У меня одногруппник ногу сломал. Он-то сначала вывихнул, но с ним были верные друзья, готовые помочь ему в этой проблеме.В итоге — перелом
* * *
История эта произошла в г. Иркутске. Был у нас в группе здоровенный бурят, звали его, например, Бадма. Бадма был здоровый не просто так — он занимался национальной бурятской борьбой, ел много мяса, сала и всего прочего, то есть был не просто большой по габаритам, но еще и ОЧЕНЬ сильный. Приходит как-то раз Бадма на местную шанхайку, на которой торговали одни китайцы. Слово за слово у них там что-то зацепилось, то ли Бадма в простых наших-русских выражениях отозвался о качестве китайского товара и тех, кто его продает, то ли еще что-то, но началась драка. Перевес в силе был на стороне Бадмы, перевес в численности — на стороне китайцев. Приехала милиция и всех повязала. Бадма к этому времени выплеснул все свое недовольство и ко всеобщему удивлению спокойно сдался властям. После разборок его оттуда выпустили, направив копию протокола в деканат. Над одной строчкой из протокола ржал весь институт: Там было написано: "Кидался на рынке китайцами".
... Однажды опаздывал в институт, решил поймать машину и доехать. Поднял руку, останавливается ваз-06, за рулем — негр. Пока ехали, разговорились, он рассказал, что учился здесь, после окончания учебы не уехал на родину, остался здесь... Доехали до инстика, я пытаюсь открыть дверцу, он говорит: — Подожди, тут ручка сломана, изнутри не открыть. Обегает машину и открывает мне дверцу снаружи, я благодарю и иду к факультету... . . На крыльце стоит декан, курит, смотрит на меня как то странно... zаbаikаlеz
Что уж там скрывать — Ярик всегда имел небольшой лишний вес. Я бы оценил эти излишки килограммов в восемь, раскиданных по могучему телу: мышцы у него видны хорошо, а вот рельеф уже не очень, особенно на торсе. Может, в холодных странах типа нашей северной Вавилонии и всяких норвегий у мужчин так и должно быть: мыщцы и мослы надо прикрыть каким-никаким жирком, чтобы зимой не мерзнуть. Но иной раз восемь килограммов балласта могут создать и проблему. И вот вам живой пример. Хотя в Сеченовке учат заботиться о чужих телах, три часа в неделю студенты уделяют собственным футлярам и потеют на физкультуре – в конце концов, тело врача должно быть образцовым, моложавым и не навевающим на пациента мысль, что «да, деточка, все мы смертны». В группе Ярика физкультуру вел довольно тощий организм лет сорока пяти с поэтическим именем Александр Сергеевич и кудрявой головой – парни, разумеется, звали его Пушкин. Странная худоба Пушкина издавна толкала студентов Первого Меда на разные медицинские колкости. Злоупотребление женщиной, аллергия на еду после обедов в студенческой столовой, жертва тайных экспериментов ректора – вот самые безобидные версии. Ярик произвел на свет свою идею – в раздевалке, под дружный хохот парней, он предположил, что тренер подрабатывает в балете. Для пущего эффекта Яр изобразил танцевальное па, что было, конечно, особенно смешно, учитывая его габариты. Увы — в ту же секунду в раздевалку вошел Пушкин. Он все слышал. И видел. И многообещающе процедил: — Самые веселые будут вкалывать до кровавого пота. Не знаю, замечали ли вы, что чем человек худосочнее, тем он злее? С этого дня у Яра возникли существенные сложности со сдачей нормативов. Нет, свои 120 килограммов штанги он толкал без проблем, но вот с беговыми упражнениями все обстояло иначе. Секундомер в руках тренера проявлял чудеса двойных стандартов – проклятый прибор то вдруг ломался, то начинал считать секунды так, что у законов физики лезли на лоб глаза. Когда же, пройдя семь кругов ада и истязание плоти, Ярик сдал-таки короткие дистанции, перед ним выросло самое последнее и самое непреодолимое препятствие – кросс на пять километров. Вы, наверное, знаете, как надо выглядеть, чтобы хорошо бегать длинные дистанции? Классический портрет кенийского бегуна: тонкие ручки, тонкие ножки, лебединая шейка и весь каркас напоказ. Фактически, кожа да легкие, и очень легкий скелет – вот формула успеха. Еще, говорят, в Москве хорошо бегают кросс мальчики максимальной гламурности – строение их тел приближается к кенийцам. Но в Ярике, как вы уже догадались, ничего гламурного и тонкого не было лет с тринадцати. А если учесть восемь килограммов сала, с которых мы начали рассказ, выходило, что Пушкин мог кровожадно потирать руки: сдать кросс даже на «тройку» Ярику было не по силам. Так бы парень и попал в переделку, если б не лучший друг. Полюбуйтесь, как была разыграна эта великолепная комбинация: во время второй пересдачи кросса амиго Тема пришел на стадион поддержать камрада Ярика. Ярик был явно не в форме: на финише он напоминал выжатый лимон и показал только девятнадцать минут двадцать секунд – до «тройки» не хватило ровно полминуты. — Яр, ты чего? Тараканы быстрее бегают. Даже ты сам на прошлой неделе бежал быстрее, — возмутился после кросса Тема. — Уффф, не знаю. Можешь пристрелить меня. Все равно теперь не жить – осталась одна пересдача. На Ярика жалко было смотреть. С трибуны загоготал медицинский отморозок Полянский, однокурсник Ярика: — Ну что, гиппопотамус, ты уже купил кирзовые сапоги? Купи – пригодятся! — Обломись, Полянский! Спорим, он через неделю пробежит на «пять»? – крикнул Тема. — Спорим! На тысячу. Нет, на три тысячи. Три косаря, Артемий! Согласен? — А согласен! Тема и Полянский ударили по рукам. — Спасибо за поддержку, но зря ты так, — хмуро сказал Ярик чуть погодя. – Не пробегу я на «пять». Троечку бы. — А я вот почему-то уверен, что пробежишь, — хитро ответил Тема. У Артема, действительно, созрел план из двух частей. По условиям задачи, Ярика надо заставить прыгнуть выше головы. Что для этого нужно? Нужно привести на стадион допинг – его любимую девушку Марину. Она весь забег будет срывать голос, поддерживая бойфренда, и этот последний резвее зашевелит конечностями. Поняв это, Тема направился прямиком в маринин вуз. И там, набрав в голос побольше искренности, сообщил девушке – волнуется, мол, твой дружочек. Назавтра ему, бедняге, главный норматив сдавать, а тренер у него злой и свирепый бармалей. Марина испугалась и прикрыла пухлый ротик ладонью: — Ах, это я виновата, — прощебетала она. — Почему же? — Он все выходные водил меня в кафе и угощал мороженым. А я-то на диете. Чуточку укушу – и все. А он доедал. Килограмма два мороженого умял – не меньше. Вот он теперь и не в форме. — Понятно, — кивнул Артем. – Марин, не надо убиваться. Ты сейчас единственная можешь ему помочь. — Чем? – зеленые глазки заискрились. — Завтра приходи на стадион его поддержать. Только Ярику ничего про это не говори. Здесь главное – эффект приятной неожиданности. Увидит Ярик тебя перед стартом, гормоны ему в кровь прыснут, усталость исчезнет, и он сразу пролетит пять километров за шестнадцать минут, хотя раньше еле за девятнадцать ползал. Да и стыдно позориться на глазах любимой девушки. — Хорошо, я обязательно буду. — И я приду. Да, еще – надень завтра лиловую блузку. Ты в ней, как он говорит, очень соблазнительно выглядишь. На стадион Артем пришел чуть раньше Марины и успел поболтать с Яриком перед стартом. Ярик трясся как осиновый лист. — Отличная погода, амиго. Ты, я вижу, дрожишь от нетерпения, как жеребец перед скачками. Это хорошо. Пусть же Господь укрепит твой дух, сделает ноги твои как оленьи и на высотах твоих поставит тебя. Я правильно цитирую 17-ый псалом? — Ты правильно цитируешь 17-ый псалом, но, боюсь, ждать помощи от Всевышнего не приходится. Я в выходные чревоугодничал и трескал мороженое. — А я знаю. Марина мне рассказала. Кстати, вон она пришла – помаши ей рукой. Ярик перевел взгляд на трибуну, на лиловое пятно блузки, на розовое личико, на темные волосы… Он узнал Марину. И в этот миг на лице Ярика появились уверенность и решительность. Глаза его засверкали, плечи расправились. — Ну вот, теперь ты готов к бою, — с улыбкой сказал Артем. – Удачи. Кросс начался. — Я вижу его, вижу! Вон он, поворот делает! — сообщала Марина, похожая со своим театральным биноклем и азартом на посетительницу ипподрома. Артем удовлетворенно кивнул – затея, похоже, удалась. Завершая первый круг, Ярик страстно посмотрел на трибуну, поймал обожающий Маринин взгляд и заработал с удвоенной энергией. Так пролетел второй круг, третий, четвертый. Яр чуть набычился: наклонил вперед голову, насупил брови – признак сосредоточенности и усердия. Марина при его пробеганиях мимо трибуны всякий раз прыгала. — Ну, как там? Какое время?! – свирепо бросила она через плечо. — Идет на «пятерку», — объявил Артем. – По-моему, просто здорово. — Ярик, умница-умница! Давай-давай! – завопила Марина, и Ярослав на глазах ускорился. За круг до финиша лицо Ярослава исказила мучительная гримаса, он весь раскраснелся, как сталевар у печи, и от усталости стал гулко шлепать ногами на всю ступню. «Больше не могу», — читалось на его лице. — Терпеть, Яр! Терпеть! ! За меня-ая-а! За Мариночку! — завопила Марина. Подействовало. С выражением невыносимой муки на лице Ярослав пробежал-таки последний круг и финишировал. — Нууууу, пятерочка, так уж и быть, — кисло резюмировал Пушкин. – Хотя слабенькая. Худеть надо. Марина бросилась на потного, обессилевшего Ярика. Сзади на трибуне тихо ругнулся рассерженный Полянский – плакали его три тысячи. Вечером Ярик, довольный донельзя, соизволил поблагодарить Тему: — Спасибо, друг. Я бы не догадался привести на стадион Марину. Это было неожиданно… и полезно! — Да ладно. Это как раз ерунда. Ты ведь еще не все знаешь. — То есть? — Яр, ты ведь на самом деле только на «тройку» пробежал. Вот твое время: восемнадцать минут сорок, я засек. Улыбка сползла с лица Ярика: — Постой, я не понял… Но ведь Пушкин сказал, что я пробежал на «пять»! — Правильно. Твоя «пятерка» куплена у Пушкина за три тысячи рублей. — Ты что, потратился ради меня? — Я? Я не потерял ни копейки, Ярик. Твою «пятерку» полностью оплатил Полянский, когда по глупости ввязался со мной в спор. Ярик остолбенел: — Постой… Это получается… Ты еще тогда, неделю назад, рассчитал, что Полянский за все заплатит? — Ага! – Артем расхохотался, не в силах сдерживать смех. — Тема… ты… гений. И лучший парень в Сеченовке. — Да я знаю. Пошли.
Навеяно историей о КИСИ (Киевском Инженерно-Строительном Институте) от 24. 12: В бытность мою студенткой МАРХИ, собралась как-то наша группа навестить своих сотоварищей из Киева. Вот приехали мы в КИСИ, а архитекторов там и нет! Оказывается, их в отдельный соседний корпус перевели с гордым названием "только для архитекторов". Там же располагались все архитектурные кафедры, включая кафедру ИЗО — изобразительных искусств (рисунок, живопись, скульптура). Идем мы по коридору, любуемся на образцы студенческой живописи на стенах и диву даемся — откуда, мол, у вас столько молодых натурщиков, симпатичных парней и привлекательных девушек? Ведь у нас в МАРХИ для обнаженки обычно позируют либо жирные бабульки, либо костлявые старики — никакой эстетики! А нам в ответ: у нас кафедра на самофинансировании, лишних денег на натурщиков нет, поэтому в начале урока препод заглядывает в список группы: ну, кто у нас еще не позировал? Ррраздевайсь!
Я помню. Урок алгебры. Заходим в класс. А на доске огромным буквами написано "Цена вопроса 5327 рублей". Уж не знаю, какого вопроса это была цена, но вот дальнейшее позволяет любить человека, написавшего это. Учительница опаздывает. Прибегает в класс после звонка и быстро произносит: "Достаем листочки. У Нас контрольная работа. Кому чего не понятно — все на доске". Класс упал.
Преподавал "госправо зарубежных стран" доцент Куличев (фамилия изменена). У студентов пользовался популярностью своей неординарностью и оригинальностью подачи материала, причем всегда "на грани", поскольку тогда "самой-самой" страной был СССР, а самым-самым мощным военным блоком страны Варшавского договора. Но был еще и экономический союз стран социалистического лагеря — СЭВ (страны экономической взаимопомощи). Доцент долго рассказывал о преимуществах и завоеваних этого союза и заканчивал лекцию словами: "Суммируя сказанное, СЭВ можно определить как союз стран, гармонично сочетающий в себе русское планирование, польское трудолюбие и монгольскую научно-техничпескую мысль! "
Тихий Зритель: Блин, в институте Пушкиноведения было защищено около 1000 ДОКТОРСКИХ диссертаций. У меня такое впечатление, что если они расскажут Пушкину о том, что он думал, когда писал то или иное произведение, то он будет в шоке.
thе_mockturtlе: Вспомнилось, как года два назад на семинаре по "Калигуле" Камю кто-то мимоходом заметил, что Херея — это имя, а не деепричастие.
Сегодня на паре вбежал препод, опоздав на 20 минут, в ушанке в валенках весь в снегу и с криком: — Dсе равно вы мой зачет завалите, пойдемте в снежки рубиться! Убежал в неизвестном направлении
Зачет по психологии и педагогике. Препод: "Заполняйте зачетки. Кто напишет "Псих и Пед" — зачет не поставлю! "
Училка я. Трудюсь в МГУ. Намедни приходит девочка на пересдачу весеннего курса. Садится, получает задание, несет такую пургу! Я робко спрашиваю, почему ни в зуб ногой. Девочка прсит двойку и куда-то подрывается. Перестаю понимать в чем дело и предлагаю договорить, может хоть на тройку вытянет. И тут она объясняет — дочку двухмесячную кормить бежит. Буквально с дракой отобрала зачетку и еле уговорила на 4. Девочка рвалась пересдавать. ГОСПОДА ПРЕПОДАВАТЕЛИ! Любого пола. Может пожалееем беременных и кормящих, а то им намного сложнее сдавать, а? По себе знаю, первая беременность — мертвый ребенок, вторая — кесарево. Может, пожалеем тех, кто вообще рискнул в наше дурное время детенышей заводить?
Рассказывают, однажды австрийский профессор анатомии Юлиус Тандлер на одной из лекций в Гамбургском университете говорил о мужской силе и делал вывод, что в этом отношении негры намного сильнее белых. И позволил себе довольно рискованную шутку: — Об этом я упомянул специально для вас, дорогие мои слушательницы! Одна студентка в сердцах вскочила и демонстративно покинула аудиторию. Тандлер крикнул ей вслед: — Коллега, не надо так торопиться — следующий корабль приходит только через две недели!
Сдавал я экзамен в ВУЗе по какой-то из математических дисциплин. У нас их было много, так что я не помню по какой именно, но это и неважно. Как-то неуверенно я начал отвечать, расстроился (шел на повышенную стипендию — нужна была "пятерка", а точнее — "отл"), но потом взял себя в руки, и закончил ответ прилично. Дал экзаменатор — доцент мне доп. задачу. Я ее решил правильно. Доцент говорит: ну что же — "четыре" (в смысле — "хор"). Я ему прояснил ситуацию, что надо "пять". Он слегка задумался, а потом говорит: попробуйте решить только что решенную задачу с другими начальными условиями и сказал с какими. Если хотите "пять", то — подумайте. Думал я думал, но не решается. И говорю доценту: ставьте "пять" — я подумал. Он удивился: "Ты же не решил! " Я ему в ответ: "Вы же сами сказали — хочешь пять, подумай, а про то чтобы я довел решение до конца разговора не было! ". Он на несколько секунд задумался, усмехнулся, а потом говорит: "Убедил! ". Берет зачетку и ставит "отлично", а потом добавил, что математик должен точнее формулировать условия.
— Нам повезло, в комнате евроокна. Берешь рубашку или предположим футболку, которую срочно нужно постирать (метод эффективен только в зимнее время), зажимаешь ее между сеткой от насекомых и окном на 15 минут. Бабах и вещь пахнет свежестью и альпийскими лугами =) — И это ты только полгода в общаге живешь…
