В середине 90-х Владивосток находился от Москвы совсем по другую сторону глобуса – в том смысле, что побывать в столице вдруг стало для меня тогда невероятно счастливой оказией. Когда меня все-таки занесло в Москву, я решил этим воспользоваться, чтобы досрочно забрать из ВАКа свои диссертационные корочки. В один прекрасный, жаркий и душный летний день я подошел тихими московскими улочками и бульварами к старинному особняку, где этот самый ВАК располагался, а может и располагается доселе – я с того дня стараюсь туда не заходить. Одновременно со мною к ВАКу с другой стороны стремительно приближалась чернильного цвета туча, похожая на огромную каракатицу. Пошарахавшись по кабинетам этого старозаветного здания и окончательно обезумев от духоты, я нашел наконец нужную дверь и широко распахнул ее, войдя с громким приветливым возгласом «Здравствуйте! Я из Владивостока! » Это приветствие я произнес как вводное к тезису о том, что я издалека, ненадолго, и мне поэтому нужно срочно помочь. Но тезис этот мне огласить не удалось. Страшно потемневший среди бела дня кабинет сквозь широко распахнутые окна вдруг озарила мертвенным светом молния, раздался оглушительный удар грома, и меня отбросило назад к двери поднявшимся настоящим торнадо – прямо мне в лицо швырнуло сотни бумаг, от которых я принялся отбиваться, энергично размахивая руками наподобие мельницы. Наконец я догадался встать спиною к урагану, схватить обеими руками ручку массивной двери и не без труда затянуть эту дверь обратно, крепко упершись ногою об косяк. В кабинете немедленно наступила полная тишина — офигели буквально все участники встречи, включая меня. Стало свежо, за окнами сонно зашумел дождь, а на головы сотрудниц тихо сыпались и сыпались качаясь с высокого потолка бумаги, подобно вулканическому пеплу. Стол заведующей кабинетом, сидевшей у окна, был теперь девственно чист. Заведующая, отморгавшись, светски сказала: «Однако вы эффектно зашли, молодой человек! Приходите снова к декабрю, наверное успеем разгрести…» С тех пор, когда мои знакомые получают ваковские корочки с задержкой в год и более, я не удивляюсь…
* * *
— Вот мы мучаемся, ночь не спим, учим, а наш препод сейчас дрыхнет, скотина. . — Имеет право, он-то в семестре ходил на пары
Cдавал я как-то кандидатский минимум. Я врач, по специальности, предположим, ЛОР. Но кандидатскую пришлось писать (по сугубо тактическим соображениям) по 2-м специальностям, причем первой, откуда ни возьмись, оказалась гигиена. Соответственно, защищался я в гигиеническом НИИ, и сдавать мне кандидатский минимум надо было совсем не по клинической дисциплине, которую я все-таки знал, а по довольно абстрактной для меня гигиене. Поехал я в сей гигиенический НИИ, аж за 200 верст, узнать, когда у них там назначены даты экзаменов по гигиене, а также получить список вопросов для подготовки. Приезжаю, а мне и говорят: — Да вот сегодня у нас как раз экзамен, приехал сдавать главный врач областной санэпидстанции из Ростова-на Дону, комиссия сегодня собирается в 2 часа дня (а времени 10 утра), сходи в библиотеку, почитай, да и сдавай. А то потом ради тебя одного комиссия вряд ли соберется в ближайшие 2 месяца. Что делать? Попытка не пытка. Пошел изучать в библиотеку по нескольким учебникам гигиену (а там и общая гигиена, и промышленная, и питания, и детей и подростков, и населенных мест... ). Чего-то в голове все же отложилось за три часа. Иду на экзамен, ростовский главный врач уже экзамен сдал, по этому поводу угостил высокую комиссию пивом и ростовскими раками, так что меня уже встречают в добродушном настроении. — Ну, рассказывай, — вальяжно говорит мне главный академик от гигиены. Я ему несу чушь, частично почерпнутую из проглоченных за три часа пяти учебников, частично придуманную самим только что. Академик хмурится, т. к. видимо количество произнесенных мною гигиенических глупостей начинает зашкаливать. Но звание академика обязывает к определенной прозорливости, поэтому он решает у меня уточнить: — А ты вообще по основной специальности кто? — ЛОР я! Всеобщий вздох облегчения: — Ах, ЛОР! Все, свободен! Оценка "отлично"! А то мы думали, ты санитарным врачом где-то работаешь... А если ЛОР, то какие тут вопросы... Для ЛОРа это просто прекрасно...
По молодости я тоже ходил на дискотеку. Местный диджей, хорошо знакомый с нравами золотой молодежи, спрашивал перед началом: — Ну, што будем делать? Драться или танцевать?
ПРЕВЗОШЕЛ НАДЕЖДЫ Проиграв в 1986 году матч Гарри Каспарову со счетом 0, 5: 5, 5, английский гроссмейстер Энтони Майлс счел необходимым принести извинения своему бывшему профессору математики, который приехал в Базель поболеть за него. — Сожалею, что не оправдал ваших надежд, сэр! — сказал гроссмейстер. — Напротив, — язвительно ответил тот, — вы их даже превзошли, набрав на пол-очка больше, чем я предполагал.
Аспирант – промежуточная ветвь эволюции. Студент – это нищий австралопитек, владеющий простейшими орудиями (ручкой, бумагой, мобильником), всегда голодный, и его примитивное существование скрашивают лишь угрюмые ceкcуальные радости (чаще всего – со всеми доступными соплеменницами). Профессор или доцент – уже человек разумный; он не только располагает знаниями об окружающем мире, но и бесперебойно питается, а стадному ceкcу предпочитает моногамный или бигамный (самка-жена + самка-любовница). Аспирант же – нечто вроде неандертальца. Он обладает необходимыми знаниями, но питается еще плохо, и поэтому не может взять в пару самку человека разумного (она разумная и хочет кушать за счет самца, в отличие от самок австралопитека, которым это по барабану). Поэтому неандертальцы-аспиранты постоянно озадачены двумя вопросами мироздания – как по-человечески наесться и по-человечески сыграть в любовь. Конечно, хороший аспирант может подкормиться, став репетитором у богатородительного лоботряса. Но лишь единицы способны заработать, применив знания на практике – и это отличает блестящих специалистов: Сергея Брина, Марка Цукерберга и Эдика из Сеченовки. Эдик – или Эдисон, как его называли за талант и изобретательность – полтора года подрабатывал в Сеченовке лаборантом и преподом. Теперь он уехал в славный сити оф Мельбурн, и я могу рассказать эту историю, не боясь последствий для главного героя. В один из тех апрельских дней, когда светит солнце и летят ласточки, а настроение самое жизнерадостное, Эдисон выгуливал на Чистых Прудах свою девушку. Девушка щебетала о чем-то девичьем, и вдруг, обернувшись к Эдисону на теплом ветру, сказала: — Эдик, ты ведь медик? Подари мне что-нибудь медицинское. — Что, например? Девушка пожала плечами: — Вот мой предыдущий парень был геологом. Летом он ездил на практику в горы, намыл в речке золота и заказал у ювелира золотое кольцо. Представляешь, как романтично? — Нда. Какому парню понравится сравнение с «бывшим»? Эдисону оно страшно не понравилось. Весь вечер он пытался придумать какой-нибудь медицинский подарок и излазил Интернет вдоль и поперек. Что может обрадовать девушку больше, чем золотое кольцо? Задачка не из легких! Секрет лучшей в мире диеты? Рецепт мази, которую пользовала Клеопатра для сохранения молодости? Эдисон не знал, но он думал и искал, искал и думал… В результате этих раздумий из лаборатории универа стали пропадать не очень ценные, но очень странные вещества и химикаты: соевое масло, стеарины, эмульсионный воск, ароматические жидкости и тому подобное. А вскоре Эдисон подозрительно разбогател: у него появился новенький айфон, новый итальянский костюм, вместительный кожаный кошелек… Не прошло и месяца, как Эдисон завел себе подержанный Лэнд-Крузер. — Хм-хм… Хорошая у тебя машинка, Эдик, — заметил проректор, паркуя как-то утром скромный Форд-Фокус рядом с тачкой аспиранта. – Наследство, что ли, получил? — Ээээ… Н-нет. Я подрабатываю. Торгую, — ответил Эдисон и почему-то покраснел. — Ааа… Хм-хм… Торгуешь? — Да вот, торгую, — подтвердил Эдисон и покраснел еще больше. — Ну, тогда понятно, — ответил проректор и тоже почему-то покраснел. Поднявшись к себе в кабинет, проректор засел за письменный стол и стал задумчиво и сердито хмыкать. В этот момент в дверь постучали. — Не беспокоить! Но дверь все равно приоткрылась, и в проеме появилась любопытная голова Темы. — Что случилось, профессор? Вы ведь просили меня зайти. — Хм-хм… Что случилось! Хотел бы я знать, что случилось. Заходи и прикрой-ка дверь поплотнее. Тема вошел и присел напротив проректора. — Вот что, друг. Поручаю тебе ответственное и деликатное дельце… Эдика-лаборанта знаешь? — Конечно. — Разузнай, что с ним происходит. Откуда вдруг такое богатство – Ленд-Крузер, костюм, даже новые ботинки! Еще этой зимой он в кроссовках ходил. Хм-хм… — Проректор сделал паузу и вдруг перешел на шепот: – Он мне только что сказал, что торгует. Если он торгует тем, что я подумал, мы же оба в тюрьму сядем! Ты ведь понимаешь, откуда он берет материал для своей торговли? — Да… понимаю, — кивнул ошарашенный Тема. — А мне нельзя в тюрьму. Мне, может, два года до пенсии осталось. Хм-хм… В общем, так — как только узнаешь что-нибудь дельное, сразу ко мне в кабинет. А главное — попробуй добыть доказательства. За всю работу я тебе заплачу. Тема вышел из кабинета проректора озадаченный. Три дня у него ушло на расследование. На четвертый день он вошел в кабинет проректора с сияющим видом, держа в правой руке маленький пузырек с розовой жидкостью. На пузырьке был логотип известной парфюмерной фирмы. — Вот, профессор. Это то, чем он торгует. — Духи? — Не просто духи, а духи с феромонами! Эдик – настоящий гений. Он сделал смесь, запах которой действует на мужчин страшнее, чем виагра. Стоит женщине чуть-чуть побрызгаться этими духами – и все, мужчинам капут. — Так-так. Ничего себе… — Эдик покупает в магазинах духи и кремы этой фирмы, добавляет туда свою смесь, а потом выдает себя за менеджера по продажам уникального продукта и торгует по всему району. Очень хорошо зарабатывает! — Потрясающе… Какой умный парень. Хм-хм… А что у тебя с правым ухом, Тема? С каких пор ты носишь серьгу? Тема резко покраснел и закашлялся: — Понимаете, профессор, Вы же просили добыть доказательства… А он продает духи только женщинам. Так что мне пришлось пойти на жертвы и сыграть не совсем обычного мужчину… — Какой ужас! Бедный мальчик, сколько я тебе должен? — Сущие копейки, профессор. Ухо я и так хотел проколоть, так что это ерунда. Духи я подарю своей девушке. Вы мне должны только за моральные страдания – дело в том, что Эдик успел побрызгать на меня проклятыми духами. Так что, пока я возвращался в вуз, за мной два квартала бежал постовой милиционер и все предлагал познакомиться…
В общем, произошла у нас в универе такая вот история: Как известно, профессора ждут 15 мин. , доцента 10, аспиранта не ждут вообще... Так вот, первую пару у нас должен был вести один очень и очень не хороший препод. Но как это водится, как-то он немного задержался. Подождав минут десять, толпа студентов из 7 человек начинает быстренько сваливать узким коридором. Вдруг за углом раздаются шаги. Ну, так как народ уже настроился пойти выпить пива вместо нудной лекции, все быстро и дружненько сворачивают в мужской туалет (от греха подальше, мало ли кто из-за угла выйдет). Дальше я лично наблюдал в щелочку. Из-за угла вылетает препод, весь в мыле вваливается в аудиторию, а там — никого. Пусто, как на кладбище ночью. Он постоял секунд десять, потом извлек фразу, которую здесь приводить не рекомендуется, плюс что-то на счет отставания от графика... И чтобы вы думаете? Да, направился прямиком в туалет. Надо заметить, что кабинки у нас не запираются, а только плотно закрываются. Так вот, вся это толпа студентов (6 пацанов и девушка) в панике нычкуются в первую попавшуюся кабинку. Я запихиваюсь последним и крепко держу дверь рукой. Дальше все разворачивалось очень стремительно. Препод влетает в туалет и дергает ручку нашей кабинки на себя, надо заметить сильно дергает (видать хорошо приспичило). Под действием такой силы дверь кабинки распахивается, и его взору предстает картина: его группа в составе семи студентов жмется по краям кабинки, упорно пытаясь не вступить в очко, и при этом не дыша. В центре, спокойно, расставив ноги над очком, стоит девушка. Видя лицо препода, она, чисто инстинктивно, произносит (как в рекламе твикса) коронную фразу: "Здрасте". После чего я силой захлопываю кабинку. Надо было видеть лицо препода. Он зашел в соседнюю кабинку и еще долго стоял колом, явно пытаясь переварить увиденное.
О преемственности поколений Купил пасту зубную. Обычную зубную пасту, популярной модели. И не смог выдавить из тюбика ни капли. Я жму — оно никак. Я сильнее — оно ни в какую! Я — двумями руками! Оно шиш. Даже ковыряние шилом в технологическом отверстии, откуда эта паста должна поступать, ни к чему не привело. Написано, между прочим, — "паста с особым отбеливающим эффектом". Походу, там основной компонент, — цемент марки 500. Ладно. Плюнул я короче на это дело, почистил старой. Но на тему тюбика вспомнился один старый случай. Дело было в общаге. Рабочей, не студенческой. Саня собирался на свидание. Поскольку знакомая его была то ли учителкой, то ли библиотекаршей, было принято решение идти на свидание в костюме. (Чтобы совсем сразу добить ее наповал) Костюм у нас был. Один на троих. Времена были голодные, но добрые. То есть формально он принадлежал Олегу, но пользовались по мере надобности все, благо комплекции были примерно одинаковой, молодые, поджарые, голодные... Надобность в костюме тогда возникала нечасто, что там говорить. Он был как новый поэтому. Ну так вот. Костюм. Шикарная тройка цвета кофе с молоком. К пижонистому костюму прилагались туфли светло-коричневого цвета. Когда-то давным-давно Олег, с большим трудом, случайно, достал для них тюбик крема подходящего цвета. И вот, уже собравшись, перед уходом, Саня решил вдруг подновить блеск обуви. Достал крем и щетку. Открыл тюбик. Однако все попытки выдавить из него хоть каплю крема ни к чему не привели. Тюбик меж тем был практически полный. Саня вертел и мял его и так и сяк, пыхтел и заглядывал внутрь, — бесполезно. Устав наблюдать это безобразие Олег встал, отобрал тюбик, сказал — "Гляди как надо! ", положил тюбик на пол, и ударил по нему каблуком. Он не целился специально, нет! Но густая темно-коричневая струя, под большим давлением вырвавшись на свободу, легла по диагонали точно на стоящий напротив шикарный, цвета кофе с молоком, костюм. Надетый по случаю на Саню. Легла удивительно метко! На пол даже не упало ни капли. — ТЫ ЧТО, ГАД, СДЕЛАЛ С МОИМ КОСТЮМОМ??? — выпав из оцепенения, заорал Саня, не рискуя не то что тронуться с места, но даже и пошевелиться. — Э... Э!!! А что ж ты там встал-то? — стал оправдываться Олег, и вдруг сообразил, — Вообще-то это мой костюм! — ДА С КАКОЙ РАДОСТИ? — продолжал орать Саня как подорванный, — СЕГОДНЯ ЭТО БЫЛ М О Й КОСТЮМ! Драки удалось избежать. Впрочем, свидания тоже. Воспользовавшись оцепенением противника Олег выскользнул за дверь, и через пять минут вернулся с компенсационной литрой водки. Водка есть — какое уж тут свидание, действительно? Эх, молодость, молодость! ... Я почему этот случай вспомнил? Я когда этот тюбик с пастой терроризировал, ребенок, наблюдая мои подходы к снаряду вдруг вздохнул и сказал. — Папа! Ну что ты мучаешься? Да наступи ты на него ногой! Годы летят — вжик, и нету. А люди — не. Не меняются: ))
Курсы английского языка (работа у нас такая — требуется знать бусурманский язык). Препод спрашивает, что мы делали в межкурсовой период, чтобы улучшить свой английский. Встает коллега, отвечает, — "Вот, книжку купил на английском, толстую. Читаю... ". "Очень хорошо и правильно! " — говорит Препод, — "И еще вам совет — заведите тетрадку, и записывайте в нее все незнакомые слова из этой книги. Это будет ваш индивидуальный словарик". Коллега набрал воздуху и говорит: "Дык, мне всю книгу переписывать придется... "
Учится в нашей группе парень — самый обычный разгильдяй. На сессии чуть было даже не отчислили. А тут изменился, взялся за ум, на все занятия ходил, и эту сессию уже сдал на отлично. Пошли это дело группой отмечать. Разговор зашел естественно про учебу, кто как сдавал, списывал и т. п. Ну я и спрашиваю, мол, что это ты учиться стал, прямо в отличники выбился, с чего бы вдруг? Он: Помнишь психолога в прошлом году, так вот, пересдавал ему зачет в очередной раз и наконец сдал! Зачетку дома забыл. Говорю фамилию — Кантария. Психолог мне: Да? Твой однофамилец вместе с Ивановым в 45-м флаг на Рейхстаге вешал, а ты только зачет с восьмого раза сдать сумел! ПОДЕЙСТВОВАЛО.
Лектор по вышке написал на доске Лин. проеб. и начал с умным видом стал рассказывать про линейные преобразования лежащей аудитории.
Котенок: а спать лучше на постельном белье из шелка )) S2i3V: Спать лучше всего лежа, это я тебе как студент говорю.
Были мы молодыми глупыми стюдентами и изучали унутренние болезни в одной уютной больничке. Обучала нас премилая бабуля лет семидесяти, седенькая, ветхая, но еще достаточно бодрая. Бабуля не стремилась нас построить, не фашистила при опросе, поэтому и мы вели себя прилично, уважая ее почтенные годы и человеческое к нам отношение. И вот как-то на занятии, рассказывая нам очередную медицинскую байку 50-ти летней давности, бабуля непринужденно — совершенно очевидно, что чисто машинально и ненамеренно — достала из кармана халата штучку и стала постукивать ей по столу, вертеть в руках и т. п. Ну знаете, как некоторые конфетные фантики в руках теребят. При этом бабуля данному факту никакого значения не придала, а у нас глаза на лоб полезли, поскольку штучка была тощеньким квадратным пакетиком из фольги с характерным кругляшом внутри. Об чем нам в тот день рассказывали — хоть убей не помню. Двенадцать молодых остолопов, не дыша, следили за верчением презерватива в старушечьих пальцах... О чем мы только не думали... На перерыв бабушка ушла, забыв квадратик на столе. Мы рванули к нему. И облегченно вздохнули — все в порядке. Это была большая жевательная таблетка от изжоги.
БЕДНЫЕ СТУДЕНТЫ 90-й год. Ленинград. Мы с другом Димой после первой сессии решили слетать ко мне во Львов в гости, ну и так, прибарахлиться... Раннее утро, стоим с сумками возле общаги и ловим машину до аэропорта. Хоть у нас каждая копейка на учете, но слегка проспали, так что на метро и автобусе до Пулково уже не успеваем. (кстати, про каждую копейку на учете: ... через полгода, мой друг Дима, заработал свой самый-самый первый миллион долларов, и что самое интересное — нашу дружбу это никак не испортило... но то уже другая история). Стоим в десяти метрах друг от друга, чтоб быстрее поймать «тачку». На все, про все у нас полтинник — это более чем достаточно, чтобы любой повез нас не торгуясь. Возле Димы останавливается «шестерка», и одновременно около меня тормозит желтое государственное такси. Я только открыл дверь, а Дима уже успел сговориться с Жигулями и зовет меня. Я извиняюсь, захлопываю дверь и сажусь в шестерку. Не успели мы тронуться, как таксист обогнал и прижал нас к обочине. Сдали назад, но и тут таксист не отставал. Он прижался слева, открыл окно и стал орать на нашего бомбилу: — Э! Ты что не видел, что я остановился? Какого же ты хрена у меня из под носа воруешь клиентов? Выгружай, я их повезу! Наш водила тоже был парень не робкого десятка: здоровый, мордатый, с золотым перстнем: — Ты, чувырло! убирай свою колымагу, а то я сейчас выйду и тебе рога пообломаю! Будут еще всякие таксисты учить меня жизни. Ты у себя там в таксопарке наводи свои правила, а я кого и куда хочу, того и повезу... поэл! ? Вдруг откуда не возьмись рядом проезжали два таксомотора, они сходу вникли в ситуацию и молча встали: один впереди нас, другой позади. Соотношение сил кардинально изменилось. Таксист показал монтировку и сказал: — Ну что, я их везу, или у тебя есть в запасе лишняя лобовуха... ? Наш водила загрустил, повернулся к нам и говорит: — Ладно, ребятки, перегружайтесь к нему, от этих уродов всего можно ожидать... И тут мы с Димой как-то огорчились: почему кто-то все решил за нас и мы как два мешка с органическими удобрениями должны сейчас перегружаться куда нам укажут, а может быть нам веселее на шестерке... ? Дима: — «Перегружайтесь к нему» — это все, что вы можете нам предложить... ? Ладно, пойду покажу ему, кто в доме хозяин... Дима вылез из машины, подошел к таксисту, и в течение десяти секунд перекинулся с ним парой фраз. После чего, таксист убрал монтировку и с пробуксовкой покинул поле боя. Двое его коллег, видя, что инцидент исчерпан, тоже разъехались по своим делам. Едем. Наш водила как-то съежился весь, говорил мало, и перешел с нами на «ВЫ». По пути, то и дело изучал Диму в зеркало заднего вида, но вот набрался храбрости и спросил: — А если не секрет, что вы ему сказали? Дима: — Я просто обрисовал его незавидную перспективу, если он будет продолжать в том же духе... Мужик вздохнул: — Все правильно, в следующий раз будет знать, что «быковать» опасно для здоровья, неизвестно на кого нарвешься... Примчались в Пулково, выгрузили из багажника сумки, я протягиваю полтинник, мужик отодвигает мою руку с деньгами и смущаясь говорит: — Я вижу, что вы умеете «решать вопросы» и хотел бы спросить: не могли бы вы «сделать» одного человека... ? У нас с ним война за гараж... этот черт все со мной судится и судится и никак не поймет, что гараж я ему все равно не отдам... Вы не подумайте, не насмерть, а так... покалечить его, что ли... Дима: — Нет ничего проще. Хоть насмерть, хоть покалечить... но, уважаемый, а почему вы решили, что наши услуги обойдутся дешевле вашего гаража? Ладно, дело ваше, но сказали «А», говорите «Б», давайте адрес, имя и фамилию, а сами для алиби завтра же уезжайте из города... У мужика округлились глаза, он извинился за свой нелепый вопрос, вскочил в машину и умчался, так и не взяв с нас плату за проезд... Мы с Димой проржались и тут уж я, сгорая от любопытства, пристал к нему, чтоб наконец без свидетелей узнать –как же он так быстро разогнал тех троих свирепых таксистов с монтировками? Дима: — Подхожу к зачинщику и говорю: — Да, ты прав, эти частники совсем обнаглели, у вас — государственных таксистов хлеб из-под носа выхватывают. Таксист: — Да и не говори... так куда едем? — Едем в Пулково. — Сколько платите? — Десять рублей... — Какие десять рублей! ! ? Туда минимум полтинник!!! — Я знаю, но мы бедные студенты, думаешь просто было найти такого, кто сам бы туда ехал? Часа полтора ловили пока этого не поймали... Ну так что, повезешь... ?
Я обожаю свой универ! Вчера, днем, на лабораторной по оптике: студент: — Эх... жалко что лазерного луча не видно, только точка((( Препод: (весело)- Да это не проблема! Надо просто дыму напустить! Давайте здесь накурим! И мы всей группой вместе с преподом курили в лаборатории, потом ржали. А потом он сказал: — Че-то мы ребят здесь накурили... нехорошо как-то... светает... надо проветрить, и убежал...
