Разве можно трижды перепродать и дважды заложить одну-единственную – это противоречит всем законам капитализма! Не хочу огульно обвинять всю пишущую братию – есть там люди достойные и очень достойные, но чаще встречаются паразиты, а хуже всех молодёжь, желающая прославиться – эти продадут родную маму и ещё будут торговаться, напирая на жалость: "Ну добавьте пять тысяч – это же мама! "
Однажды к будущим врачам Тёме и Ярику заглянул в гости приятель, будущий хищник пера Владислав. Владислав был в меланхолии. Угостившись бутербродами, чаем и конфетами, Владик начал охать на манер раджи из "Золотой Антилопы": однокурсник, сидящий к северу от него, снял хороший любительский фильм про московские клубы; однокурсник, сидящий к западу, тиснул в "Новую газету" острую статью и прославился; однокурсник, сидящий к востоку, ведёт популярный блог. А у него, Владика, совсем ничего нет. Сидит он на безрыбье и, как библейский Иов, посыпает голову пеплом.
Тёма, всегда неравнодушный к проблемам друзей, озабоченно спросил:
— Слушай, мы можем чем-то помочь?
— Да, на вас вся моя надежда, — печально ответил Владик. – Седьмой телеканал объявил конкурс – на лучший авторский репортаж. И я готовлю разоблачительный материал про российскую медицину. Может, подскажете, под кого из московских врачей "копать"? Наверняка ведь слышали что-нибудь стоящее, то есть страшное?
Как нутро беременной всё время просит солёненького, так нутро журналиста непрестанно требует жареного – жутких фактов, скандальных откровений, вообще чего-нибудь шокирующего. Черчилль говорил, что журналист ищёт "непричёсанную правду жизни". При Черчилле, может, оно так и было. Теперь журналист ищет правду лохматую, небритую, щербатую и зловонную, правду с подбитым глазом. Правду, при взгляде на которую зритель вскрикивает "О, Господи! " и опрокидывает на себя горячий бульон.
— Компроматик, значит, ищешь? – прищурился Тёма.
— Не "компроматик", а неудобную истину, — поправил Влад. – Да ладно вам, парни, колитесь! Вы только наводочку мне дайте, а дальше я сам. Обещаю в репортаже не врать и никого в асфальт не закатывать. Так, чуть-чуть погавкаю.
— Ну, кое-что мы знаем, да, Яр? – Тёма толкнул приятеля локтем. – Каждый по своей части. Я немного могу рассказать про стоматологов.
— А я – про хирургов. Старшекурсники и аспиранты много чего интересного рассказывают.
— Вот это дело! – обрадовался Владик. Мигом он поднял с пола портфель, достал ручку с блокнотом, а сам портфель отодвинул в сторону. –
Начинайте. Я слушаю.
— Только обещай, что никто про нас не узнает. Дружба дружбой, а вылетать из универа совсем неохота.
— Слово журналиста! Никто не узнает, — пообещал Владик.
Тёма и Ярик исповедовались в чужих грехах где-то минут сорок. Рассказали про хирурга, который в Новый год оперировал навеселе, про анестезиолога, который разбавлял наркоз глюкозой, про стоматолога, который запломбировал два здоровых зуба и содрал с довольного клиента денюжку и про других недостойных эскулапов, запятнавших свои белые халаты несмываемым позором. Назвали даже пару фамилий, отчего Владик засиял, как начищенный рубль – ещё бы, настоящий жареный компромат!
Уходя, Владик долго благодарил, даже обнялся с Тёмой и Яром, даже обещал "как-нибудь" бесплатно покормить ребят в кафе – и был таков.
Где-то на месяц всё затихло. Начался второй семестр, парни потихоньку занимались своими медицинскими и романтическими делами. Вдруг в один прекрасный день – кажется, это был понедельник – Ярика поймал в университетском коридоре Тёма и срочно предложил пойти в компьютерный класс. Яр спросил:
— Что случилось? На тебе лица нет.
— Увидишь, — загадочно ответил Тёма.
В компьютерном классе Тёма подвёл Ярика к включённому монитору, нацепил ему наушники и открыл Ютьюб. На Ютьюбе был вывешен видеоматериал молодого журналиста Владислава М. – нарезка из страшных медицинских кадров, где кого-то каждую минуту кромсали и пилили. В промежутках же между кромсанием и распилом на экране появлялись фигуры Тёмы и Ярика, снятые на скрытую камеру (правда, с замазанными лицами и скрипучими голосами), рассказывающие зрителям про ужасы московской медицины.
— У него, засранца, скрытая камера была в портфеле, ты понял?
— Дааааа…
Вот как после этого верить журналистам?
| 12 января 2011 |  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Реклама:
* * *
* * *
* * *
