Свежие истории от 31 января 2006

Ксю продолжила пивом, о чем в последствии пожалела. Не помню сколько мы еще там сидели, но в чьем-то мозгу промелькнула мысль, что пора бы уже и по домам. А ночевать мы с сестрой должны были у Ксюхи, чтобы бабушка не видела нас в таком виде. В общем, путь наш лежал мимо спортивной площадки, где мы заметили нескольких ребят, с которыми было решено познакомиться. Познакомились, поболтали и они вызвались нас проводить. В отличии от Ксю мы все были в нормальном состоянии, а так как она выдула практически одна 1.5. литра пива, её состояние оставляло желать лучшего. Так как нам надо было ещё Иришку проводить, мы оставили Ксю с м. ч. у её дома, и сами ушли. Вернувшись обратно мы застали м. ч. одиноко сидящего на скамейке, на вопрос "Где Ксю?" он ответил, что она куда-то ушла. А уйти она могла скорее всего в туалет, который располагался за домом. И не обнаружив ее там, я стала ее искать, каково же было мое удивление, когда я обнаружила ее в старом сарае, где раньше наш дед держал козу, а теперь хранился всякий хлам. "Ты что тут делаешь?" спросила я, на что получила потрясающий ответ: "Пусть лучше мою пьяную рожу видит Катька (коза то есть), а не тот парень!". Давясь от смеха, я стала ее оттуда вытаскивать, что было не просто. Я повела ее перед собой, чтобы она ненароком не вернулась в сарай, но ей категорически не хотелось показываться на глаза тем парням! Пройдя мимо скамейки с гордо поднятой головой, она спокойно обходит дом и скрывается за углом. Я за ней, захожу за угол и вижу: Ксю аккурат сползает по завалинке прямо в кучу песка (хорошо, что не навоза!) Отправив молодых людей восвояси, нам с Машкой предстояло уложить нашу сестренку спать, но при этом не разбудить тетю, которой рано утром на работу, и если бы она увидела свою дочуру в тот вечер, она не осталась бы довольной. Кое-как затолкали ее в дом, положили спать, вроде все, но нет, она попросила тазик, мало ли плохо станет. Ладно, принесли, сами спать легли. Проснулась около 11 и быстрее к ней в комнату, проверить, так сказать, самочувствие. Ее там не оказалось, ну думаю, в другой комнате телек смотрит. Захожу: Ксю лежит на кровати, закрывая одеялом лицо до самых глаз. "Ну как ты?" спрашиваю я, на что она медленно опускает одеяло и со словами "Кто мне вчера в челюсть дал?" перед моим взором предстает фиолетово-бордовый синяк на весь подбородок!!! У меня начинается истерика! Не помню, когда я ТАК смеялась! Действительно до слез! В голове начинают носиться мысли, что же я вчера пропустила, но ничего не припоминается. На наш ржачь прибегает Машка и видя все это сама сползает по стенке от удушающего хохота. Но еще она нас обозвала предательницами, за то, что мы поставили ей тазик, и мама её утром докапывалась зачем. А то, что она сама попросила она даже и не вспомнила! Главная беда-то в том, что Ксюха через 2 дня должна быть свидетельницей на свадьбе, и мама ее еще этого безобразия не видела! Восстанавливая для Ксюхи события вечера, т. к. она мало, что помнила, оставалось предположить, что это могло случиться только, когда мы ходили провожать Иришку. Но трудно было поверить, что её ударил тот парень, думаю, такое-то она бы запомнила, даже будучи нетрезвой. Ладно, потом разберемся, решили мы, так как сейчас надо было срочным образом придумывать отмазку для Ксюхиной мамы, да и не только. В общем, ничего умнее мы не придумали, как то, что Ксю решила подтянуться на турнике, но не удержалась и дерябнулась мордой о турник. Теперь это предстояло рассказать с невозмутимым лицом, ни в коем случае не заржать. И нам поверили! Или сделали вид, что поверили, но это уже не важно. Как мы замазывали её синяк всеми возможными и невозможными средствами в день свадьбы, это другая история. Оставалось выяснить все до конца. Как оказалось, когда мы ушли, Ксю с м. ч. пошли во двор, как настоящий мужчина, он пропустил девушку вперед, и пока закрывал калитку, обернулся, а ее нет. Опустив взгляд вниз, он увидел Ксю лежащей плашмя на асфальтовой дорожке. А не упала она раньше только потому, что он все время пока мы шли держал ее под рука. А к нашему возвращению она уже спряталась в сарае. Неужели стало стыдно? Единственный кто не поверил в наш рассказ бал наш дед, сам – любитель выпить, он быстро просек в чем фишка.

Поехал я на машине к морю, чтобы попить пива. Попил вдоволь, еду обратно. В машине довольно жарко, я расслаблен, поэтому левую ногу высунул в окно, чтобы ветерком обдувало. Автомобиль с коробкой “автомат”, поэтому угрозы окружающим я не представляю. На дороге стоит гаишная машина, рядом с которой дежурит трое человек. Я проезжаю мимо них и в зеркальце заднего вида наблюдаю, что лейтенант делает мне знак остановиться (замечу, что уже после того, как я мимо них проехал). Разумеется, я останавливаться не собираюсь и еду себе спокойно дальше, подсчитывая количество нарушений, который совершил: алкоголезависимое пьяновождение, превышение скорости на 60 км/ч и нога, высунутая из окна. В зеркале видно, что гаишная машина врубила мигалки и начала преследование. Я себе спокойно еду со скоростью 120 км/ч. Минут через пять догнали, обогнали и просят остановиться. Я припарковался, сижу и жду. Они тоже сидят в машине и ждут (здесь принято выбегать, как собачонка, из машины и мчаться с документами к дяденькам гаишниками). Я даю сигнал, что собираюсь уезжать, один из гаишников выходит из машины и идет ко мне. Представляется. Я говорю:

— Ну?

— Почему ремень не пристегнут? – спрашивает гаишник.

Мама моя! Все нарушения перечислил, а про ремень забыл. У них тут, в отличие от Москвы, не пристегнутый ремень – основной источник дохода.

— Забыл, — говорю. – Буду страдать материально.

— А почему нога из окна высунута? – интересуется гаишник.

— Так жарко же.

— С ногой из окна – не положено! – твердо заявляет гаишник.

— Это где такое сказано? — В документах, — немного подумав, отвечает гаишник. — Вот покажите мне документ, где сказано, что нельзя ездить с ногой, торчащей из окна, тогда и будем разговаривать на эту тему, — парирую я.

Гаишник надолго задумывается, потом заявляет:

— Если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный элемент, на конце его должен висеть красный флажок. А у вас такого флажка не было.

— Не пройдет, — сочувствую я. – Это только в том случае, если предмет длиной более одного метра. А у меня из окна максимум восемьдесят сантиметров ноги торчало. Можете линейкой померить.

Гаишник загрустил.

— Тогда платите штраф за не пристегнутый ремень. И за превышение скорости.

— За ремень я платить не отказываюсь, а по поводу превышения скорости вы что-то напутали. Я не видел у вас “пушки” и доказательства мне предъявлены не были.

— Да я “на глазок” видел, что у вас скорость была намного выше 60 километров в час, — объясняет гаишник.

— Да мне плевать на ваш глазок, — спокойно объясняю я. – Если вы предъявите на него метрологические сертификаты и постановление о том, что он, отныне, используется как официальный измеритель скорости, тогда нет проблем. А сейчас ваш глазок – это ваши проблемы. Я ехал со скоростью 59 километров в час, и попробуйте доказать мне обратное.

Гаишник с ненавистью смотрит на меня, что-то бормочет под нос о зажравшихся москалях, которые все сало съели, достает какую-то здоровенную простыню и говорит, что надо заполнить протокол за ремень. В протоколе, между тем, пунктов пятьдесят. На вопрос – с каких это пор стало нужно заполнять такие объемные бумаги, он бурчит, что это мы в Москве распоясались, а здесь свои порядки.

— Сам будешь заполнять, или мне помочь? – спрашивает гаишник.

— Да я, вроде, грамоте обучен, — отвечаю.

Беру листок и быстро вписываю ответы на вопросы. Кто составлял подобный протокол – понять сложно. Вопросы, похоже, просто списывались из какого-то психологического теста. По-моему, там даже был вопрос “чем болела в детстве ваша бабушка”. Я честно ответил на все вопросы, в графе “пол” написал “паркетный”, свою дату рождения дал по израильскому календарю, а в качестве места работы написал “дворник при 82-й средней школе”. Потом отдал листок гаишнику. Тот, не читая листок, потребовал у меня штраф в 40 рублей, откозырял и пошел к своей машине. Я спокойно подъехал к своей квартире, поставил машину, вытащил из холодильника бутылку пива и пошел опять на улицу, чтобы посидеть на лавочке. Минут через пять к дому лихо подруливает гаишная машина (я сразу подумал, что протокол они все-таки прочитали), оттуда выскакивает мой старый знакомый и радостно кричит:

— Я чуть не забыл! Вас же лейтенант двадцать минут назад видел на море, пьющим пиво. Поехали на медицинскую экспертизу!

— Сейчас, — говорю, — поедем. Вот я только тапочки надену.

— А что? – растерялся гаишник. — Это же недолго. Минут тридцать. Или сразу штраф платите.

— Мужик, — отвечаю я. – Ты чего? Я на сегодня закончил вождение и рассламляюсь в тенечке пивком. Еще какие-нибудь вопросы есть?

— Но тебя же видели с пивом, — растеряно сказал гаишник. – Полчаса назад. Мы же на дороге тебя и ждали, потому что лейтенант рядом с кафе твою машину видел. Это ты ногой своей нас отвлек.

— Не мои проблемы, — отвечаю. – Надо было быстрее соображать. А сейчас, уж извини, прием гаишников на сегодня закончен.

— Знаешь, давай как сделаем? — решительно заявляет гаишник. – Мы сейчас поедем на экспертизу, из результатов вычтем эту бутылку пива и посмотрим – что получится.

Я чуть пивом не подавился.

— Ты на солнце перегрелся, что ли? Никуда я не поеду. Гаишник еще немного постоял, с завистью глядя на мои манипуляции с бутылкой, потом отправился в машину, докладывать обстановку. К единому мнению, как я понял, они так и не пришли, потому что машина завелась и уехала. Но это еще не все. Вечером мы кутили в ресторане с приятелем. Посидели довольно капитально, а потом он повез меня домой на своей Тойоте. А она у него, кстати, с правым рулем. Едем по единственной аллее, которая ведет к проезду на другую сторону железной дороги, как вдруг видим, что прямо у арки под мостом дежурит машина с моими сегодняшними знакомыми. Друг сильно заволновался, потому что другой дороги нет, а он выпил довольно прилично. Подъезжаем к гаишникам, лейтенант видит меня на водительском месте (еще раз напоминаю, что машина – с правым рулем), расплывается в широченной улыбке, тормозит Тойоту и приглашает меня в гаишную машину. Я спокойно выхожу, говорю приятелю, чтобы он немедленно уезжал, как только я сяду к гаишникам, и иду с лейтенантом. Сажусь в машину. Лейтенант ласково улыбается и заявляет:

— Ну что? В трубочку будем дуть, или сразу штраф заплатим?

— Давайте в трубочку подуем, — говорю я. – Давненько я в трубочку не дул.

Кстати, трубочки у них оказались бракованные. Первые две вообще не сработали, и только третья показала какие-то запредельные значения.

— Ну вот, — обрадовался лейтенант. – Вот сейчас и отольются мышке кошкины слезки.

— Вот именно, — говорю я, — что мышке и отольются. — Это в каком смысле? – встревожился лейтенант.

— А в таком, — отвечают. – Какие ко мне претензии?

— Управление автомобилем в пьяном виде! – заявляет гаишник. — А где вы видели, чтобы я управлял машиной?

— Здрассте! – возмущается лейтенант. – Я же только что вашу машину остановил. Вот эту, — он делает рукой жест в сторону Тойоты, которой на месте, разумеется, уже нет. – А куда машина делась? – удивляется он.

— Домой уехала, — спокойно говорю я. – Это японка с правым рулем. Я попросил меня до моста подвезти. А поскольку к водителю у вас претензий не было, а были только вопросы ко мне, вот он и уехал.

Лейтенант так долго и внимательно смотрел мне в глаза, что я уже думал, что меня пристрелят при попытке к бегству.

— У вас в Москве что – все такие? – тихо спросил гаишник. — Нет, — отвечаю. – Только я и Рабинович.

Остальные еще хуже. В общем, меня отпустили с миром. Ребята оказались с чувством юмора и меня не пристрелили. Я с ними даже потом подружился. Не сразу, конечно. На следующий день выпил пару бутылок безалкогольного пива (здесь это большая редкость), специально проехал мимо них, был остановлен и отправлен на экспертизу. После неудачного для них теста на алкоголь, все объяснил, и мы заключили совместный пакт о ненападении. Мне теперь официально дозволена одна кружка пива за рулем, но только одна. Я же говорю, ребята оказались вполне с чувством юмора