так потому, что хорошо знал: только русские могут изменять сущность вещей до неузнаваемости. Взять, например, социалистическую идею Маркса. Немцы и шведы через сто пятьдесят лет на практике реализовали ее в модели общества социального партнерства. Русские же, пойдя по пути беспримерного огосударствования всего и вся, в ходе последующей прихватизации, построили страну-бензоколонку с административно-олигархическим правлением.

Но вернемся к словам о том, как воспринял бы Калининград великий философ, окажись он в нем через триста лет. На мой взгляд, он воспринял его, скорее всего, обескуражено, так как вместо ухоженной европейской столицы увидел понтовый российский город с безликой архитектурой и запущенной инфраструктурой. Увидел бы город, в котором можно жить, но трудно находить вдохновение для философствования и духовного озарения. К счастью, такая встреча Канта с Калининградом невозможна. Поэтому за покой великого философа мы можем быть спокойными.

В занимательной истории, о которой пойдет речь дальше, Кант физически участвовать не мог, но его присутствие ощущалось явно. Произошла это история более тридцати лет назад во время ельцинской экономической реформы, принесшей большие беды для граждан нашей страны. Особенно сильно пострадала от непродуманных реформ творческая и научная интеллигенция, которая в один присест лишилась многих заслуженных благ и утратила статус особой социальной прослойки, необходимой развитому социализму. Вместо вполне пристойной жизни и уважения они получили от новой власти нищенскую подачку в 50 долларов, которой едва хватало на, чтобы свести концы с концами. Единственным утешением и духовной отдушиной для интеллигенции в то время остались профессиональные посиделки, на которых можно было поговорить о высоких материях, поругать власть и на время забыть о житейских невзгодах и попранном достоинстве. Обычно на эти посиделки собирались филологи, литераторы, философы, историки и представители других гуманитарных профессий. Технари и физматики в них обычно не участвовали. Многие из них пыталось найти свою нишу в новой рыночной экономике, надо признать, неудачно. Для калининградской интеллигенции связывающим началом творческих посиделок были фигуры Канта и Гофмана. Чаще всего вокруг их жизни и творчества разворачивались застольные беседы, дискуссии и горячие споры.

На одну из таких посиделок, озаглавленную как Ужин с Кантом, однажды получил приглашение и я. Такие ужины проводились в нашем городе не часто, поэтому я, не раздумывая особо, принял приглашение. Правда, затем серьезно озадачился. Дело в том, что я был плохо знаком с трудами философа. В то время, когда я учился в институте, философию изучали не по Канту. Ее изучали по двойному мату: историческому и диалектическому. Призыв же "не кантовать", прописанный черной краской на бесчисленных деревянных ящиках, был в то время недвусмысленным предупреждением для всех, кто хотел постичь буржуазную философию вместо единственно верной марксистко-ленинской.

Хотя гамлетовский вопрос о том идти или не идти на Ужин с Кантом передо мной не стоял, высокое профессорское звание, которое я получил к тому времени, обязывало меня не просто придти, но и достойным образом проявить себя во время возможного разговора о великом кенигсбержце. Это означало лишь одно – за оставшиеся до ужина с Кантом дни я должен был перелопатить основные труды великого философа и, хотя бы на уровне аспиранта приобщиться к его научному наследию. Задача была не простой. К счастью, несколько дней у меня было в запасе и я начал действовать.

Для начала я позвонил своему приятелю Ивану Наставшеву — социологу по профессии, который, как мне казалось, должен был хорошо разбираться в философских материях. Не мудрствуя лукаво, я в лоб спросил его о том, что он думает о Канте.

— А что мне о нем думать? — ответил он мне. – Старик Иммануил не красотка Эммануэль, которая, скажу тебе прямо, как объект познания для меня гораздо интереснее (здесь надо сказать, что наш разговор состоялся как раз во время триумфального шествия эротического фильма "Эммануэль" по экранам мирового кино). А вообще, мой друг, только две вещи на свете сейчас волнуют меня: кто станет первым президентом России и как прожить на жалкую заплату доцента в это непростое время. Если на самом деле хочешь серьезно поговорить о Канте, приходи ко мне, и мы обсудим философские воззрения великого кенигсбержца за бутылкой хорошего коньяка.

Я поблагодарил своего приятеля за приглашение, и мы договорились встретиться через пару дней. По совету Наставшева я начал с "Философского словаря", который оказался в домашней библиотеке. Словарь был выпущен издательством "Политическая литература" в 1963 году и из него я узнал следующее.

Иммануил Кант, немецкий философ, родился в 1724 году, умер в 1804 году, жил и работал в Кенигсберге. Является основателем классического "критического" или "трансцендентального" идеализма, одним из идеологов агностицизма. Своей философией идеализма заложил основы таких реакционных буржуазных философских течений как: солипсизм, неотомизм, бихевиоризм, конвенционализм, экзистенционализм и других трудно произносимых измов. Автор книг "Критика чистого разума", "Критика практического разума" и категорического императива.

Другой полезной информации из краткой статьи "Философского словаря" извлечь было нельзя, и я вновь позвонил своему приятелю.

— Послушай, у тебя есть что-нибудь почитать из Канта?

— Ты, что, спятил?! – Ответил мне приятель. – Канта и при жизни мало кто читал, а сейчас его читают только обреченные на это жестокое наказание аспиранты. Читать его тексты то же самое, что переводить китайский текст с помощью словаря. Если тебя так интересует Кант и его философия, прочти лучше какую-нибудь популярную брошюру. Это будет намного проще и приятней.

Я всегда прислушиваюсь к разумным доводам своих просвещенных коллег, поэтому последовал совету своего друга, так как о Канте уже кое-что знал. В частности, я знал названия его наиболее известных сочинений. Должен сказать, знание названий и имен в научной и культурной среде многое значит. Достаточно к месту и без места в интеллектуальной тусовке упоминать имена Хайдеггера, Кьеркегора, Витгенштейна, Риккерта, Гуссерля, Рассела, Сартра, Камю, на крайний случай, Эйнштейна, чтобы вас признали за своего. Эффект проявляется особенно сильно, если вы обладаете высокой ученой степенью и одним этим причислены к кругу ученых мужей.

Но вернемся к Канту и Ужину с ним. Читатель, наверное, обратил внимание на то, что все главные труды философа посвящены критике. Из этого, не читая его сочинений, можно сделать вывод о том, что он был человеком с обостренным критическим восприятием действительности и людей, которые его окружали. Его, по-видимому, в равной степени не устраивали ни университетская профессура, которая без сомнения считала себя носителем чистого разума, ни прусские бюргеры и промышленники, которые считали себя олицетворением практического разума, ни те, кто были далеки от понимания чистого или практического разума. Подобный критицизм Канта оказался близким и понятным для меня. Действительно, о каком чистом разуме можно говорить в России, когда мы все делаем вопреки самому разуму. О каком практическом разуме опять-таки можно говорить, когда практику своей жизни простые россияне строят чаще всего по наитию. И, наконец, о каких способностях суждений россиян можно говорить, если они отдают свои голоса на выборах вопреки своим политическим и экономическим интересам. Скорее всего, в последнем случае можно говорить о феномене бессознательного, когда принимаются решение вопреки логике и личным интересам.

За размышлениями о критических основах философии Канта и связи его категорического императива с проблемами современного мира меня и застал звонок Наставшева.

— Привет, — сказал он – заходи ко мне сейчас. У меня все готово для обстоятельного разговора о Канте.

Мы жили рядом, и через пять минут я был в квартире друга. Он радушно встретил меня и сопроводил в гостиную, где на накрытом белой скатертью столе стоял бюст Канта. На полном серьезе Наставшев обратился к бюсту философа и учтиво сказал:

— Великий мыслитель, позвольте представить Вам моего друга и коллегу Михаила. Надеюсь, вы не откажите ему в возможности вкусить радость духовного общения с вами.

Бюст Канта, естественно, промолчал. Наставшев расценил это молчание как знак согласия и усадил меня за стол. Через несколько на минут столе появилась бутылка армянского коньяка и подходящая к коньяку закуска. Оставаясь все так же серьезным, мой друг принес великому философу извинения за то, что не смог достать к столу его любимого белого немецкого вина, и, пользуясь великодушным молчанием великого кенигсберца, разлил коньяк по трем бокалам. С этого момента у нас начался настоящий пир духа. Естественно, одной бутылкой коньяка наш ужин с Кантом не закончился. Вслед за армянским коньяком наступила очередь грузинского, прихваченного мной. С учетом ее у нас были прекрасные возможности для того, чтобы неспешно и обстоятельно поговорить в присутствии великого философа о его "Критике чистого разума", "Критике практического разума" и "Всеобщей естественной истории". Эти книги, как и бюст Канта, Наставшев принес с кафедры философии, чтобы мы могли явственно ощутить присутствие великого философа в ходе ужина с ним.

Завершился наш импровизированный ужин после полуночи. Переполненный до самого мозжечка знаменитыми цитатами и афоризмами Канта, я отправился домой. Войдя в квартиру, попытался разделить охвативший меня душевный восторг с женой, но из этого ничего не получилось. Она резко осадила мой порыв холодной репликой:

— Угомонись, мне не до высоких эмпиреев. Нормальные люди уже давно спят. Завтра расскажешь о своем общении с Кантом.

Увы, и у духовно близких родных людей не всегда совпадаю текущие интересы.

На званый ужин с Кантом я уже не пошел. Я, вдруг, осознал, что в кампании серьезных ученых мужей уже не ощущу того же воспарения мыслей и чувств, которые испытал минувшим вечером. Ведь еще в древние века говорили: в одну реку дважды войти нельзя. А Кант это, несомненно, великая река, в которую можно зайти только раз на волне немецкой серьезности, французского легкомыслия и российского куража.

промышленности в славный город Смоленск. Приехали в Смоленск утром, пока зарегистрировались, пока нас поселили в общежитие местного радиотехникума день почти прошел. И вот часов 5 вечера сидим мы на балконе, и как обычно знакомимся, кто откуда приехал. Когда я сказал, что приехал из Красноярска, одна почти местная девчонка сказала, что у нее в Красноярске живет двоюродная сестра. Сказала и сказала, Красноярска город большой. когда первые впечатления прошли, все перезнакомились я ее переспросил — а в каком районе она живет. Ответ меня слегка удивил: точно не знаю, я там не была, есть какой-то 52-й квартал. Я тоже там живу. И на вопрос а кто твоя сестра — ответ ошеломил. Она назвала имя девчонки, с которой я несколько лет в школе сидел за одной партой. Итог вечера — я пригласил ее в кино и мы под обалденные взгляды всех, кто сидел на балконах трех этажей, прошли мимо общаги. За неделю общения (не такого, как сейчас, а действительно общения) мы друг другу понравились, обменялись адресами. Дорога домой была через Москву, и так как у меня в Москве проживали родственники, я задержался на несколько дней. После приезда в Красноярск меня встретила ее сестра и с хитрым видом поведала: тебе привет из Смоленска. И закружилось наше общение. Чтобы видеть свою подругу, благо здоровье позволяло, я работал по ночам на разгрузке вагонов. и иногда ездил в гости. В 1984 году, осенью меня забрали в армию. Повезли на военном эшелоне, куда неизвестно. После нескольких дней "путешествия" поезд остановился на объездной дороге Москвы. Путевой обходчик сказа это западное направления. Я его попросил, на всякий случай, отправить телеграмму в Смоленск. И опять по воле судьбы мы проезжали Смоленск. Она меня ждала на станции. 40 минут, пока поезд стоял, мы были вместе. Попал в учебку в Литве. Она приезжала ко мне в часть на 2 дня. После учебки, в 1985 году, распределили в другую часть. Вот в той части в 1986 году и произошла интрига. Был в нашей роте один служивый Олег, моего призыва, мы с ним постоянно соперничали: кому дать сначала очередное звание, кого назначить заместителем командира взвода и т. п. Всегда получалось так, что первому давали мне. Но когда встал вопрос назначения на должность старшины роты я отказался в его пользу. В один из дней августа 1986 года наша рота должна была заступить в наряд по части. И как раз утром этого дня приезжает моя подруга — хотела сделать сюрприз. На КПП хотела узнать, как сообщить мне о приезде. И вот роковой случай. По делам службы Олег проходил КПП и обратил внимание на девушку, спрашивающую обо мне у дежурного. И, очевидно, она ему понравилась. Поговорив с ней, он пришел в расположение и рассказал все мне, даже предложил адрес квартиры у какой-то бабки, где можно будет остановиться. Я тут же отпросившись у командира роты побежал на КПП. У нас в части был железный закон — командир части никогда не отменял своих приказов. И Олег, зная это, как старшина роты, вписывает меня в наряд старшим дежурным по столовой, подписывает у ротного и бежит сдавать документ на приказ. Я же, в полной уверенности, что все под контролем прихожу до командира роты с рапортом на увольнительную и узнаю о наряде. Начало в 19-00. Ничего сделать нельзя, приказ подписан. Тогда я решаю после наряда уйти в самоволку. Предвидя это Олег сообщает это своему другу из патруля, что можно заработать отпуск при поимке самовольщика. Поэтому, когда я пришел по адресу в полночь, меня там уже ждали, скрутили и, несмотря, на попытки объясниться, тащат а гауптвахту части. Все, что произошло там после этого я узнал только в 2009 году. А я отсидев трое суток на губе, узнал, что подруга уехала прождав два дня. Я написал сразу письмо, другое третье.... И тишина. с августа по ноябрь никаких вестей. С Олегом общались нормально, я же ничего не знал. В октябре 1986-го меня отправляли на полигон на 2 недели. Почту всегда получал старшина — Олег. И вот в ноябре, когда пришел приказ на увольнение, мне мать выслала перевод, чтобы лететь домой на самолете. Я пришел на почту получить перевод раньше Олега. Перебирая почту нашей роты, я случайно увидел знакомый почерк и письмо от подруги, адресованное мне. Только спрятал письмо на почту влетел Олег, посмотрев на меня он забрал всю почту. Когда я прочитал письмо все померкло. Она писала раз я такой сякой, за 4 месяца ни одной строчки не прислал в свое оправдание, все окончено. Чтобы я забыл этот адрес и т. п. Меня переклинило, как обычно в этом возрасте (20 лет) и понесло. Я напился, на следующий день должны были вручать документы на увольнение, но не смог подняться. Хотя мы с подругой договаривались после увольнения я еду в Смоленск, на знакомство с родителями и на официальное предложение и уезжаем в Красноярск. Ротный сам принес мне документы. Я с ним был в хороших отношениях. На следующий день, с похмелья, поехал в районный центр за 35 км, покупать билет на самолет, там поцапался с патрульными, хотя и был в гражданской одежде. Вовремя драки с патрулем встретились офицеры нашей части. Пытаясь меня усмирить, порвали мои документы на увольнение. Ладно, потом бы разобрались. И опять роковое но.. На машине проезжал начальник штаба, остановился. Он меня знал, и разобравшись сказал, что документы восстановят за два дня, а пока меня на гарнизонную гауптвахту. Там со злости поругался сначала с дежурным по гарнизону, потом с комендантом. Итог — вышел приказ по гарнизону, уволить меня 31 декабря в 16-00. В Смоленск не поехал. Приехав домой в трауре болтался по родственникам по всей стране. Через полгода созвонился со своими друзьями в одном городе и поехал туда. Там познакомили с одной дамай, короче женился в 1989. В 2009 году узнал просай ОДНОКЛАССНИКИ, Зарегистрировался и на следующий день получаю сообщение от той девчонки. Она уже жила в подмосковье. Короче говоря мы созвонились. По счастливой случайности меня отправляли в Москву в командировку. И мы встретились после 23-х лет разлуки. То что рассказала подруга меня повергло в огромный шок. В то время, если бы я нашел Олега, я бы его разрезал постепенно на запчасти... Когда меня забрал патруль, Олег сразу пошел к моей подруге и наговорил, что я такой-сякой сошелся с одной дамой, воровал вещи в части и отдавал ей на продажу, за это обещал на ней жениться. А сейчас попался на краже и меня посадили на губу. Она не поверила и утром пошла в часть узнать. Олег подговорил одного офицера подтвердить, типа это я хочу у него отбить подругу. В части этот офицер все подтвердил. Она уехала. В октябре, когда я был на полигоне, Олег ей отправил телеграмму чтобы она срочно приехала, вроде как я Олега попросил об этом. Когда она приехала, Олег сказал, что когда я об этом узнал, то специально уехал из части чтобы с не не видеться. В общем наговорил кучу всякой пакости: что я с той дамой, что больше про нее слышать не хочу и т. д и т. п. Подруга уехала в слезах. Но все-таки надеялась, что после армии я заеду, был же уговор. Весной 1987 года она приезжала в Красноярск, узнать про меня. Я тогда уже уехал, Родители постоянно были на работе, после работы уезжали на дачу. Брат сидел. Соседи про меня знали, что я уехал в феврале куда-то и не приезжал. Пыталась она меня искать до 1992 года. Потом вышла замуж, родилась дочка, развелась, второе замужество, опять не удачное. В 2004 году вышла третий раз, на этот раз повезло. Вот так сложилась судьба. Индийское кино с не очень хорошим завершением. Сейчас с ней общаемся на уровне хороших, но друзей.