Семейные истории

почти в самом центре Львова, в старом, польском доме в двухкомнатной квартире с высокими потолками. Живет одна, мужа давно похоронила, но я и  родителей ее помню, они рано  умерли, еще в конце семидесятых. Дети выросли, разъехались кто-куда, переженились и даже  не по одному разу,  конечно, нарожали кучу внуков. Старший внук тоже уже   успел жениться.

И вот,  в один, прекрасный, летний вечер, у  Татьяны - мамы и бабушки,  собралась почти  вся ее большая семья и собралась по важному делу – на какой-то срочный семейный совет.

 Первым начал радостный и взволнованный зять:

 - Татьяна Сергеевна, я сразу,   без предисловий – наконец,  настал ваш звездный час, который бывает только раз в жизни и то, не у каждого. Один очень богатый человек, знакомый моих знакомых, хочет купить еще одну квартиру и   обязательно  в этом доме, ваша ему как раз идеально подходит.

- В смысле, подходит? Я ведь, вроде,  ее не продаю и не собиралась даже.

- Да  понятно,  но тут совсем не в этом дело...

 Зятя перебила дочка:

 - Мама, твою квартиру могут купить за нереальные, баснословные  деньги, если только правильно поторговаться. Для этого покупателя,  цена  вообще дело десятое, а на  вырученные  деньги ты можешь взять себе две такие же двушки на любой соседней улице. Да, вообще где угодно, одну будешь сдавать, например. Этот покупатель хочет заселить в наш дом всю свою родню, или что-то в этом роде, короче,   он за ценой не постоит. Если хочешь, можем взять тебе двушку  в доме где хлебный, а на оставшиеся мы тебе еще и дачу  купим. Представляешь?

- Дача – это, конечно, хорошо, но мне не нужна квартира в хлебном доме, у меня есть  моя квартира.

- Татьяна Сергеевна, вы наверное не понимаете, фортуна сама стучится к вам  дверь, а вы упираетесь. Вы ведь совершенно ничего не теряете,  наоборот, с такими деньгами вы  даже можете купить четырехкомнатную вон в том доме, через дорогу и жить себе припеваючи. С двумя балконами. Теперь понимаете?

- Прекрасно понимаю, но свою квартиру я продавать не стану; ни задешево, ни задорого, ни за очень дорого. Все, а теперь сменим уже тему и давайте пить чай с плюшками. Дети, тащите из кухни все табуретки.

- Мама, подожди. Как сменим тему? Ну,  ты ведь не темная, сельская бабка, ты же всю жизнь учителем в школе проработала, между прочем,  географии. Почему ты так узко смотришь на вещи? Думаешь, что нам нужны твои деньги и квартиры? Дай бог тебе здоровья. Если хочешь, купишь себе двушку  в своем районе, а оставшиеся деньги потратишь хоть  на  круизы по Карибскому морю. Да вообще, как захочешь. Просто глупо упускать такую возможность, Мама.

- Татьяна Сергеевна, ну правда же – это шанс, обидно его терять.  Соглашайтесь, хлопоты мы возьмем на себя и переезд полностью организуем. Ну, решайтесь.

- Все, хватит! Не может быть и речи. Мне переехать отсюда - это все равно, что вам сейчас ноги отрезать.

- В смысле, ноги отрезать? Мама, у тебя ведь появится  другая квартира, гораздо больше этой.

- А если вам ноги отрезать и пришить другие, гораздо большего размера, вы согласитесь? Может вы забыли,  или не знали, но  я ведь в своей жизни, ни дня не жила даже в студенческом общежитии, а если и уезжала, так только в отпуск, недели на две. Я  родилась в этой квартире и за свои восемьдесят три года никогда не жила где-то еще. Никогда.  Так получилось. Я не умею и уже не научусь жить без моего дома, я состою из него, а он из меня.  Скорее черепаха согласится продать свой панцирь, чем я соглашусь продать свой дом.

Дом,  тоже  что-то сказал недовольным   боем  старинных  часов.

После   длинной  паузы,  старшая дочь спросила:

 - Мам, ну… где твои  плюшки? Что-то мы и вправду увлеклись  фантазиями. Не переживай , черепашка, никто и никогда не тронет твой домик. Давайте  уже пить чай. Дети, бегом на кухню за табуретками…

в виде розы, и потом уже приготовить в растительном масле. Продукты не дефицитные, можно сказать очень даже доступные. Картошку помыл, розочки смастерил. А жили мы тогда, надо сказать в деревне. А в этот год зима лютая была, затяжная, и 7 марта мороз был довольно сильный. Поэтому чтобы не идти в отдельно стоящую летнюю кухню с газовой плитой решил готовить в доме на отопительной плите. Тем более что она было нагрета до красна. Я еще подбросил дровишек, поставил кастрюлю, в которую вылил литра полтора растительного масла и положил свои розы картофельные. И жду когда они приготовятся. Кстати масло растительное тогда было одной марки и продавалось из 200 литровой бочки. Оно не очищалось не вымораживалось. Ну жду, вижу процесс пошел. И тут я немного отвлекся и вышел в другую комнату. А плита как я уже говорил нагретая докрасна. Возвращаюсь, подхожу к плите и тут у меня на глазах растительное масло внезапно как-бы вскипает и на плиту. И как полыхнет. Пламя метра полтора. Сразу дыму полно, еле лампочку видно. С перепугу одеялом хватаю кастрюлю и на улицу. В снег. Захожу в дом. Дыму полно, черные хлопья по комнате летают. Окна двери открыл, пылесос включил, шланг переключил в гнездо избыточного воздуха и начал дым из дома выгонять. Вскоре жена пришла с праздничного огонька. А тут такой сюрприз. Белили, стирали 8 марта и 9. Хорошо хоть дом не сгорел.

одёргивает маленького негодяя и выговаривает ему, достаточно строго и жёстко.

Расплакался, горько, жалобно и громко. Мать, молодец, ноль внимания, заслужил.

Тут вмешивается старший братан, обнимает младшего, утешает, тот потихоньку успокаивается и воцаряется мир и благодать, они в обнимку уезжают из магазина.

Маленькая бытовая идиллия...

Вспомнился и мне случай, чем-то похожий, из моей жизни.

Брат был старше меня на 8 лет и доставал меня бесконечно, довёл как-то до белого каления, я взбесился, схватил своё любимое игрушечное ружьё и со всей силы тяжёлым деревянным прикладом огрел брательника, неожиданно и эффективно.

Брат вырубился, валяется на полу, я стою над ним в растерянности с оружием преступления в руках, прибежавшим родителям всё было мгновенно ясно, in flagrante delicto, red-handed, на месте преступления...

Никакого следствия и суда присяжных, ружьишко отняли, поставили в угол, стою и дышать боюсь, шутка ли, брата убил родного...

Мама, фельдшер, привела его в чувство, оклемался потихоньку, меня из угла выпустили, отец настрого запретил давать любое оружие в руки злобного засранца, надёжно запрятал ружьё и они ушли к друзьям.

Брата я не угробил, слава Б-гу, любимая игрушка, однако, потеряна навсегда, сижу и всхлипываю...

То ли брату стало меня жалко, то ли он некоторую вину чувствовал, заварил-то свару он, не просто так его стукнули.

Пустился в поиски, нашёл игрушку мою и притащил, отдал назад, велел прятать от родителей, даже помог найти тайник для ружьишка.

И вот полвеком позже, стоя в очереди и наблюдая за братьями, я понял, наконец, что братская любовь прощает многое. ..

Понял и оценил, спасибо тебе, брат!

женился. На свадьбу мама не пришла, потому что девушка ей не понравилась, но сейчас я понимаю, что она просто была недовольна тем, что мне теперь будет на кого тратить деньги.

С женой мы удачно купили двушку с мансардой, переделали в трёшку. И снова мама: "Зачем вам такая большая квартира? Взяли бы однушку на троих, а деньги мне на Мексику отдали бы". Потом жена забеременела, беременность была сложная, но она до последнего пыталась работать, чтобы скорее выплатить ипотеку. Мама продолжала тянуть из меня деньги на свой образ жизни, при этом ни разу не навестив нас и не поинтересовавшись состоянием жены.

Пик абсурда случился после родов, когда дочка родилась с проблемами. Врач сказал, что при должном уходе она за два-три года должна полностью догнать по развитию своих сверстников. Когда я сидел в коридоре больницы, обдумывая, как дальше быть и что нужно делать, позвонила мама. Я думал, что она хочет поздравить с рождением дочери, но нет. Не успел я сказать о проблемах, как она в свойственной ей манере потребовала немедленно приехать и оплатить счёт в ресторане, мол, она подружек угостила, а денег у неё нет. В этот момент у меня в голове что-то щёлкнуло, я сказал ей: "Нет", — и положил трубку. Она звонила много раз, но я не реагировал.

На следующий день позвонил сам, получил ушат грязи, потому что ей пришлось заложить своё кольцо, чтобы оплатить счёт. Я прямо сказал, что дальше она сама по себе, и что отныне я буду тратиться только на себя, свою жену и дочь.

Потом был кредит на машину, так как дочку нужно возить на процедуры почти каждый день. Ещё у нас ипотека и траты на лечение, но мы не жалуемся. Я берусь за любые подработки, жена каждую свободную минуту также берёт заказы на фрилансе, а дочка от ежедневных занятий идёт на поправку в хорошем темпе. Мы мечтаем впервые поехать всей семьёй на море, когда расплатимся хотя бы за машину. И только мама периодически звонит и проклинает, что ей приходится жить на зарплату, продавать свои украшения, и что она давно не ела икру.

Мама сосредотачивалась, возводила глаза к потолку и начинала медленно говорить:

– Двааааа… (Пауза. ) Девяноооосто………. шеееееесть…. (Пауза).

У отца-холерика заканчивалось терпение на третьей цифре, и он начинал орать, чтобы она говорила быстрее. Мать медленно переводила на отца взгляд, затем снова возводила глаза к потолку и невозмутимо продолжала:

– Не перебивай, я так не могу сосредоточиться… Двааааа… (Пауза. ) Девянооосто шееееесть… (Пауза. )

– Ты б…ь издеваешься! – взрывался отец, кидал трубку, а заодно ещё чего-нибудь, и развлекаловка была уже дома. Никому никуда уже не надо было ни звонить, ни идти.

Однажды я решила сделать доброе дело, но как известно ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Затолкав отца в комнату и закрыв к нему дверь, я взяла лист и фломастер, вдохнула поглубже и попросила маму продиктовать номер полностью. Диктовка происходила по известному сценарию, но я стиснула зубы и записала номер до конца. Потом переписала крупными цифрами и присобачила скотчем над телефоном. Жутко довольная собой, я продемонстрировала родителям результат и стала ожидать похвалы. Ха, вот наивная! Такой подлянки родители от меня не ожидали. Они так растерялись, что даже не смогли придумать, за что мне дать звездюлей. Оба обиделись и не разговаривали со мной три дня. Я, по своей неопытности, ещё удивлялась «Чего не так-то? » Это теперь я понимаю, что сломала их любимую игру. Нельзя отбирать любимые игрушки ни у детей, ни тем более у взрослых.