Истории о милиции и армии

Как боролись с не боевыми потерями в Советской армии.
Я служил в Советской армии. Большинство моих родственников, друзей и знакомых служили в Советской армии. Время было такое. Срочную служили почти все, более или менее, здоровые парни, даже студенты институтов. И все мои друзья, родственники и знакомые демобилизовались живыми и невредимыми. Хотя некоторые из нас принимали участие в вооруженных конфликтах, как внутри страны, так и за ее пределами. Наверное, нам повезло. А сейчас я все чаще слышу от молодых людей, что они боятся идти в армию, потому что их знакомые возвращаются от туда инвалидами или грузом 200. В связи с этим хочу рассказать историю, которую, в свою очередь, мне рассказал командир моего подразделения. Когда он пришел в полк после военного училища, командир полка сказал ему примерно следующее: "Не хочу Вас пугать, но предупредить обязан. Если, в мирное время, вне боевой обстановки, Ваш солдат погибнет по Вашей вине, то Вас посадят. Если Ваш солдат погибнет не по Вашей вине, но Вы не сможете это доказать, то Вас посадят. Если Ваш солдат погибнет не по Вашей вине и Вы сможете это доказать, то Вас посадят, но не на долго. Вопросы есть? "Вопросов не было. Как потом выяснилось, это была коронная речь командира полка. Он произносил ее перед каждым вновь прибывшим офицером и офицерскому собранию, перед каждой поездкой на полигон.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

Сейчас только ленивый не пляшет на уважении к кемеровским пожарным, которым помешал спасти ждавших и не дождавшихся их людей в зале кинотеатра и у запертых пожарных выходов — едкий дым и высокая температура горения. Наверное они считали, что пожар это нечто вроде бенгальских огоньков, а спасение погибающих в огне детей — это дело сотрудников магазинов. Ну да бог с ними. Уж не знаю — на пользу или против них будет моя история из своего детства. Когда никакая грязь и гавно не может испачкать имя и честь российского пожарника.
Для меня это было недавно, а для вас в то сказочное время, когда еще была та страна по имени СССР. И как это было принято в те времена, храмы, как правило, занимались разного рода складами и прочими хламосборниками. Так было и в нашем поселочке из одного леспромхоза, школы, сельпо, почты и пожарной каланчи (непонятно для чего). И служило там пожарниками звено из трех "калек", которые практически все время чинили свой пожарный агрегат — то ли Зил, то ли Зис, то ли Урал, выкрашенный в красный цвет. Ну не было у них работы, а по нормам леспромхозовским пожарники они должны были быть обязательно. Но хорошее рано или поздно кончается и однажды полыхнул склад-церковь, да не просто полыхнул, а вжарил со страшной силой. Трое работников склада оказались запертыми в самой глубине церкви, где окна на высоте колокольни, а продухи просто завалены были мешками с цементом. Чтобы сделали нынешние пожарные? Они бы посмотрели как выгорит склад, развели ручонками, что сделать и спасти людей было никак никак нельзя и отчитались бы наверх, что никто из пожарных при тушении не пострадал. Но тогда еще были Пожарники. Они подогнали свой агрегат к стене, где должны были быть люди, брали в пучок ломы пожарные и простые и бампером вдавливали в метровую церковную стену, выворачивая кладку. Когда открылся проход и оттуда повалил черный дым, они скинули свои брезенты, натянули ватники и шлемы танкисткие (тогда они были у всех в деревнях поселках) и. . А воды-то нет. Гидранты не работают, сгнили. Рядом только канализационный колодец. И облившись вонючей жижей они пустили струи канализационной воды в пролом и ломанулись туда сами. Нашли, подтащили к пролому бедолаг, и уже оттуда, оставшиеся снаружи мужики, тоже все в вонючей жиже вытаскивали из пролома матерясь и кашляя людей и потерявших уже сознание пожарников. Вытащили всех. Бабы пацаны тащили ведра с чистой водой из домов и отмывали всех — и мужиков, и пожарникови и самих себя, потому как обнимали и целовали этих вонючих гавнистых Героев. Вытащили всех, но один все-таки не выжил. Но они сделали все что могли. Они и были теми самыми настоящими Пожарниками. Никакое гавно не испачкало их честь и совесть. А этим, нынешним — бог судья.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

В 1983-м году мы, выпускники Одесского Высшего Инженерного Морского Училища, приехали на стажировку в военно-морскую базу Лиепая. На военно-морской кафедре нас готовили на моряков-подводников, пришло время прикоснуться к службе.
Короче, наша подводная лодка стояла в доке, то есть вытянули всю ее на сухое место и ремонтировали. Когда вместе с командой мы примаршировали к кораблю, боцман-мичман собрал нас, курсантов (10 рыл) и поставил задачу. Шагами и куском мела разбил корпус лодки на 10 частей (общая длина почти 100 м, каждому по 10 м) и приказал очистить корпус от ракушек. Выдал шкрябки и кирки.
Мы-то уже 5 лет были при флоте, кое-что понимали и знали, что задача непосильна и дебильна по определению:
— А чистить до металла?
— Так точно! — и удалился.
Мы начали с малого. С кормового руля глубины правого борта. Ну это как стабилизатор у самолета. Только покрытый слоем специальной секретной резины для подавления гидроакустических сигналов. Толщиной в пару сантиметров. В общем, резину эту мы ободрали и обнаруженный металл под ней зачистили наждачкой до блеска.
Когда вечером мичманюга проверил результат — это надо было видеть!
Потом приходили адмиралы, потом КГБ, но мы стояли на своем — приказ мичмана был однозначен: до металла! Его мы больше не видели. Из Москвы приезжали специалисты, восстанавливали покрытие.
А нас больше к работам не привлекали. К чему мы и стремились. Дураки, что ли? Как говорили английские моряки, покидая тонущий корабль: у короля много!

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

Когда меня спрашивают, летала ли я на самолете, всегда отвечаю: "Да, но никогда не приземлялась". Обожаю видеть глаза собеседника. Девушка-парашютист.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

Давным-давно, в самом начале эмиграции, рылась я однажды в букинистическом магазине и вцепилась в старый журнал. 1943 года. То ли "Тimе", то ли "Nеwswееk", не помню уже. (До сих пор жалею, что не купила, но тогда мне это было дорого. ) Открыла я его наугад и уткнулась в любопытную заметочку — такого примерно содержания:
"На прошлой неделе, господин Сикорский, известный авиаконструктор, представил и продемонстрировал свою новую машину, которую называет "геликоптер". Машина необычна тем, что может взлетать и садиться вертикально и не требует взлетной полосы. К сожалению, по мнению специалистов, никакого практического интереса геликоптер не представляет. Эта машина не может использоваться ни в военных, ни в гражданских целях, потому что слабосильна и тихоходна... "
Каждый день надо мной летают десятки вертолетов. Кажется, я уже по звуку различаю полицейские, пожарные, санитарные и репортерские. Иногда пролетают военные — всегда парами. Летают себе и понятия не имеют, что не представляют ни для кого никакого интереса.
А вчера мы с дочкой застряли в пробке возле огромного больничного комплекса. Сидели и наблюдали, как на крышу больницы садился вертолет, а к нему уже бежали люди. "Эвакуация тяжелобольного? или пострадавшего? " — подумала я вслух. "Да нет", — выразила мнение дочка, — "маленький какой вертолетик — скорее донорский орган для пересадки. Кажется, вон у того чемоданчик, видишь? "
"... интереса не представляет... ", "... машина слабосильна и тихоходна... " Специалисты! ...

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

В моей школе был пожилой трудовик. Иногда подбухивал, и тогда начинались фронтовые рассказки. Ни о каких выпиливаниях и выжиганиях не могло быть и речи. Все, в нарукавниках и фартуках, тихо сидели за верстаками, боясь пропустить очередной перл.
По его словам, он воевал везде и всем. Моряком, сапером, кавалеристом, и даже помощником Ватутина. А в одном из рассказов (когда он был летчиком) он расстрелял весь боезапас, и пытался уйти от "мессера". Тот не отставал. И убил бы героя фашист, если бы будущий трудовик не догадался бы резко свернуть в облако, а там — по тормозам, и резко сдать назад...

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

 * * * 

Мой учитель труда в 5-6 классах в 22-й школе г. Орла Григорий Иванович Внуков был добрейшей души человеком. Когда ввели новый предмет — начальную военную подготовку, Г. И. надел форму с черными петлицами артиллериста и погонами старшего лейтенанта и стал нас учить основам боевого искусства. Тогда мы и узнали, что он ветеран войны.
На торжественной линейке 8 мая 1975 года, директор школы дала ему слово, представив его как воина-освободителя, освободившего Кенигсберг.
Григорий Иванович вышел, снял медаль и показал ее стояшим рядом ученикам: "Прочитайте, не за освобождение, а за взятие Кенигсберга! "

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

Стою на балконе. Внизу полиция. "Девушка посмотрите на козырьке над подъездом есть труп? Нет? А в кустах? А где есть? " А нигде. Побегали они еще кругами и уехали. : -)

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

БЕГУЩИЙ ЧЕЛОВЕК
9-го мая я ехал на дачу. Дороги почти пустые, весь народ сидел по домам и отмечал.
Подмосковье накрыла не майская жара и не проснувшийся от зимней спячки кондиционер изо всех сил спасал меня от забортного пекла.
Внезапно уткнулись в глухую пробку, там где ее вообще быть не должно, навигатор показывал, что где-то далеко перекрыта дорога, праздник все-таки.
Курильщики покинули свои, украшенные красными знаменами, машины и разбрелись по всей эстакаде подышать горячим асфальтом.
Тогда я увидел его в первый раз.
Это был долговязый, белобрысый сержант, он промчался галопом мимо меня, ловко, как олененок, маневрируя между стоячими машинами. Казалось, что где-то рядом, за эстакадой его ждал грузовик с парадными бойцами, вот сержантик и припустил, чтобы своих не задерживать.
Спустя минут двадцать, поток медленно двинулся, дело пошло и вскоре я увидел его опять. Сержант бежал где-то далеко впереди меня, уже не так быстро и не так легко как раньше, но точно изо всех человеческих сил и это было видно. Бежал, как раненый летчик от немецких овчарок. За десять минут я постепенно догнал и поравнялся с бегущим, открыл окно и крикнул:
— Эй, Боец! Я в сторону Звенигорода, если по пути, садись, подвезу.
Гримаса боли у бегущего сменилась удивлением, а потом и неподдельной детской радостью. Сержант бросился ко мне, и тут силы покинули его, он прямо как марионетка сложился на сидение. В машине ностальгически запахло казармой. Вначале бедолага мог только тяжело дышать, как дышит умирающая собака у ветеринара, потом он уловил паузу между вдохами и выдавил из себя свистящий сип:
— Хасоэ хасиа.
— Да, не за что. Ты помолчи, не разговаривай пока, успокойся и отдышись хорошенько. Вот, водички хлебни.
Через пару минут, пробка совсем рассосалась и мы летели под шестьдесят. Мокрый, как из бани, сержант, смог уже говорить почти не задыхаясь:
— Спасибо вам большое, что подобрали. Нас вчера перевели на другую точку, а ко мне в старую часть Мать приехала, ну, Мама. На полдня всего. Сюрприз хотела сделать. А у нее вечером поезд. Сейчас, ей вот-вот нужно возвращаться на вокзал. Меня командир отпустил, вот я и побежал. Уже никак не успевал и даже ни на что не надеялся. Но бежать-то надо, правильно? Если бы не вы… извините, я должен...
Сержант набрал номер и почти закричал в свой маленький телефончик: "Мама, Мама, я успею, жди! Меня тут подвозят на машине, представляешь! ? Так что я точно успею! Стой там! Целую".
Марш бросок этому бойцу я сократил на целых восемь километров, довез его до самого КПП, и даже маму мельком увидел.
Вроде бы все закончилось хорошо, но такая меня прибила тоска от этой истории. Ведь этого не может быть, потому что не может быть никогда. Что за инопланетяне собрались вокруг меня? И откуда у инопланетян машины со знаменами Победы? Ни один из сотен едущих мимо пришельцев, не подобрал земного задыхающегося человека. И только, почему-то, один я выдал себя с потрохами. Особенно грустно от осознания того, что если вдруг, среди улицы прихватит сердце, то мне и любому другому человеку, уже никто не поможет, ведь инопланетяне людям не помощники…

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

Рассказ горячо любимого тестя, который в бытность служил в одной из колоний Риги. Поскольку прежде служил в Вооруженных силах, для получения военной пенсии пошел дослуживать во внутренние войска. Так сложилось. Должность была – технолог.
В колонии было налажено производство – кто-то делал релюшки для ФЭФа, кто-то тачал сапоги. Времена – конец 70-х, начало 80-х. В то время в магазинах там было получше, чем где-то в средней полосе, несмотря на это, некоторая продукция этой колонии пользовалась спросом и за ее забором.
Умельцы, по-видимому, находились которые и шили хорошо, но и знали куда и как сбыть товар.
Идет суровый начальник по режиму учреждения по территории колонии. Навстречу, в рабочее время, зек с сапогами в руках.
Оба бывалые.
Начальник по режиму, видя непорядок, коротко командует – «За мной» и, не останавливаясь, разворачивается. Зек трусит за ним. Впереди его ожидает воспитательная работа, а может и наказание.
Идут в кабинета начальника. Зек смиренно следует позади. Заходят. Начальник достает лист бумаги, ручку и говорит – «Пиши объяснительную».
Дело это не простое — самому на себя писать. Томительно тянется время.
Спустя какое-то время зек отдает объяснительную, начальник начинает читать. Читает молча, но вдруг, не отрываясь от листа бумаги произносит вслух «... а когда зашли танки в колонию я не видел».
Н. взрывается, еще ничего не понимая – «Какие танки! ? ».
«А какая объяснительная, гражданин начальник? ».
«Про сапоги! »
«Какие сапоги? »
Начальник поднимается из-за стола, смотрит на место где сидит зек, а сапог-то никаких в кабинете нет.
Ржала вся колония.
ПС. Оказывается сапоги были преднамеренно оставлены в коридоре за дверью. Пока писал объяснительную, их кто-то другой и увел.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * * 

— Какая бурная, в вашем поселке, ночная жизнь, восхищался я обилием ярких разноцветных огней в ночи, находясь на борту, заходящего на посадку военнотранспортного самолета.
— Да уж, обхохочешься, это «Манхэттен» — ответил мне летчик.
На дворе были 90-е и поэтому все выживали как могли. Летуны полузаброшенного военного аэродрома в Забайкалье не стали ждать у судьбы подарков и возили из Китая все, что можно было хоть как-то продать на Родине. Благо топлива на аэродроме было завались — СССР, наученный горьким опытом, обстоятельно готовился к войне с соседями. Летчики договаривались с навигацией и пересекали границу до ближайшего китайского аэродрома, сливали топливо, грузились ширпотребом и летели обратно.
Вот в один из таких рейсов, на борт пришла радиограмма: «майнайте груз за борт, на аэродроме проверка». Самолет встал на круг возле своего аэродрома и открыв люки выбросил в тайгу 20 тонн груза. Это сейчас каждая вещица в упаковке и с инструкцией, а тогда все брали на вес. Так и выглядело: поддоны на которых стоит большой пластиковый мешок и в нем груз россыпью. В тот день грузом были миниатюрные пластмассовые елочки с аккумулятором и солнечной батареей — днем заряжается, а ночью елка переливается всеми своими светодиодными огоньками.
Вот всем этим разноцветием порвавшиеся мешки и украсили леса вокруг аэродрома. Сначала было прикольно — в лесу дискотека как на сцене театра эстрады, потом пришли егеря и дали по башке авиаторам. Не знаю из чего китайцы делали свой товар, но факт: почему-то белки стали таскать эти елочки к себе на деревья, а пчелы облюбовали эти игрушки и облепливали их медом. Медведи быстро раскусили этот трюк и стали эти елки целенаправленно искать и грызть, иногда даже глотать целиком. Пока медведи срали игрушками это было забавно. Даже определенно в этом был свой плюс — начальство, любившее охоту, легко выслеживало хозяина тайги, идя по его «сияющим еловым» следам. Потом какой-то болтун рассказал о «ночном сиянии» тайги в газете и к нам поперли уфологи. Это на секретный-то «аэродром подскока». Начальство почесало репу и повелело исправить и доложить.
Доложить, конечно, доложили, а вот с «исправить» вышла заминка: послали солдатиков очищать тайгу от цветного безобразия. Собрав сколько-то тысяч елочек успокоились, понадеявшись на надвигающуюся суровую забайкальскую зиму. Ага, не тут-то было. Елочки пережили зиму и по весне яркие разноцветные мотыльки на кронах деревьев вновь озарили ночное таежное небо.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * * 

К вчерашнему анекдоту.
Спартанским воинам говорили: "Вернись со щитом или на щите".
Имея в виду: "Не проеби щит".
На самом деле было чуть посложнее. Не "не проеби", а "не брось, чтобы легче было бежать с поля боя". Но главное даже не в этом. Был еще один нюанс.
За потерю щита в Спарте лишали гражданских прав. Шлем там, меч, копье бросил — наказывали, конечно, но менее строго. А вот щит бросил — все, больше не спартиат. Почему?
А потому, что шлем, это свое. Меч, панцирь — тоже свое. А щит, в боевом строю, еще и соседа прикрывал. Так что, если свою голову не бережешь, свое оружие потерял — это еще можно вытерпеть. А вот соседа под удар подставлять — звиняй, тут святое. Таких не потерпим.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

 * * * 

Когда Горбачев пришел к власти, он организовал в Москве что-то вроде симпозиума и пригласил на него знаменитого кинорежиссера Милоша
Формана. Советский режиссер Кулиджанов решил взять у него интервью, во время которого он спросил:
— Что вам, товарищ Форман, кажется наиболее значимым событием в ХХ веке?
Ответ был:
— Взрыв атомной бомбы.
— Почему?! Почему, товарищ Форман?!
— Помните, в первой половине века было две мировых войны. Много миллионов людей погибло. А потом, в 1945, взорвалась бомба. Сейчас век уже подходит к концу, а третья мировая так и не началась. Она не началась только потому, что и американские, и ваши генералы вдруг осознали, что в случае атомной войны они будут в такой же опасности, как и рядовой в траншее.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

У каждого майора должен быть свой «Витя»
Приятель рассказал о приключениях нашего общего «шапочного» знакомого, прозванного Витя-летчик, за анекдотичную причастность к ульяновской авиации. Попав под влияние некой барышни с именем Жанна, Витя испытал на собственной шкуре все ее гениальные замыслы. Тут и МММ, и торговля спайсами, про биткоины и форумный интернет-троллинг за вознаграждение даже не упоминаю. Жанна в приватных беседах и не скрывала планов по реализации своих меркантильных интересов по захвату всего мира посредством Виктора — должен же был кто-то таскать каштаны из огня. Не в силах справиться с идее-генерацией «дурной бабы» Витя сбежал в Грузию и попросил о смене гражданства. В связи с этим вспомнилась другая история, произошедшая еще в СССР.
Служили мы тогда в забытом богом гарнизоне, по праздникам, получая в подарок от замполита пудовую гирю, коих на складе было завались.
СССР сосредоточенно копал подземелья, сажал туда солдат и грозно называл это увеличением обороноспособности страны. Но каждый бункер всего лишь прочная землянка, если в нем нет электричества. И родное государство это самое электричество подключало без счетчиков, для чего копало траншеи и укладывало в них электрический кабель. Если же с кабелем что-то происходило, то, обычно, не заморачивались с починкой старого, а просто рыли параллельную траншею и клали новый.
Если есть часть, значит в ней должен быть особист — гласит устав. Никто, даже комбат, не знал чем же на самом деле занимался в части секретчик, а спросить боялись, чтобы случайно не узнать эти самые секреты и потом ездить в отпуск только в Якутию. Нет, про то, что дочь замполита безотказна как автомат калашникова и беременна от ефрейтора Мамбетова — это знали все. Но вряд ли беречь именно эти секреты от потенциального противника и был поставлен секретчик. Поэтому в его дела просто не лезли.
У майора же была дача. И дача требовала. Причем строго и безотлагательно. Майору нужен был провод, а лучше кабель ампер на сто. Вот на один из заброшенных кабелей и положил глаз майор, тот самый главный секретчик. Разглядывая старые карты коммуникаций, был обнаружен кабель аж в два кулака в диаметре и молодому лейтенанту, только прибывшему из училища, поставлена задача «выкопать и погрузить». Не знаю, что уж там пообещал майор лейтенанту. Может дать солдатами на плацу после ужина покомандовать или в отпуск в январе отпустить, но молодой офицер бросился рьяно исполнять приказ. Потому что в армии приказы не обсуждают — их исполняют.
Молодой Наполеон, быстренько сориентировавшись на местности по карте, старую траншею раскопал, ну не собственноручно, конечно, а силами приданного взвода солдат. И тут один из солдат задал нескромный вопрос: «а не под нагрузкой ли данный кабелек, уж слишком он теплый» Лейтенант здраво рассудил, что кабель вел куда-то в сторону склада с портянками и если что и питает, то этот временный склад. Временный в том смысле, что лет 20 назад туда временно сложили сто, а может двести тонн портянок и периодически их выдавали. Так вот решил новоиспеченный специалист, если кабель под нагрузкой, то круглосуточно горящая лампочка над входом в склад должна при отключении погаснуть.
Но бойцы почему-то не торопились проверять его гениальную мысль и витьевато предложили вызвать электрика. «Приказы надо исполнять, а не вызывать электрика», хотел было крикнуть бывший отличник тьмутараканского общевойскового училища, но его накрыла новая мысль: «Что может быть проще: если у кабеля есть конец, то должен быть и второй». Раскопки кабеля в обратную сторону быстро привели к металлическому ящику размером с двухэтажный домик. В люке наружной стены нужный кабель был прикручен к пластинам толстенными винтами и уходил куда-то внутрь.
«Делов-то открутить от пластин и все — кабель без питания» решил кулибин. Желающих крутить почему-то не нашлось. Обесточить можно и замыканием, вспомнил школьный курс физики лейтенант. Не доверив роль замыкателя глупым солдатам-срочникам, офицер собственноручно вбросил лопату в щиток. И… ничего. Очевидно, лейтенант открыл портал в иное измерение, потому что вторая лопата, будучи вброшенной в щиток, испарилась так же, как и предыдущая, оставив лишь маленький тлеющий уголек от рукояти БСЛ. Нужно было что-то более эффективное и его взгляд упал на лом. «Из лома получится очень хороший коротыш», подсказывал бесенок в ухо лейтенанта.
Коротыш действительно получился хороший. Попав на контакты, он поднапрягся, загудел и, покраснев от стыда, что не справился с возложенной на него миссией, стек ярким пятном на землю. Лампочка же, висевшая над складским входом, все равно его жертвы не приняла и даже не мигнула.
«Если гора не идет к Магомету, то… оторвем на хрен кабель от стены» — решил неугомонный исполнитель. То ли водитель уазика что-то подозревал, то ли просто повезло. В общем, он успел выскочить из машины, когда обвязанный тросом кабель, рассыпавшись тысячами искр, отошел от стены и полыхнул как рождественская елка. Уазик сгорел полностью, электрощитовая догорала, весело потрескивая лопающимися предохранителями и прочей электрической мишурой, когда комбат, секретчик и даже замполит с тыловиком прибежали на несогласованное сжигание чучела масленицы.
Комбат перешел на родной почти китайский язык с явным туркменским акцентом. Впрочем, его вопрос и так был понятен: «Почему мне не выдали пригласительные в первый ряд на такой замечательный праздник, я бы и семью привел».
Выслушав спутанные объяснения лейтенанта про кабель и лампочку, тыловик истерично хохотнул и разъяснил, что лампочка над входом это давний дембельский аккорд замечательного курского парня, прикрутившего 36-вольтовую лампочку к танковому аккумулятору на складе.
Секретчик, осознавая последствия, тут же на месте пошел в отказ от своих секретных планов по экспроприации кабеля и возложил все на лейтенанта.
На что комбат прикурил от догорающего щитка и печально хмурясь спросил у «Герострата»: как тебя звать-то, лейтенант?!
— Витя, — улыбаясь закопченными зубами, смущенно ответил лейтенант.
— Да уж, пожалуй, у каждого майора должен быть свой Витя, — заключил комбат.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * *

ДМБ-1996
В разных местах и разное время моей службы ритуал демобилизации отслуживших срочную службу бойцов выглядел по разному. Где-то настоп@здевших за последнее полугодие воинов по-тихому сплавляли на ближайший ж/д вокзал, терпеливо дожидаясь убытия поезда с дембелями, бывало, что достойно отслуживших отпускал на волю лично командир части, выдавая вместе с билетами и деньгами что-нибудь на память — часы, грамоту и хорошую характеристику. Но один случай я запомнил надолго, да и, предполагаю, не только я.
Стоял солнечный апрельский денечек, мы тоже, типа, стояли, всем штрафбатом, на плацу, в честь проводов очередной партии выпускников нашей расп@здяйской академии, как по-доброму именовал наше заведение начальник нашего регионального центра, кстати, по приказу которого и устроена была эта церемония вместо пары церемониальных поджопников выпускникам на КПП.
Выпускники были что надо, в полном параде с чемоданами наготове стояли перед строем, как говорится, во всей красе.
С головы до пят они были просто великолепны. Гигантские фуражки с генеральскими кокардами, ушитые-перешитые парадки, наглаженные парафином сапоги с нарощенными и сточенными под стаканчик каблуками — и все это было расшито галунами, даже погоны были с какой-то немыслимой вышивкой, от одного вида которой от зависти сдох бы не один маршал.
Если бы такое показали на известном всему воинскому народу показе армейских мод на границе Пакистана и Индии — уверен, что обе, весьма компетентные в области воинской роскоши, враждующие стороны пали бы ниц и сдались на милость невероятно превосходящих их по убедительности амуниции воинов отдельного механизированного батальона нашей бригады ГО и ЧС.
Но у нас не проходила граница Индии и Пакистана и оценить мастерство дизайнеров армейской моды было некому. Эти дизайнеры своими выходками запарили не только офицерский состав батальона, но и прославились своими успехами даже перед комбригом, за что неоднократно поощрялись им гауптическими вахтами, прямо с которых и были доставлены отдельные экспонаты.
Если бы не строжайший приказ начальника УРЦ — их бы по устоявшейся традиции вывезли на камазе-мусоровозке к вокзалу в соседнем городе, проследили за посадкой и внимательно проверили вокзал с окрестностями на предмет отсутствия "случайно" отставших клоунов, после чего, перекрестившись, группа провожавших выпила припасенный "посошок" на дорожку уехавшим расп@здяям, настолько утомившим уже всех, что кроме желания поскорее их спровадить обратно на шею к мамкам желаний у их начальников уже не было никаких.
Но велено было ждать — с дембелями желал проститься лично начальник УРЦ, весьма уставной и строевой полковник Третьяков.
А вот и он — к штабу подъехал какой-то заурядный для столь представительного строя УАЗик, из которого вышел Сам, принял доклад Папы, после чего в его сопровождении направился к плацу.
При входе нашего главнокомандующего на плац громогласно прозвучала команда "Смирно", все вытянулись, офицеры приложили руки к головным уборам, специально отбежавший за трибуну Папа строевым шагом направился к Боссу, заиграл оркестр, все было красиво, но над всей этой красотой неизмеримо выше возвышались поистине феерические головные уборы дембелей, демонстративно стоявших в непринужденных позах, не обращая внимания на возмущенное шиканье замполита и начальника штаба.
Приняв доклад, Босс по своей устоявшейся традиции обошел строевым шагом с приложенной к головному убору руке весь строй бригады, за спиной строя дембелей, после чего также под оркестр вернулся к трибуне и дал знак вынести стол перед строем отслуживших.
Принесли стол, сопровождавший Босса офицер принес из УАЗика два чемоданчика системы "дипломат", наш замполит принес микрофон, и вот Третьяков обратился к дембелям.
"Воины мои" — начал он, одной рукой держа микрофон, а другой рукой открывая дипломат — "я собрал вас в этот торжественный для нас всех день, чтобы лично отблагодарить вас за достойную службу и вручить вам заслуженные вами награды" — с этими словами он достал и выложил на стол ряд темно-синих бархатных коробочек и пачку книжечек красного цвета — по всему наградных удостоверений.
Дембеля подбоченились, как-то даже постройнели, в отличии от их явно охреневших начальников.
"Поэтому" — продолжил начальник, доставая из-под стола второй дипломат и открывая его — "за прекрасный внешний вид я поощряю вас павлиньими перьями, потому, что думаю, что именно павлиньих перьев в жопе вам сейчас остро не хватает" — и с этими словами передал нашему замполиту букетик из таких палочек с павлиньими перьями, типа тех, которыми сметают пыль в магазинчиках. "Замполит — выдать проездные документы и награды и убрать их немедленно отсюда к ебаной матери".
К тому времени, когда Босс заканчивал эту фразу, бригада уже стояла согнувшись и ошпарив колени. В голос ржал даже Папа, и это была самая мощная награда за все вытерпленные им муки и унижения от этих п@здюков.
Подошел штабной автобус, открылись двери, печальные дембеля с наградами в руках направились мимо Шефа и Папы на посадку. Но тут в ситуацию вмешался отсмеявшийся начальник штаба. Со словами "А вот них@я" он дал знак водителю автобуса ехать обратно в парк, махнул рукой и к трибуне подъехала традиционная мусоровозка. Принесли лестницу и красавцы начали грузиться в трешваген на глазах уже очумевшей от ржаки бригады.
Но Шеф не был бы достоин своей должности, если бы не оставил за собой последнее слово. "Куда их" спросил он у Папы. "На вокзал, а куда еще? " — "Нет, в этот раз только до свалки" — после чего поинтересовался когда следующий "выпуск", без особых церемоний за руку попрощался с отцами-командирами и убыл в следующий ждущий его гарнизон.
Надо сказать, воспитательный эффект от его награждения был такой, что мода уродовать форму как-то прошла и больше не возвращалась. Да и церемоний я таких потом больше не встречал.
Но, провожая своего сына в армию, среди прочих инструкций и наставлений я рассказал ему эту историю и пожелал служить так, чтобы награждали настоящими наградами, а не павлиньими перьями в ж@пу. Чего всем новобранцам и желаю.
Честь имею.

Ваша оценка: -2 -1 0 +1 +2

* * * 

1 2 3 .. 11 .. 101