Лучшие истории месяца

шефа. Шеф попросил срочно зайти к нему в кабинет. Отнекивания Жеки были сметены резким "Евгений, мы с тобой крупно попали. Иди сюда." Жека шел по коридору в резиденцию к Шефу и не понимал, как они, оба юриста с наивысшим образованием и колоссальным опытом, могли "попасть", да еще и сразу оба?!
Когда Жека зашел в кабинет, Шеф стоял перед плазменной панелью с пультом в руке. "Смотри и молчи", — сказал он и нажал "плей".
На экране возник внутренний двор офиса, записанный с камеры наружного наблюдения. БабаНюра как раз заканчивала убирать снег со стоянки, с которой по окончании рабочего дня уехали другие сотрудники. БабаНюра кинула последнюю лопату снега к забору и подошла к машинам Жеки и Шефа, одиноко остававшимся на стоянке. Снег ровным слоем облепил обе статусных иномарки — Жекину, боевой новенький "Джип", не мытый Жекой с самой осени (танки грязи не боятся), и новехонький представительский "Лексус" Шефа, привезенный ему из Москвы по спецзаказу, заботливо ежедневно отвозимый на мойку персональным водителем. БабаНюра подошла к "Джипу" и ткнула в него лопатой. По тому, что мигнули поворотники и БабаНюра отпрыгнула в сторону, Жека понял, что сигналка пикнула. Он на автомате потрогал в кармане брелок сигналки — на круглосуточно охраняемом дворе офиса запирать машины было не принято. Видимо, сегодня утром Жека поставил сигналку чисто по привычке, после выходных на даче.
БабаНюра обошла "Джип" и ткнула его с другой стороны. Эффект явно повторился. БабаНюра плюнула и подошла к машине Шефа.
Жека стоял и молча, как и приказал Шеф, смотрел, как на экране БабаНюра сначала безответно ткнула "Лексус" лопатой, а потом методично, своей деревянной лопатой, обитой оцинковкой по краю, стала очищать машину от снега. Она аккуратно отскребла крышу, стекла, двери, крылья, относя снег к забору. Отбивала кусочки наледи там, где снег уже успел за день подтаять и снова подморозиться. Особо тщательно зачистила фары и даже пошкрябала по номерным знакам. Наконец, гордо осмотрев свою работу со всех сторон, удалилась в подсобку.
Шеф нажал "стоп". Жеке вдруг вспомнилось, что в приемной, когда он пробегал к Шефу, лежала разломанная в щепки дворницкая лопата.
"Уволил я ее на фиг," — интеллигентно вздохнул Шеф.- "И знаешь что эта с@ка сказала уходя? ВОТ И ДЕЛАЙ ПОСЛЕ ЭТОГО ДОБРО ЛЮДЯМ!"
*********************************************************
P.S. Страховая насчитала ущерба на 20 тыс. $ с "хвостиком", Шеф судиться не стал и доплатил за ремонт из своих. Но больше в эту машину не сел и выставил на продажу. Жека стал свой "танк" ставить на "сигналку" всегда!
P.P.S. Имена и явки изменены, т. к. та машинка до сих пор не продана...

по лестнице, услышала, как они обсуждают «стрелку» и как будут «мочить» какого-то «Маркуса». Дошла до площадки между этажами, присмотрелась, а у одного внушительный такой кастет, у второго железная палка, у третьего обрезок трубы… Стоят, гыгыкают, курят, весь пол захаркали, да еще и мне походя нахамили, мол, чего вылупилась, дура, по башке захотела?
Ну, думаю, сейчас поднимусь, скажу мужу, и посмотрим еще, кто кому по башке настучит. А навстречу мне сосед с четвертого спускается.
Невысокий, но очень широкоплечий мужчина под сороковник, трое детей. И воевал и ментом служил, а сейчас священником стал, отпустил длинные волосы, бороду, ходит весь в черном, поседел почти совсем.
Услышал он, что эти школьнички мне сказали, спустился к ним. Они притихли, увидели, наверное, его пудовые кулаки и седую гриву – подумали, небось, что старый металлист.
— Ну и чего за собрание здесь, девочки? – спросил сосед. Как священник спросил, зычным своим басом, от которого у свечек огонек колеблется, и стекла в окнах дрожат.
Они молчат, только глазенки таращат.
— А ну-ка брысь по домам! К мамке! Кушать, мультики и спать!

Ой как сдрыстнули-то мальчишки! Покидали свои железки и бежать. А сосед вздохнул тяжко, перекрестился и сказал так тихонько:
— Наставь их, Господи, на путь истинный… А не то ремня им всыплю – на всю жизнь запомнят! – И пошел себе в церковь.

после катания и обильных возлияний попросил он жену Ларису намазать ему спину финалгоном (это мазь такая жгучая, если кто не знает) на сон грядущий. Ночью мазь свое дело сделала. Лене полегчало. Утром, собираясь на гору, попросил он жену еще раз намазать спину — пусть и на горе греет...
Та мажет, а Леня приговаривает: "Больше мажь, больше, пусть прогреет как следует!" Та и намазала щедро...
Собрались, взяли лыжи и пошли на гору. У подножия подъемника переобулись, встегнулись в лыжи и поехали на "Латвии" вверх. А солнышко уже припекает. А пока шли — вспотели. Смотрю, ерзает что-то Леня. Не сидится ему на "якоре". Не доехав до верху метров 20, он вдруг с матом сваливает с подъемника и...
Со стороны это выглядело так: По горе вдоль трассы подъемника "Латвия" (кто был в Кировске, тот представляет), невзирая на камни, бугры и проч., в низкой стойке напрямую вниз со свистом летит Леня. Лицо его было мужественным и сосредоточенным.
Стрелка спидометра явно перевалила за "сотню"...
По-моему, он даже пел сквозь зубы победную песнь, навязываю трассе свою железную волю.
ТАК там не катался НИКТО!
Даю слово.
Очередь, стоящая у подножия горы, с восхищением наблюдала за молодым спортсменом, понимая, что их уровень катания далек от стиля мастера. Всю эту страшную гору Леня прошел одним махом, резко затормозил внизу, подняв вихрь снега, снял очки и...
ТАКОГО НЕ ЖДАЛ НИКТО!
Молодой скоростник отстегнул лыжи, расстегнул штаны и ПЛЮХНУЛСЯ ГОЛОЙ Ж... В СУГРОБ!
На лице его отразилось неземное блаженство... Очередь у подъемника молчала...
А было вот что. Финалгон, как ему и положено, согрел Ленину поясницу. Поясница вспотела. Пот, смешавшись с финалгоном, потек вниз, в аккурат к заднему проходу...
Леня потом говорил, что знает, каково коту, которому намазали скипид@ром ж...

курить, как неоспоримо полезную...
А началось все с того, что я имел тогда несколько "полезных" привычек, как то: курить, восседая на унитазе, и читать там же. Причем, что читать насрать, уж простите за афоризм. Посему за водопроводной трубой весело торчала пестрая библиотека, от детективчиков и женских романов, до "Справочника технолога" за шестьдесят девятый год, без половины страниц. Как незаконнорожденный прямой потомок Юлия Цезаря, я отвергал полумеры и совмещал "все-в-одном". То бишь }{опа на унитазе, книжка в руках, сигарета во рту. Главное не перепутать очередность. И все идет по накатанной колее: глаза бегают по строчкам, мозг лениво фильтрует входящий траффик, легкие ритмично выпускают клубы дыма, }{опа старается не отставать от слаженной работы всего организма.
И все бы ничего, если б не врожденная лень владельца туловища. Пепельница в доме у меня была всего одна, подарочная, двухкилограммовая дура из латуни, неразрывно переезжающая со мной по всем съемным углам. Но таскать два кило латуни каждый раз с балкона в сортир было напряжно, посему я не стал изобретать велосипед и стряхивал пепел туда же, куда и все — в унитаз. Бычок, есессно, отправлялся туда же. Изюминка заключалась в препятствии на пути следования окурка, в виде природного девайса мужеского роду. Путем долгого опыта и акробатических курсов, была отработана методика "нефритовый стержень, в ужасе сморщившись, плавно отходит влево, пропуская огнедышащего дракона мимо" без помощи рук, ног и окружающих предметов. И жили все долго и счастливо, пока не наступил "день Хэ"...
Жена уже давно насвистывала носом сюиту на мотив "Сопок Манчжурии", сын, по детски счастливо и беззаботно, попукивал в кроватке, соседи сверху устали изображать стадо ежиков в период гона и над землей воцарилась Тьма с большой буквы "Ть"... Только кот, вспомнив свою прошлую жизнь в облике хомяка, тихонько пытался заныкать очередную какашку в линолеум за шкафом. Уже падая на кровать, мозг опомнился: "Ептыть, а подышать перед баиньки?"
Никотинозависимые органы активно поддержали инициативу и поволокли бренное тельце в направлении раздельного санузла, ибо на балкон идти было уже холодно. Отработанный ритуал: }{опа-унитаз, сигарета-зубы, книжка-руки. Что нового я хотел почерпнуть из "Справочника технолога" в два часа ночи так и осталось загадкой.
Жопа, приветственно поморгав унитазу, сообщила о ложной тревоге и все задремали в ожидании, когда же табак дотлеет до заветной полоски. Сие пришло довольно быстро и, не отрываясь от чтива, тело привычно качнулось влево, уводя мужскую гордость с линии огня. Правая рука неумолимо прочертила огненный трассер вниз...
Что именно заставило мой девайс подрасти к тому моменту тайна. То ли перспектива теплой жены под боком, или увлекательная таблица содержания чего-то там в металлах, а может гордая надпись "тираж 100 000 экз." отправила внеплановую порцию крови к нижним чакрам но эффект был достигнут. Девайс ушел... Но не весь... Главная его часть встретила бычок твердо и гордо, как коммунист белогвардейскую пулю.
Вы видели, как клеймят лошадей? Теперь я верю им больно. Но все же их клеймят не в головку...
Я увидел звезды!.. Честно! Все... Через три этажа над собой и плотную облачность... Они были яркие, крупные и все, как одна, не мигая смотрели вниз на придурка, который только что, сам себя прижег бычком идеально по центру головки. Смачно... С размаху...
Когда размер глаз перестал стремиться к бесконечности, а зубы смогли расцепиться, в единственную нераспрямившуюся извилину постучала запоздалая мысль: "Водичкой бы... Холодненькой..." Забег в спущенных труселях до ванной был осуществлен на гиперзвуке. Принимая во внимание позу "нечто в третьей стадии радикулита, пытающееся задушить руками собственные яйца" удивительно, что я не словил башкой двери и углы по дороге. Кран, вентиль, вода!!!
Проблема выявилась сразу же по разгибании писюн не хотел выходить. Просто отказывался. Напрочь. Игра в прятки после сильного мороза ничто, в сравнении с тем, что увидел я... Точнее я почти ничего не увидел, что нанесло дополнительную травму и так расшатанной психике. Но длительные уговоры и осторожные раскопки таки привели к желаемому и холодная вода, наконец-то, омыла смертельные раны. При ближайшем рассмотрении мне поплохело еще больше. На "вершине мира" красовался ровный, сферический ожог, игриво намекающий на истинно аскетический стиль жизнь, недельки на две минимум, и мочеиспускание с лицом и звуками "Герасим скорбит о Муму".
Стиснув зубы, губы и полужопия, бережно неся перед собой в руках "груз триста", походкой парализованного робота Вертера я выполз из ванной. Глядя на позы, в которых я перебирался через жену и пытался разместиться под одеялом, человек паук трижды удавился бы на собственной паутине от зависти. Рассудив, что утро вечера мудренее, полускрючившись на боку, я попытался забыться тревожным сном инвалида... Точки над "Е" расставила жена. Уловив сбоку знакомый, теплый объект, она шустро, во сне, развернулась навстречу и прежде, чем я осознал, чем это грозит, отработанным движением ухватилась за искомое...
Звезды, уже знакомо и сочувственно, смотрели на меня, отражаясь сквозь три этажа в стремительно растущих глазах...

всегда мог удовлетворить скромные потребности тружеников социализма. А уж в маленьких райцентрах и селах вовсе беда с ассортиментом как легкой, так и пищевой промышленности. И вот одна пробивная бабка из крошечного райцентра средней полосы России решила бросить малоприбыльную торговлю тыквенными семечками и подыскать занятие поденежнее. Оценила положение, изучила коньюктуру тогдашнего колхозного рынка и пришла к выводу, что ежели мясцом приторговывать, то тогда и будет ей, бабке значит, счастье. Так как мяса в ихнем райцентре ни на пельмени, ни на котлеты, ни прочую колбасу купить было невозможно. Все, кто держал скотину, резали ее под зиму, чтоб зимой не кормить. А ежели кто и надумывал продавать мясо, то сдавали тушу целиком на мясокомбинат, который находился за полста верст в другом райцентре, чуть побольше этого.
Прикинув очки к носу бабка вспомнила, что ейный дальний сродственник, седьмая вода на киселе, работает на том мясокомбинате то ли вахтером, то ли г@вночистом. В один прекрасный день надела бабка кацавейку, завязала в платочек пенсию и махнула на вокзал. Села на паровоз и через пару часов уже деловито бегала враскачку вдоль забора мясокомбината, ища проходную. После настырных попыток пройти на территорию "к онучку" без пропуска, вахтер сказал, что в обеденный перерыв он сам сходит и приведет ей "внучка".
— Дык, сынок, мине назад скоро ехать надоть, скоро поизд.
— Ну так ты скажи что передать твоему внуку, я и передам.
— Ды мине онучок мясца обещал принесть — у мине дома детки малые не кормленныя!
— Ну, ладно, бабка, говори как внучка зовут. Щас кого-нибудь попрошу сходить позвать.
— Ой, позови, милай, позови! Васятка Зелипукин тута гдеи-та. А то у мине поизд уедя! Детки некормленыя дома-а-а! Малыя-а-а…
— Я, бабка, сам тебе в детки гожусь. А Зелипукина Васятку выгнали нахрен полгода назад за пьянку. Так что беги на свой поезд. Нету тут твоего Васятки.
— Уи-уи-уи! Как так нету? Тута работал... Чаво же мине делать-та? Детки не кормленыя-а-а!.. Милай, а мясца-та, мясца мине где тута взять?
— За "взять", бабка, можно сесть. А купить подешевле можно устроить, коли деньги есть.
— Есть, милай, есть! Тольки немнога у мине... так на мяшочек... пудика два бы мясца-та мине, а?...
— Чего? Ни хрена себе, бабка, у тебя детки... Ладно, во сколько у тебя поезд? Иди-ка ты вдоль забора, заверни за угол и стой там. Я через час сменюсь и там через забор тебе мешок свинины перекину. Давай столько-то и столько-то денег.
— Уй-уй! Недорого как, а? Може сынок ты мине тады три пудика кинешь? Али чатыре?
— Нет, бабка, столько нету. Да ты и не донесешь столько.
— Я, сынок, донесу, донесу! Я крепкая! Ты мине тольки кинь три пудика мясца-та, а? Детки малые дома некормлены...
— Ладно, бабуся, жалко мне твоих деток малых. Перекину я тебе три пудика, да еще и денег не возьму за третий пуд! Во я какой! Иди и жди меня у забора за углом.
— Уй-уй, сынок! Давай я тебе деньги-та опосля отдам, кады ты мясца принесешь. А то вдруг ты до поизда не успеешь? А я пока грошики в платочек завяжу, сколько следовает, и тебе через забор перекину.
— Хитрая ты, бабка. Ну да ладно. Все по-честному будет: я тебе мясо – ты мне деньги. Иди жди.
— Милай! Ты гляди чтоб костей поменьше было, костей мине не надоть! Я > мясцо-та пошшупаю!
— Пощупаешь, бабусь.
И пошла бабка вдоль забора за угол, где и договаривались произвести обмен. Вот ждет-пождет, время идет, скоро поезд уйдет. И думает многомудрая бабкина голова – зачем же настоящие деньги в платочке-то передавать, можно ведь газетку сложить да заместо денег в платочке и завязать. Да завязать так, чтобы развязать трудно было. Пока мужик на деньги поглядеть захочет, да пока развяжет платочек, да пока поймет, что его хитрая бабка обманула – она уже на поезде в родное Гундосово на всех парах мчаться будет. Благо вокзал-то, вот он, рядом. Сказано-сделано. Деньги перекочевали из сопливого платочка в бабкину кацавейку, а газетку, на случай приключения где-нибудь в дороге «большой нужды» припасенную, на четыре узла в платочек завязала. «А ежели чаво, скажу, мол, скелерос у мине, недержание памяти. Платочки я попутала. Прости мил человек».
И вот настал долгожданный момент. С громким сопением и хаканьем на каменный забор взлетает бесформенный мешок, а следом появляется синяя от натуги физиономия «расхитителя социалистической собственности» и вопросительно сверху вниз смотрит на бабку.
— Быстрей, бабуся, кидай деньги, да мешок лови!
— Милай! Дай я мясцо-та пошшупаю – нет ли костей!
— Да потом пощупаешь. Свинина. Три пуда. Быстрей давай!
— Нет, милай, пошшупать надоть!
— Б%%%ь! Ну на, шшупай!
Потрогав мешок, бабка убеждается в честности отправителя бандероли – костей действительно нет, кругом сплошная мягкая вырезка. Стало бабке даже немного стыдно за свой задуманный обман. Но паровоз уже разводит пары, неподъемный мешок уже тянет руки, а волнение в грудях нарастает. И полетел узловатый платочек через забор, навстречу мозолистым рукам честного вахтера.
— Спасиба, мила-а-ай!
— Будь здорова, бабуся-я-я!
Пробежав галопом с тремя пудами за спиной до вокзала, бабка установила новый мировой рекорд по бегу со штангой. При этом бег ее был усложнен периодическими вращениями вокруг оси. Вращения были нужны, чтобы наблюдать не гонится ли за ней с платочком доверчивый вахтер мясокомбината. Но все обошлось благополучно и радостная бабка, расталкивая мешком других таких же бабок с мешками, залезла в вагон отходящего поезда.
Представьте, уважаемый читатель, сколько в вашей местности стоит один килограмм свиной вырезки да помножьте на 3 пуда. Вот именно этим сладостным занятием и занималась бабка всю дорогу, беспрерывно щупая теплый еще мешок с уже проступившими темными жирными пятнами. Приехав на свою станцию, бабка покряхтывая и согнувшись в три погибели, проперла свой мешок еще версты три пока добралась до дома. Зато уж дома широкая улыбка удачливого бизнесмена мгновенно всплыла на бабкино лицо и не покидала его до тех пор, пока она не развязала мешок. Не веря глазам бабка стала вытряхивать содержимое на залитый солнцем снег. Вытряхнув все, бабка молча опустилась на перевернутое ведро и задумалась. На снегу валялось большое количество конских х%%в, разной длины и цвета...
... Некоторые были с яйцами, а некоторые так. Вышедший из хаты дед, увидев столько х%%в, только и мог, что запинаясь бормотать:
— Эт зачем же… Эт куды нам?... Эт хто же тебе дал?...