Свежие истории от 21 ноября 2011

как сейчас понимаю, молодой ещё мужик, и он вёл себя вполне адекватно, гонял нас на уроках, но в хорошем смысле слова. А директором школы назначили бывшего политрука – капитана, который дополнительно вёл уроки географии, как учитель он был явно слаб, но меня он не учил. Как директор школы – тоже не блистал, зато был стопроцентный коммунист, это уже как политрук. Он являлся ярким примером дуба из армии, и, наверное, не один анекдот из армейских приколов списан с него.

Я, как ученик старшеклассник, неплохо развитый спортивно, в составе других таких же учеников, был определён в спортивную команду для участия в спортивных соревнований, защищать честь школы в районе. По указанию учителя физкультуры мы регулярно тренировались у себя на школьном дворе, я считался легкоатлетом, и поэтому вместе с несколькими мальчишками тренировался на спорт снарядах: как толкание ядра, метание копья, бросание диска и гранаты. Вот мы тренируемся, видим, мимо проходит наш директор школы, мы конечно с ним здороваемся, и, стараясь получить похвалу от него, говорим: "Вот тренируемся, готовимся к соревнованиям".

А вместо похвалы мы слышим от него: "Вы что это государственное имущество бросаете, вы их поломаете, а оно денег стоит". Мы и не знаем, что ответить, то ли он шутит, то ли взаправду говорит. Мы уже пытаемся оправдываться, дескать, физрук заставил нас тренироваться вот, и учимся кидать снаряды, как можно дальше. А директор продолжает гнуть свою линию – портите имущество и всё тут. Особо с нами не церемонясь, он забирает все снаряды и уносит их в учительскую. Мы же стоим, молчим, рты открыли, и только переглядываемся.

На следующий день мы пожаловались на директора физруку, он только усмехнулся и сказал, что он и не такое ещё выделывает. Что-то даже стал рассказывать о нём, какие он перлы в учительской выдаёт. Вот такие дубы попадались в армии.

еще вращались, из его чрева на зеленое поле высыпало человек семь комиссии. К нам приехала "внезапная" проверка из штаба армии. "Внезапная" — потому что о ней знал весь наш ракетный полк еще неделю назад. Естественно в этот день в нарядах стояли самые толковые, вся трава стала зеленой, а бордюры белыми.

— Так-с, с чего начнем? — спросил генерал-лейтенант. И дружно всей комиссией пошли в расположение части.

— Смир-р-р-рна!!! Товарищ генерал-лейтенант, за время моего дежурства происшествий не случилось. Дежурный по роте старший сержант Седов.

— Вольно! — ответил генерал.

— Вольна!!! — продублировал сержант.

Седову до дембеля оставалось всего ничего, и в этот ответственный наряд его поставили как самого опытного, знали, что он не зарубится, как говорили в части.

— Сколько служить осталось, сержант?

— Четыре месяца, трищ генерал-лейтенант!

— Понятно.

Глава комиссии был не первый год в армии и прекрасно понял, что Макарова предупредили о проверке, раз в наряде у него "деды".

— Так… Ну раз тут у тебя все в порядке, давай посмотрим что на хоздворе, – обратился он к командиру полка.

Хоздвор стоял немного на отшибе. За плацем, за столовой. Это был обыкновенный свинарник, голов на тридцать. Кое-что из той свинины, что здесь выращивалась, попадало не только в офицерскую столовую, но и на солдатский стол. И главным на хоздворе был рядовой Загоруйко. Он прослужил здесь уже полтора года, сам он был выходцем из Западной

Украины, но парнем был городским и до своей службы в армии о свиньях знал только, что они источник сала. А еще у него дома осталась немецкая овчарка, по кличке Ника, которую ему подарил дед на четырнадцатилетие.

Но сейчас не об этом. Будучи не первый день в армии, Загоруйко тоже привел в порядок и свинарник и себя. Подворотничок сиял, [м]ляха блестела,

— все как положено. В свинарнике тоже было относительно чисто, свежая солома, чистые поилки… Хотя ему сказали, что вряд ли Он к тебе зайдет, но все же… Ты смотри если что.

А генерал-лейтенант, поняв, что в части недостатков ему не найти, решил докопаться хоть до чего-нибудь. Где самое грязное место? Правильно – хоздвор. Еще на подходе к свинарнику было слышно как тридцать свиных голов хрюкают и повизгивают, — шум стоял такой, что мама не горюй! И запах! Запах!!! Вообще, запахом это назвать нельзя. Вонь, она и есть вонь.

Дверь в свинарник открылась и на пороге показалась высокая, статная фигура проверяющего.

— Смир-р-рна-а!!! — вскочил Загоруйко, и сделав четыре строевых шага подошел к генералу на расстояние вытянутой руки. В этот момент в свинарнике произошло нечто неимоверное! Все свиньи, услышав команду своего свинаря, как одна замерли, и стояли не шелохнувшись, не произнося ни звука!

— За время несения службы во вверенном мне подразделении происшествий не случилось, старший по хоздвору рядовой Загоруйко!

— Вольно! – ответил генерал. Было слышно как муха на другом конце свинарника бьется о стекло.

— Вольна-а-а!!! – продублировал Загоруйко, сделав шаг в сторону и назад, как и положено по Уставу, давая проверяющему возможность пройти вперед.

После второй команды "вольно" свиньи опять начали двигаться и постепенно все громче и громче издавать свои свинячьи звуки.

Генерал-лейтенант посмотрел на рядового, с тоской окинул взглядом свинарник, молча развернулся и вышел. Выйдя из свинарника, он все так же молча направился к вертолету. Уже там, в вертолете, когда они были на пути в штаб, его заместитель набрался храбрости и спросил:

— Товарищ генерал-лейтенант, почему комиссия покинула полк?

— Понимаешь, у них даже свиньи честь отдают…

На следующий день мы узнали, что наш полк получил оценку "отлично" по боевой и политической подготовке, а рядовой Загоруйко – отпуск домой на десять суток без учета проезда туда и обратно.