Лучшие истории месяца

замахнуться на вертолет, Сикорский, блин.
Надо отметить, базовое образование Игорька — 10 классов средней школы (страшно подумать, что бы он изобрел, окончивши технический ВУЗ), а вертолет — это вам не газонокосилка, так что изготовление винтокрылой машины заняло довольно продолжительное время.
Готовое изделие сильно напоминало пепелац из "Кин-Дза-Дза". Тому, что аппарат сумел подняться в воздух, никто не удивился, привыкли уже, что у Игорька все работает. Одна проблемка нарисовалась: вертолет зависает в воздухе, а вперед лететь не хочет. Игорек две недели бился над решением, потом пришел к выводу, что необходим первотолчок, ну, в смысле, толкнуть машину надо, она и полетит!
Сказано — сделано: вертолет за длинный трос привязали к «Уазику», за руль посадили Серегу и четко и недвусмысленно проинструктировали: когда машина взлетит, он должен разогнаться до сорока километров и затормозить «У той березы».
После чего Игорек отцепит трос и улетит в синие дали…
Картина еще та! По полю прет «Уазик», за ним на длинной веревке болтается привязанный тарахтящий пепелац. «У той березы» машина резко тормозит, вертолет пролетает вперед на длину троса, и, согласно первому закону динамики, с разгона шмякается о землю (Игорек, окрыленный свободным полетом, забыл отцепить веревку).
Многочисленные зеваки, обгоняя друг друга, рванули к месту авиакатастрофы. Навстречу им, из-под дымящихся обломков вылез целый и невредимый Игорек в треснувшем мотоциклетном шлеме…
— Игорь! Ты жив? Что, карабин заклинило? Почему не отцепился?
— Да до меня, когда взлетел, дошло, что угол атаки лопасти изменяемым надо делать, детали обдумывать начал и забыл, что трос отцеплять нужно!
Нет, наш народ — НЕПОБЕДИМ!

студент с бейджем. А еще в магазине – единственная девочка-продавец, она же кассир. Забрел в магазин слегка нетрезвый гопник. Крепенький такой, широкоплечий, в кожанке, из под которой торчит капюшон спортивной куртки. Бритый. Бог его знает, что ему не понравилось в купленной бутылке пива, а может просто скучно было… В общем, затеял он скандал с продавщицей в стиле «Ах ты, коза, да я тебе сейчас гланды вырву». Я как раз вошел в магазин, когда он в продавщицу швырнул купленной бутылкой и полез через прилавок – видимо, «разбираться». Продавщица громко закричала:
— Миша, помоги!
Гопник презрительно обернулся на хлипкого «секьюрити»: мол, ну что, Миша, рискнешь здоровьем? Но тут открылась дверь подсобки, и в зале появился, видимо, тот самый Миша… Грузчик, наверное. Вы шкаф трехстворчатый себе представляете? Так вот, Миша его просто обнял бы, поднял и унес, не напрягаясь. Коля Валуев – его брат, должно быть.
Гопник, когда его увидел, по-моему, описался. Во всяком случае к дверям ломанулся он ну очень резво. И тут… Я впервые увидел своими глазами, что значит «убиться о косяк». Дверь, которую я открыл, так и оставалась в полуоткрытом положении. Гопник влетел в нее аккурат лбом и с треском осыпался на пол.
Дальше – картина из фильмов ужасов: выйдя из-за прилавка, Миша с вытянутыми вперед ручищами медленно приближается к лежащему гопнику, а тот, тихонько завывая от ужаса, уползает за дверь магазина… От гибели хулигана спасла лень Миши – не дойдя до двери, он сокрушенно махнул рукой и все так же неторопливо вернулся в подсобку.

войск), и главный герой, назовем его Майор, приняв на грудь достойную офицера дозу, решил укрепить информационную безопасность. И поменял пароль. К счастью, только один; на остальные его не хватило, он заснул перед компьютером. На другой день оказалось, что пароль был для доступа к секретному ключу управления одним из спутников, и что нового пароля герой не помнит.
Так и эдак – пароль вспомнить не может. А прикол ситуации в том, что пора проводить коррекцию орбиты. И крайний срок – двое суток. После этого момента спутник будет потерян. За что всему ЦУПу воспоследуют звездюли астрономического масштаба.
Доложили местному начальству. В принципе, резервный ключ управления спутником существует. Хранится он в знаменитом "черном чемоданчике" начальника Генштаба. Но до него далеко: три инстанции, три генерала.
Каждый, разумеется, не горит желанием получить втык за головотяпство подчиненных, поэтому преодолеть эти инстанции за двое суток выглядит еще менее реально, чем мотнуться к спутнику на попутных "шатлах".
Чего только не пробовали, чтобы вспомнить пароль – бесполезно. Даже шифр пытались ломать. Куда там! А время идет. Уже сутки до дидлайна. И тут забрел в ЦУП опер местного УВД. От отчаяния привлекли и его к решению задачи:
– Вот он, деятель! Пароль забыл и вспоминать не хочет. Попробуй сделать что-нибудь, ты же мент. Только бить мы его уже пробовали, не помогло.
Поскольку иной надежды не было, космические войска приняли помощь опера и дали ему карт-бланш. Но в душе цуповцы уже смирились с потерей спутника и предстоящим звездопадом (с погон).
Запершись в кабинете с несчастным майором, опер начал работать. Когда на утро туда проникли сотрудники ЦУПа, их взгляду предстало эпическое полотно. Оба – космический майор и милицейский капитан – лежали под столом в бессознательном состоянии в окружении пустых бутылок. А на столе виднелась сигаретная пачка, на которой был нацарапан вожделенный пароль. До коррекции орбиты оставалось полчаса.

по мобильнику треплется. Ребенок в коляске надрывается, а ей хоть бы хрен. А меня еще главное в сортир как назло приспичило, — сил нету. Еле терплю. И отлить поблизости негде. Такая беда.

Гляжу на эту мамашу и зверею «И че — думаю — приперлась сюда, дурища?
Места другого нет? » А там действительно, место такое... Ну, не для прогулок. Стройка, проезжая часть в двух шагах, машины туда-сюда.
Ребенок орет не переставая. Ну хоть бы на минутку заткнулся, уснул уже.
Мамаша эта с@чка с пивом и мобильником. И так это все меня постепенно достало, просто караул. Только собрался Сане звонить, место переназначить — мамаша эта прется с сигаретой. «Мужчина, огонька не найдется? » Лезу в карман, и тут краем глаза замечаю какое-то странное движение у нее за спиной. Смотрю – б%%%ь! А коляска с ребенком неспешно так катится по газону. Катится, переваливается через бордюр, и прямо под колеса оранжевому самосвалу слева. Это последнее, что хорошо помню. А потом — как-то мутно все.

Я человек не то что бы не героический, а честно-то уж сказать и даже не шибко смелый. В тыл врага меня можно заманить только очень большой банкой тушенки. А тут видно какая-то фигня в организме происходит независимо от нас в такие моменты, сознание выключается, и включаются какие-то совсем другие инстинкты. Меня, короче, с лавки подбросило, я мамашу походу снес, и под этот МАЗ. Там расстояние — доплюнуть можно.
Тормоза визжат, а фиг ли? Самосвал не легковушка, колом не встанет.
Коляску-то я вытолкнул, хотел сам отпрыгнуть, и точно под правое колесо этому МАЗу – еблысь! Как говаривал Александр Матросов, падая на амбразуру дота — «Ебучий гололед! » Последнее, что помню – медленно-медленно наплывает откуда-то сверху черно-оранжевое.

В себя пришел, – стою посреди дороги, народ вокруг, все галдят, водила бегает глаза руками придерживает, у мамаши припадок, аварийки мигают, менты, и скорая зачем-то. А я стою посередь дороги и смеюсь. Саня за плечо трясет, тетка в белом халате говорит «Это шок. Истерика. Пройдет»
Какая нафиг истерика? Я смотрю в коляску, а этот спиногрыз, который битый час пилил мне нервы не переставая, лежит и топит на массу! Все вокруг, с@ка, стоят на ушах! А этот бубен спит как ни в чем не бывало, только причмокивает!

Меж тем люди вокруг уже смотрят на меня заинтересованно, что-то объясняют друг другу, доносится «Да вы что? Вот этот парень, да? Прямо из под колес? Какой молодец! » Я, уже практически войдя в образ героя, вдруг замечаю, что в моем организме что-то не так. Прислушиваюсь и понимаю, что писать мне, как ни странно, уже совсем не хочется. А ведь хотелось – о-го-го как! Зато джинсы – хоть выжимай. И под колесом МАЗа – небольшая такая, но малообъяснимая лужа. Тогда я хватаю Саню за руку, и тащу к машине, приговаривая «Саня, химчистка салона за мой счет. Только давай отсюда быстрее, пока не началось! » И мы свинтили.

Ну вот, собственно, и все. Вот так я однажды совершил героический поступок, но искупаться в лучах славы так и не смог, потому что в процессе героического поступка натурально обоссался. Извините.

история, рассказанная другом из небольшого тихого городка.

У них на телефонах — а чем они хуже? — операторского спама тоже хватало.
Вроде и несложно отписаться, но все равно достает. Но одному
"подписчику" удалось-таки ответить достойно.

Была у него газелька, на которой он промышлял мелким извозом.
Ответственный, аккуратный, все официально, с документами — проблем с заказами не было. Такой вот малый бизнес безо всяких программ госпомощи.

Понятно, что телефон в таком деле — рабочий инструмент, а тут его постоянно какими-то левыми сообщениями заваливает. И вот, в одно чудесное утро, получив в очередной раз сообщение из серии "известного актера застали голым в библиотеке в обществе трех хомячков — узнайте подробности", задумал он асимметричный ответ.

Взял пару коробок побольше, да отвез их прямо к офису этого "новостного агентства". Ах да — по пути заехал на свалку, где местные обитатели с удовольствием наполнили коробки лучшими отходами.

Что было дальше? Ну, конечно же, через десять секунд выскочил охранник с квадратными глазами, которому наш герой и вручил комплект документов для передачи руководству. Копию своего договора с этим представительством на оказание услуг грузоперевозки, и информационное письмо, в котором индивидуальный предприниматель такой-то абсолютно безвозмездно обещал привозить по паре таких же коробок ежедневно, ну а за дополнительную плату, если их что-то в этих коробках заинтересует — хоть всю свалку.
Конечно же, если уважаемый заказчик по каким-то немыслимым причинам такое щедрое предложение принять не хочет, пусть отправит письмо с кодом
ххххх на а/я ууууу в почтовом отделении ZZZZZ. ;)

Уж не знаю, продолжились ли потом их коммерческие отношения, но иногда моральное удовлетворение дороже любых денег, правда? : )

О"Хренелли

бы нитку попрочнее взять или скрепить проволокой, ведь не будет в бою держаться. Зашив кольчугу, он одел ее на себя, покрасовался и явно остался доволен. После этого парень принялся ремонтировать щит, у которого был выломан приличный кусок. Для этого он взял кусок хлебушка, пожевал и на этот мякиш приклеил недостающую часть, тщательно замазав трещину. Опять остался доволен и отправился на исходную позицию боя. Нашему любопытству не было предела, пришлось отпроситься из "мертвяков" в зрители.
По разные стороны поля выстроились две "враждующие" толпы, а по сторонам находилось немалое количество зрителей, в том числе и мы.
Сбоку между рядами находился небольшой холм, на котором мы и увидели того самого парня в зашитой кольчуге. Перед самым сигналом о начале
"сражения" с холма раздался дикий вопль, на который все мгновенно повернули головы и увидели...
Парень с диким рычанием откусывает и зубами отбрасывает в сторону кусок приклеенного щита, сам щит летит в другую сторону. Разрывает пополам кальчугу, вырывает торчаший из земли меч и размахивая им над головой с победным криком несется в сторону противника. К нашему удивлению, на этом "битва" закончилась — увидев богатыря, вояки кинулись врассыпную, теряя по дороге щиты и мечи.
После того как вояки пришли в чувство, все долго смеялись над успешной тактикой богатыря. Вот это психологическая атака!!!

не обделенный мужской привлекательностью. Семья жила душа в душу и поводов для сплетен не давала. По магазинам Стас и Лариса ходили держась за руки как пионеры, порознь их почти не видели, и вообще их пара излучала просто ауру любви и благоденствия. Идиллия одним словом. С годами чувства не слабели, а только крепли на зависть окружающим. За семь лет между ними ни разу не пробежала черная кошка. Единственное, что Стас посматривая вокруг, понемногу, глубоко в себе начал мучиться вечным спутником семейного счастья-ревностью. Будучи по природе человеком выдержанным Стас не позволял этому пороку выплеснуться наружу давя все сомнения в себе.
Хотя кто знает, какие бури бушевали в глубине души подводника, видя восхищенные взгляды мужчин направленные на жену, и слушая комплименты и любезности сослуживцев на праздничных саммитах. Но тем не менее внешене заметно не было, и даже Лариса сомнений и тревоги мужа не замечала, да и не хотела. А вот Стас незаметно созревал, прямо как прыщ перед тем, как лопнуть.
Корабль уходил в море на контрольный выход. Схема отработанная и привычная.
Десять дней тревог и нервотрепки плюс десять бессонных ночей. Рано утром Стас попрощался с женой, поцеловал спящего сына, и пообещав вернуться через десять суток отправился выполнять конституционный долг. Моря выдались нелегкие, то тут, то там намертво отказывалась работать матчасть. Стас служил в ьмеханических силахь и порядком намучился днем и ночью латая капризную технику. Тем обиднее было решение старшего на выходе командира дивизии на седьмой день идти в базу, по причине массовой неисправности технической части корабля. Злость и раздражение Стаса скрашивала лишь одна мысль: теплый бок жены стал на три дня ближе. А так, как на мужское достоинство и силу соскучившийся каплей не жаловался, то весь путь домой провел на подъеме, рисуя в мыслях одну картину за другой.
По традиции в базу вернулись поздно вечером. Когда чехарда с выводом
ГЭУ закончилась, Стас даже не опрокинув традиционную стопку спирта за прибытие, словно жеребец поскакал домой. Смакуя процесс возложения головы на пышную грудь законной супруги Стас домчался до дома, рывком поднялся на третий этаж и затормозил перед родной дверью.
Было начало второго ночи. ь Мои спять-подумал Стас. ь Не ждуть и представил как неслышно разденется и запрыгнет в постель к Ларисе, удивление той, и все последующее безобразие: Как можно аккуратнее вставив ключ дрожащий от нетерпения Стас тихонько повернул его и протиснулся в прихожую.
Механиком каплей был отменным, замок регулярно смазывал, и тот его не подвел.
К большому разочарованию жена судя по всему не спала. Из за неплотно прикрытой двери спальни падал луч света и что-то слышалось. Что именно
Стас не понял, и не раздеваясь, даже не снимая фуражки на цыпочках подкрался поближе. Под ложечкой засосало. Сквозь створ двери его глазам предстала картина не снившаяся даже в самом страшном сне. Горел ночник.
На его супружеском ложе бесстыдно раскинув ноги и раскидав по подушке белокурые волосы лежала женщина. Все остальное закрывала фигура обнаженного мужчины ритмично задиравшего зад к потолку. Женщина стонала во весь голос, его жена стонала как, как никогда не стонала с ним. Стас был убит на месте. Вся жизнь рухнула в одночастье. Сколько он простоял в полупарализованном состоянии неизвестно. Но когда Стас очнулся за свои поступки он уже не отвечал. В милицейский протоколах это называется ь: в состоянии тяжелого душевного потрясения: ь. Охваченный пламенем мщения за поруганную супружескую честь Стас начал судорожно искать кобуру на поясе. Ее естественно не было. Кортика тоже. Стас ринулся на кухню.
Первое, что попало под руку была вилка. Красивая мельхиоровая вилка из набора подаренного им на свадьбу. Зажав в крепкой офицерской руке неуставное холодное оружие Стас метнулся обратно к спальне. Ворвавшись как торнадо в обитель изменщицы, перехватив для верности вилку второй рукой, униженный офицер от души размахнулся и: Рука оскорбленного военного не дрогнула. Вилка описав широкую дугу почти полностью погрузилась аккурат посередине движущихся ляжек прелюбодея. Описать раздавшийся после удара крик я не решусь. Ветеран войны приехавший в гости к сыну, в квартиру по соседству, переживший блокадный Ленинград и штурм Берлина рассказывал, что проснулся с криком ьБомбы!!! ь и поднял на ноги всю семью. Причем в отсутствии бомбежки и пострадавших его убеждали всей семьей минут сорок. И хотя спать он потом лег, но в отсутствии погибших и разрушений сомневался до самого отъезда. У соседей сверху описались дети, и чуть не наложили в штаны родители по причине непередаваемого ультразвукового воздействия. А овчарка других соседей выла до утра, оплакивая чью-то собачью жизнь.
Оставив орудие мщения торчать в анусе осквернителя, Стас резко развернулся и почти строевым шагом вышел из спальни. У него оставалось одно желание: покинуть ставший чужим дом, хорошенько надраться и утром забрать вещи.
О содеянном Стас как то не задумывался. На удивление в прихожей уже горел свет. И еще в ней стояла Лариса собственной персоной, в домашнем халатике и с полотенцем на голове. Красивая и соблазнительная. Для потерявшего все жизненные ориентиры Стаса потрясений на этот вечер оказалось достаточно. Со стороны это напоминало детскую игру ьзамриь.
Онемению Стас не подвергся, но слова из себя выдавил с большим трудом.
— А там кто?
Дрожащая рука показала неопределенно назад.
— Да твой брат Сережка с женой. Его же к нам перевели. Я им спальню уступила, пока тебя нет. А сама с сыном. . Да, что за крики-то там?
— Я: понимаешь: тут: вилка:
— А я мыться ходила. Днем напор слабый, а ночью ничего. Слушай Стасик, у них кажется что-то случилось:
— Ага, -только и сказал Стас и грохнулся в обморок. .
То, что брат переводится к ним, что у него жена тоже блондинка, что приехать они должны были именно сейчас Стас конечно помнил, но красная пелена упавшая на глаза заслонила все, да и кто бы мог подумать!
В итоге все закончилось лучше, чем можно было ожидать. Задницу Сереже заштопали. Военврач в госпитале с трудом выдернув вилку долго выражал восхищение богатырским ударом, а закончив операцию похлопал Сергея по филейной части и обрадовал:
— Геморроя не будет никогда! У тебя там труба, без сучков и задоринок.
Нефтепровод!
Помолчал, и хмыкнув записал в журнале, что больной сел на гвоздь. Сидеть на стуле по человечески Сергей разучился надолго. Первое время плакал, когда шел в гальюн по большой нужде, и рыдал когда возвращался. Потом привык. Сейчас и не помнит наверное времена, когда сравнивал унитаз с электрическим стулом. Сережиной жене Лене расклинившиеся ноги сводили четыре медсестры и хирург. Свели с трудом. А заикалась она всего три месяца. Да и то только в постели. В общем все закончилось хорошо. Как говориться малой кровью. Ячейка общества не распалась, семья сохранена.
Жизнь продолжалась. Стас и Лариса так-же гуляли держась за руки и воркуя словно голуби. Солнце так-же светило, и корабли так-же уходили в море.
Вот только Лариса стала убирать по шкафам все острое, вплоть до зубочистки, а Стас приходя домой звонил в дверь по пять минут, и ждал пока ему откроют.
Что касается Сергея и его жены, то они хоть и простили Стаса, но ночевать у брата никогда больше не оставались...

бросили затыкать какую-то дыру в нашей обороне в р-н Кривого Рога. Задача была держать "до последней капли крови" единственную дорогу, которой могли воспользоваться немецкие танки. Танки остановить и умереть — благодать!
Роту пригнали на место, отгрузили чуть не целую "полуторку" противотанковых гранат, сказали, что танков завтра наверное придет много и уехали. Жить им оставалось меньше суток. НИКАКИХ других противотанковых средств не обеспечили.
Командир осмотрел местность и приказал:
— Стыдно, люди к нам в гости из Германии едут, а у нас дорога такая разбитая.
"Свихнулся наверно от страха" — подумали многие.
Командир продолжил:
— Всем вытряхнуть все из вещмешков и за мной.
Рота пошла к ближайшему от дороги холму шлака, с какой-то металургической фабрики неподалеку. Командир заставил набирать в мешки шлак и нести к насыпи. На саму дорогу шлак сыпался неравномерно, побольше там где дорога в горочку идет.
— Чтоб им нескользко было — бубнил командир. Шлакозасып продолжался очень долго, все мешки были изорваны в лохмотья, лопатки сточились до черенков. Засыпали чуть не два километра дороги. Народ злой и усталый, теперь ведь еще и окапываться полночи. Утром с шлакогор подали сигнал: "Вижу танки".
Сжимая свои почти бесполезные гранаты, солдаты знали, что жизнь закончилась. Наконец танки начали заходить на "благоустроенную" дорогу.
Третий танк колонны потерял гусеницу первым, а через минуту эта эпидемия охватила остальные машины, числом восемь. Стоячий танк, если его не злить, штука не опасная. Не совсем поняв, вас ис дас, немцы угробили и танк-эвакуатор. Пехота у немцев не дурная, вперед без танков не пойдет — затор. Нашим на них "За Сталина" нарываться, тоже нет резона.
Командир, формально выполнивший боевое задание — остановить танки, посылает гонца найти хоть какое начальство и передать "Задача выполнена. Потерь нет"
Гонец принес хорошую новость: Ночью можете уходить, сзади есть оборона. Будет возможность, накроем потом артиллерией.
Секрет командира в его образовании техника по холодной обработке металлов. Никельшлаки — отходы металлургии, страшный абразив, лишь немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не выдержат издевательства такой дрянью, и что приятно — гусеница приходит в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.