Я работаю в районной газете не так давно. Корректор рассказала. Где-то году в 1995 Госстрах обратился в редакцию с просьбой напечатать на 1-й полосе большую статью рекламного характера. Статья вышла под рубрикой "СтраховОние". Коллеги-конкуренты потом подкалывали — фу, как воняет от вашей газеты.
В другом номере сообщения ЧЕСТНЫХ граждан о продажах квартир, коров и т. д. вышли под названием "ОбъяБления".
Работал у нас один паренек, журналист, старательный, в меру талантливый. Отправили однажды Андрюшу во Дворец культуры на торжественный концерт. Все так мило, красиво, и вот выступают воспитанницы шибко подающей надежды хореографички. Наш корр, ничтоже сумняшеся, пишет: "... на сцену, громко топоча, выскочили танцовщицы..." (А чё, блин, девки в деревенском клубе). Балетмейстерша "молодых лебедей" потом долго выла в телефонную трубку, как пожарная сирена.
Он писал большую статью на тему трудов и рекомендаций какого-то продвинутого огородника. Из самых лучших побуждений и к восторгу коллег Андрюша назвал старого ботаника "закоренелый садовод" (А чё, блин, все правильно — растения, корни).
Случай на местной телестудии. Мы тогда только начали осваивать нелинейный монтаж. Однажды утром решили просмотреть вчерашнюю работу, которую вечером клепал наш жутко уставший, замотанный директор. Городские новости. Идет сюжет — торжество, концерт, награждение... На сцене очень уважаемый человек, заслуженный артист. И тут полилась прямо-таки музыка — на фоне Артиста раздается текстовка из другого сюжета — криминальной хроники: "... этот человек — бомж..." и вся его нехорошая подноготная. Вот она, оказывается, правда-то. Потом мы узнали, что и другие театралы — алкаши и наркоманы. Следующим сюжетом был развеселый домашний праздник (конечно, не день рождения ребенка). На весь экран возникла искаженная гримасой и алкоголем рожа молодого красавчика — нашего корреспондента и ведущего. Потом началась какая-то возня и мельтешение — видимо оператор сильно старался сосредоточиться. Выпуск городских новостей закончился песней в исполнении журналистки — грустно и пьяно она затянула: "... а в углу одинокая постель..." Конец, уважаемые телезрители.
Передачу успели переделать. А бесшабашная парочка корр-ов, столь неаккуратно поступившая с записью для домашнего архива, вскоре узаконила личные отношения.