Насчет негров в России. Точнее в СССР. Представим — классическая русская осень. Традиционная русская забава — сбор грибов для пропитания. 200 с лишним км от Москвы. Лес. Никаких деревень поблизости нет, наш поезд здоровья стоит на какой-то тупиковой ветке. И наш корпоративный тим спирит. И можете представить как в самой чаще нам навстречу выходит иссиня черный негр в майке и трусах и что-то начинает лопотать. Заблудился бедолага, замерзнет в трусах-то, оголодал. Забрали мы его к поезду, налили, накормили, он и заснул в поезде. Потом разобрались, оказалось, что это кубинский студент с калужского техникума, на что-то обиделся и ушел жить в лес, да не рассчитал сил и погоды. Так вот мы его и вывезли в столицу. Будем надеяться, что все у него сложилось как надо. Всегда в России найдется грибник, который тебя спасет.
* * *
Тигра290 Во время Московской Олимпиады 1980 года нам, студентам СТАНКИНА, бесплатно работавшим на обслуге импортных постояльцев в гостинице "Севастополь", довелось подраться с неграми. Драка произошла в Новом Подрезково, в районе государственных дач. Нас было человек 20, негров пятеро. Почему началась драка, никто из нас так и не вспомнил, все были пьяные, напились с горя после проигрыша нашей сборной по футболу сборной ГДР в полуфинале. Негры тоже были пьяные, но они начали нас методично вырубать. Мне лично хватило одного удара, чтобы я упал и не поднялся. И тут начался ПОЖАР. В 200 метрах от нашего побоища взорвался сарай с газовыми баллонами, и все рядом стало гореть — дачи, сараи, лес — все. Мы перестали драться, вместе с неграми побежали тушить огонь, спасать народ. Пожарные приехали быстро, но мы из горевших дач всех вытащили до их приезда. На рассвете мы и негры, все обожженные и закопченные, на берегу пруда дружно пили портвейн. А негры, как оказалось, были не негры, а члены сборной Кубы по боксу...
Когда выпускной класс в школе подходил к концу, передо мной открывалось два пути: поступать у себя в родном городе или пробовать пробиться по квоте заграницу (в Японию). В итоге решила попробовать оба варианта и исходить уже из результата (и там, и там нужно было сдать письменные экзамены, одним из которых был английский). Итог оказался весьма любопытным: в нашем ин. язе меня завалили, а грант на обучение в Токио, по которому отбирают всего 100 человек со всего мира, я выиграла.
Конец сороковых. Время великой дружбы. "Русский с китайцем братья на век... " Студенческая столовая Московского инженерно-физического института. Китайский студент упорно пытается разрезать мясо тупым столовским ножом. Сидящие рядом с интересом наблюдают за этой борьбой. Взял тайм-аут, поднял голову от тарелки, увидел устремленные на него взгляды и виновато так: — Очень прочное мясо...
Сын подрабатывает преподавателем в институте на вечернем отделении. Вчера встретились, разговорились... — Я вот думал, что студенты тупеют с каждым годом, решил: все! . . Последний год отработаю и нафиг, трудно с баранами общаться. И тут зарплату в институте получил, ни фигассе, добавили 10 тысяч... Пришел на лекцию, смотрю — а студенты-то в общем... нормальные, думают... стараются... Поработаем еще, ведь надо их учить...
Когда в мед. универе проходили фармакологию, завкафедрой постоянно отлучался в середине пары, по его словам, "варить зелье". Уйдет минут на 10, потом приходит. В середине пары забегали другие преподы и спрашивали: "Зелье готово? ". А секрет "зелья" мы узнали в конце года, когда после последнего экзамена созвали отличников и вынесли огромную кастрюлю с надписью "Зелье" и вкусным компотом внутри. Традиция у кафедры с 40-х годов, для сотрудников компот варить на день только из одного фрукта (одно яблоко или один лимон). Как хочешь выкручивайся, но должно быть вкусно. Вот такой был у нас профессор зельварения.
ЭКЗАМЕН Давным-давно, уже больше 20 лет назад, когда я еще был молодым, красивым и перспективным молодым человеком, довелось мне учиться в замечательном заведении, в простонародье именуемом Вышкой. Первый курс, народная мудрость "лучше диплом синий и рожа красная, чем наоборот" еще не кажется действительно мудростью, да и повышенная стипендия в размере 200 долларов в 97-м году была хорошим стимулом. Посему, когда перед экзаменом по истории объявили, что можно получить "автомат" — я от предложенной четверки гордо отказался, и остался сдавать "на пять". Как в итоге оказалось, сдававших в тот день из нашей группы осталось всего четверо человек, из них трое — балбесы, не появлявшиеся в течение семестра ни на одном занятии (соответственно, сдававшие не на пятерку, а хотя бы на тройку), и гордый ботаник в моем лице. Троечники отстрелялись достаточно быстро, а вот я ... Как потом оказалось, у преподавателя просто было свободное время до 4 часов дня, и это время надо было как-то занять. Ну он и занял, гоняя меня по всей программе в течение 5 часов подряд (причем под конец вопросы были из серии "Как расшифровываются ГОЭЛРО и РАБКРИН? ") Ближе к 4 часам он вдруг резко засобирался, поблагодарил за развлечение, поставил заслуженную пятерку и убежал. Ну, мои ощущения после 5 часов допроса можно себе представить, но история не об этом. На следующий день сдавала другая группа, и вот там гордых ботаников оказалось гораздо больше, чем у нас (если память не изменяет, около 10 человек). И все они решились сдавать экзамен. Но у экзаменатора-то настройки программы уже сбиты после моего 5-часового допроса... Короче, к часу ночи из 10 человек ответили только трое. В час ночи пришел вахтер и выгнал всех из института. Экзаменуемые всем составом переместились во двор ближайшего дома, и экзамен продолжился под светом уличного фонаря, в песочнице под грибком (благо погода в июне позволяла). Мобильных телефонов тогда не было (точнее, они стоили как годовая стипендия, причем всей группы), так что один из экзаменуемых отправился пешком за пару километров к метро, дабы с телефона-автомата обзвонить всех родителей и предупредить "Не волнуйтесь, ваш ребенок жив и не бухает. Просто сдает экзамен. Нет, скорая не нужна. Нет, преподавателю пока тоже не нужна". Еще через пару часов кто-то из родителей приехал на машине с бутербродами и чаем в термосе. Говорят, порывался засунуть этот термос преподавателю куда поглубже, но успокоился, когда узнал что его чадо уже отстрелялось на отлично. Со своеобразным продолжением этой истории я столкнулся через несколько лет, когда учился там же в Вышке в аспирантуре, и вел семинары у студентов. Оказывается, ставший всенародно любимым преподаватель (не шучу, за последние 20 лет несколько раз избирался лучшим преподавателем по версии студентов) теперь очень любит пугать молодых студиозов рассказами о том, как нерадивые студенты сдавали ему экзамен в песочнице до 5 утра. Ну что мне оставалось ответить на это? "Верьте этим страшилкам, как раз мы и сдавали".
Просто зарисовка из уже далекого прошлого. Мы с Женькой, моим первым мужем, одновременно учились в аспирантуре. Было непросто, так как денег, мягко выражаясь, сильно не хватало. Зато интересно. Даже уезжать никуда не хотели. Коллеги у нас были замечательные. И научные руководители особенно. Мы мало спали, плохо ели, много работали и наконец почти написали свои кандидатские. "Ну как, Женька, твоя диссертация уже созрела? " — поинтересовался наш старый друг, защитившийся годом раньше. — "То есть? " — "Ну, когда ты ее перечитываешь, тебя от нее уже рвет или только поташнивает? " Надо сказать, что обе диссертации к тому времени уже вполне созрели. И наконец настал день женькиной защиты. Как всегда, что-то доделывалось в последний момент, ночью Женька в уме совершенствовал речь, стараясь уложиться в двадцать минут. Утром я оставила его досыпать и поехала в институт пораньше. Он тоже собирался прийти заранее, но мне нужно было еще закупить мандарины с икрой для фуршета после защиты и вообще подготовить плацдарм. Уж полдень близится, а Жени нет как нет. Я нарезала бутерброды и разложила мандарины. За час до защиты его нету. Я удивилась. Позвонила домой, никого нет. Ладно, думаю, не проспал. Приедет. Полезла вешать плакаты. Развесила. Восхитилась формой и содержанием. Полчаса до защиты. Женьки нет. Перечитала плакаты снова. Думаю, рассказать-то за него я, может, и смогу, но внешне мы все-таки непохожи. Директор поинтересовался, собирается ли Женька сегодня прибыть. Я начала беспокоиться, и не только я. Оба научных руководителя и ученый секретарь тоже. За пятнадцать минут до защиты вбегает взмыленный Женька. Надетый по торжественному случаю и отглаженный мною костюм несколько помят. Волосы торчат в разные стороны, глаза врастопырку. — Понимаете, Юрий Константинович, я тут шел в институт, и меня останавливает милиционер. Попросил паспорт, потом спросил, есть ли еще какие документы. Я ему дал институтский пропуск и библиотечный билет. Он у меня все забрал, долго изучал, потом стал расспрашивать подробно, кто я, где живу, где прописан, кем работаю, какая тема диссертации. Потом по новой те же вопросы, и так больше часа. Я в конце концов взмолился, мол, опоздаю на свою защиту. Он меня, слава Богу, отпустил, а напоследок говорит: "Видите ли, Евгений Александрович, тут один человек точь в точь с вашими приметами старушку зарезал на Каменноостровском. Вот мы и проверяем. " Директор покачал львиной гривой, устремил на него орлиный взгляд, вздохнул и сказал: — Не понимаю, Женя, как ты только везде успеваешь? . . Ладно, иди, а то там уже Совет собрался. Защита прошла замечательно. С тех пор много воды утекло, и на следующую свою защиту Женька пришел уже заранее. А бутерброды для празднования докторской мы с его нынешней женой вместе нарезали.
Моя бабушка работала преподавателем в ВУЗе, одна из самых строгих преподавателей была. Когда я была маленькая, моя бабуля сидела со мной в один свободный вечерок. Она задремала, а я нашла черный перманентный маркер и разукрасила бабушке ногти и нарисовала французские усы. На следующий день она должна была принимать экзамен, в итоге поставила отлично всем тем, кто не смеялся над ней, даже не спрашивая по билетам. Вот так помогла я бедным студентам привлечь халяву.
Навеяло поездными историями. В далекие институтские годы, уставшие от безденежья и в тоске по dolcе vitа решили мы с приятелями рвануть на шабашку: нахрен все эти стройотряды, всех этих комсомольцев с добровольцами — наездились! Пора и на себя поработать. В нашей группе были не то, чтобы большие друзья, просто ездили вместе много, работать умеем, друг друга знаем — неожиданностей не предвидилось. Ехать решили в Коми, там, по слухам, в сезон из-за недостатка рабочих рук расценки шли вдвое-втрое, в зависимости от работы. Сессия закончилась и наш старшой, Талгат, уехал вперед на поиски работ; мы, остальные четверо, должны были подтянуться через 7-10 дней. Вопрос — как? после отправки Талгата у нас на всех оставалось рублей 40. Вдобавок на наше направление общих билетов, на цену которых мы очень рассчитывали, почему-то не продавали. Ж/д сообщение в СССР было, конечно, дешевым... но не бесплатным. Уже не помню, кто первый озвучил идею: добираться на перекладных. Поездах. Товарных. А главное — как эта идея прошла консенус. Видимо, сказалась пара-тройка бессонных ночей... Впрочем, выбора особо не было, и через день мы четверо с вещами прибыли на Московский-Товарная. Сесть на нужный состав оказалось на удивление легко: местные бомжи в деталях рассказали, где какие направления формируются, какие грузы на платформах предпочтительнее — как выяснилось, нужно особо опасаться платформ из-под сыпучих веществ, а также вагонов с более-менее ценными грузами. . впрочем, это-то мы и сами понимали — и посоветовали во всех сомнительных случаях советоваться со сцепщиками: они, мол, помогут. Нам казалось, что любой сотрудник железной дороги нас тут же сдаст в линейный отдел, но, как оказалось, совсем наоборот: те рассказывали в подробностях, когда, куда, и какой состав пойдет, сколько там будет стоять и прочую полезную информацию. Уже через пару часов мы ехали в пустом товарняке в прекрасном настроении по направлению к Пскову; была взрезана консерва, нарезан хлебушек и откупорена стеклотара. Эпопея "По Руси на шару" началась! Поначалу мы шхерились от обходчиков, сцепщиков и других людей в форме, но те относились к нашему присутствию абсолютно индифферентно: самым страшным случаем было, когда один особо суровый дядька, осветив наши рожи фонариком, буркнул: "На улицу курите! " И — все. ... Просто представьте: четыре немаленьких лба... молодые... небритые и не совсем мытые... в товарном поезде... — да сегодня бы из-за таких операцию "Перехват" бы начали! вместе с АТО. А "... в те времена далекие, теперь почти былинные... " если у тебя не было денег, но была куча времени, доехать можно было куда угодно. Это наблюдение кстати было неоднократно подкреплено беседами со множеством бичей, которых мы повстречали во время этого путешествия... но я отвлекся. После Вологды-Сортировочной наша эйфория несколько спала, по многим причинам: во-первых, пропала новизна ощущений — мы уже все-таки ехали почти двое суток; во-вторых, деньги хоть медленно, но таяли, а ехать было еще долго; и в третьих — стало реально холодно. Хотя и июнь, но ночью, на полувагоне (это такая платформа с короткими бортами) — это не в СВ. Не знаю, были ли мы уже на территории Коми, но неприятное отрезвление произошло к утру, когда состав остановился и один из нас, Славик, выставил свою физию в целях рекогносцировки над бортом платформы — и уперся взглядом в "человека с ружьем". В натуре: солдат ВВ в будке, с ружьем со штыком. Как оказалось, там такое на всех узловых станциях: зоны лагерей, ловят бегущих зэков. К сожалению, солдатик тоже отсканировал Славика — впрочем, не совсем из-за повышенной бдительности, просто славикову морду очень трудно не заметить — и через 5 минут мы сидели перед лейтенантом тех же ВВ и давали показания. Спасли нас, я думаю, студенческие билеты: еще через час нас выкинули из узилища и в выражениях, исключаюших двоякое толкование, доходчиво обьяснили, чтобы к концу этой смены нас на станции не было. А то... Настроение было не очень: денег оставалось меньше двадцатки на четверых... составы если и останавливались, то сесть на них — под бдящим оком вохровцев — было непросто... до конца смены тех оставалось часов 8, не больше. Легально мы уехать не могли по-любому. А вылетать из института на предпоследнем курсе! ... В общем, перспективка. И тут нам улыбнулась удача... нет, не так — УДАЧА! Мы познакомились с парой мужиков с проходящего пассажирского, которые на платформах перевозили из отпуска свои машины; они работали то ли нефтяниками, то ли газовшиками, отпуска у них были по 3 месяца, вот они, оттянувшись, и ехали домой с Большой Земли. Семьи их располагались в купе, а ребята в машинах, чтобы те никто не разобрал по дороге; сидеть им было скучно, по одному в машине — вот они и пригласили нас к себе, разделить что бог послал. Самые большие сомнения у них вызывала наша одежда, но лишний слой брезента на сиденьях эту проблему нивелировал. И мы поехали! С коньяком, с кофе, с ветчиной и солеными огурчиками — это было ощущение грешников, по ошибке попавших в рай. В Ухту мы прибыли отдохнувшие, "дыша вином и барашком", к вящей зависти Талгата. ... Обратно мы летели самолетом.
Навеяло школьными билетами. Блестяще! Хочу добавить свои пять копеек. Перед выпускными экзаменами, утром, иду по школьному коридору и вижу валяющийся на полу билет. № 1. Освежил в памяти ответы, захожу пятым-шестым (неважно), тяну билет, допустим № 17. И говорю: "Первый". Сажусь за парту, а потом с выходящим учеником, уже ответившим, втихаря передаю билет друзьям, толпящимся за дверью. Естественно, тут же штудируется семнадцатый билет, заходит очередник, тянет, условно, № 25. Но вслух говорит: "Семнадцатый". И так далее. Как вы понимаете, после меня посыпались пятерки, и даже троечники отвечали на твердую четверку. Но это еще не все. Воодушевленные редкой удачей, вырабатываем план, согласно которому сын директрисы должен выкрасть у мамани один-единственный билет. За давностью лет не помню уже подробностей, но он сделал ЭТО! Вытащил верхний, опять № 1. Далее все повторилось точь-в-точь. Я захожу в класс, тяну билет, говорю "Первый! ", а сам трясусь: вдруг скажут: покажи. Но пронесло. А дальше пошло уже сплошное наваждение. Следующий экзамен — первый! Следующий — первый! Тут у меня строго потребовали показать, не вру ли я. Но поезд уже ушел. Это было просто наваждение. К слову, в течение десяти лет я был круглым, можно сказать, отличником. Вот только по поведению перебивался с тройки на двойку. Но в итоге получил серебряную медаль: русичка зарубила сочинение, поставив четверку. Отомстила. Как раз накануне сочинения я обозвал ее базарной бабой, которой нужно не в школе преподавать, а на базаре торговать семечками. Она мне предсказала, что я в молодости умру пьяным под забором. За длинный язык. Ну, я и не выдержал. Жив. 66 лет. Возглавляю газету. Редакторствую, так сказать...
Старая престарая история, свидетели которой уже все умерли. И я тут ни при чем. Предыстория... Советское время, некий институт, где, помимо прочего учились и иностранные студенты. И даже — из Африки. В ту пору мы их не стыдились называть неграми. И вот настала пора, когда студенты едут в стройтряд. В данном случае — в Сибирь. И надо же было случиться, один негр уперся рогом и требует, чтобы и его взяли с собой. В требовании, естественно, было отказано. Ну, тут, собственно, международный скандал, тутси стали резать хуту и наоборот... Короче, МИД СССР разрешил взять негра в стройтряд. Непосредственно история... Несколько белых ребят несут бревно. По-ленински. На плече. Естественно, все несут на одноименном плече. Допустим, на правом. Негр решает помочь, но места для него уже нет и он подставляет другое плечо. Соответственно, левое. Через сотню-другую метров цель достигнута и бревно сбрасывается на землю. С правого плеча. Естественном, вправо. А там у нас что? Правильно. Там у нас — негр. И вот — картина маслом: посредине Сибири стоит группа студентов и с ужасом смотрит как на одной ноге прыгает вопящий от боли негр, придерживающий вторую больную ногу рукой. Но держать равновесие, прыгая на одной ноге тяжело. И негр хватается одной рукой за висящий рядом высоковольтный кабель в толстенной изоляции. Ну... негр орет, белые студенты тупо наблюдают... а мимо идет матерый прораб. И что он видит? Видит он, как один чудик держится за электрический кабель, дергается и истошно кричит. Вокруг же стоят его друзья и не знают как помочь. А что у нас положено делать в таких ситуациях, как судороги при поражение электрическим током? А положено взять деревянный дрын и решительно устранить контакт тела с токонесущей конструкцией. ... Дрын оказался здоровенным, а решимость у прораба советская, партийная... Гипса хватило и на ногу и на руку. А комсомольских выговоров — на всю ораву. Пролетарии всех стран, соединяйтесь, блин.
Лекция в советском институте. Преподаватель: — Любая устойчивая система должна быть саморегулирующееся... это понятно? Голос известного шутника из задних рядов: — Владимир Михайлович, а если простыми словами? — Ну хорошо, попробую доступно. Вот летом поехали вы в стройотряд и вернулись с деньгами, "бабки" по вашему. Сразу появятся подруги, "девки" по вашему. Что дальше? "бабки" исчезнут, правильно? — Вообще-то да. Итак, появляются "бабки", появляются "девки", исчезают "бабки", исчезают "девки". И вы вынуждены искать новый источник "бабок", после чего повторяется по кругу. Система остается устойчивой и равновесной. Так понятно? — Понятно, Владимир Михайлович. Это как круговорот "бабок" в природе? — Для тебя, да. А можно описать систему, как круговорот "девок". — Например, исчезают девки — появляются бабки. Чувствуется, богатый жизненный опыт был у Владимира Михайловича.
ЕГЭ... Моя старая подруга долгие годы преподает в университете на факультете журналистики. Первый курс. Дает студентам задание: напишите фамилии русских писателей, получивших Нобелевскую премию по литературе. Показывает мне варианты ответов: 7 раз — Пушкин, 4 -Лермонтов, 3 — Гоголь... Говорит: "Не знаю, смеяться или плакать? . . "
Между нашими станциями 180 км густых лесов, связь одна — рабочий поезд в два вагона. Выехали в буран, а солярку пропили, стояли сутки, играли в карты, рассказывали страшилки, пили, курили, байки травили, но г@вно не жгли, у нас был уголь! Приехал второй тепловоз, забрали нас и обогрели, по телевизору показывали как героев! Все, кто был в этом вагоне, очень тесно общаются между собой уже 10 лет, и только недавно мне сказали, что за окном температура была -58 градусов. Никто не верил, что мы выживем.
