Утром зарядил мелкий дождик. Так, ничего особенного, моросило. Я растолкал спящую жену и предложил смотаться на рыбалку. Захватили бутылку водки, пиво для запивки, бутерброды и фрукты. У нас была одна удочка, а коробка с землей и червями всегда ждала в холодильнике.
Прыгнули со всем барахлом в машину и уже минут через двадцать были на месте. Пока жена черпала ведром воду из водоема, я, совершив положенный рыболовный обряд и облокотившись на заборчик, закинул свои неприхотливые снасти. Клевало. Плебейская костлявая рыбка.
Неожиданно рядом с нами оказался какой-то мужичок в плаще. Тоже рыбак.
Спросил, не видели ли мы кого здесь. На наш дружный отрицательный ответ, покачал головой и добавил, что жаль, т. к. его друг должен был наловить форели и оставить для него целую связку, что у них такая традиция.
Постояв еще чуток, он поднялся через кусты туда, где вода уже не была такой спокойной, а с грохотом слетала с быстрой части реки, шлепалась о камни и превращалась в заводь, прежде, чем снова набрать свои силы.
Выпив по стаканчику, я предложил забраться поближе к мужику, потому что там форель.
Я увидел их почти сразу. Между мной и мужиком, у самой воды из земли торчала короткая, но крепкая палка. Веревка, привязанная к ней уходила под воду и, тем не менее, отчетливо были видны нанизанные на веревку здоровенные форелины. Я быстро взглянул на мужика, но его глаза следили за движением своей лески. Стараясь не привлекать к себе внимания, я подозвал жену и прошептал ей о находке. Мы приготовились ждать, но вдруг рыболов неожиданно исчез. Сначала мы допили остатки, потом пару раз закинули удочку, а затем, убедившись, что больше нет ни лова, ни рыбака, потянули за веревку. Восемь огромных красавиц, правда, бездыханных, болтались, светясь фиолетовым цветом. Мы подмигнули друг другу и радостные помчались к автомобилю.
Целый день мы пили, чистили рыбу, а жена готовила всякие рыбные блюда. . .
Где-то к середине ночи, нас начало тошнить, страшно тошнить. С катанием по полу от боли в животах, с криком и с выворачиванием. Так продолжалось до бесконечности. Состояние стало улучшаться только на следующее утро.
Перед глазами виделись эти странные дохлые форельки радиоктивного фиолетового цвета, ехидный взгляд мужичка и его исчезновение. Себя ни в чем винить не хотелось. Ни в водке, ни в нехорошем поступке, ни в
"крючке" на который, похоже, мы попались сами.