Дождался он остановки. И перед закрытием дверей сунул между
них ботинок. Самый краешек ботинка, чтобы каплями последними его не
забрызгать. И с этой же целью хозяйство свое подальше в щель образовавшуюся
высунул. Стоит, балдеет как от процесса, так и от своего благородства.
А поезд тем временем скорость набирает. Огни деревушки какой-то мимо
летят. Качает вагон все ощутимее. А на каком-то стыке его еще и тряхнуло
основательно. И тут... Правильно, ботинок из щели выскальзывает, створки
двери плотоядно смыкаются, и оказывается мужик зажатым в капкане своего
благородства за самое не приведи господь. А двери, хоть и обиты изнутри
резиной, давят очень сильно. Да и резину эту мягкой не назовешь. Мне
один раз руку зажало, так я чуть не взвыл. А тут не сильная рука, а
вон чего. Да еще и в вялом состоянии. В общем, принялся мужик на весь
поезд орать. Сначала просто так, а потом зовя на помощь. Народ, понятно,
напуганный криминогенной обстановкой, подальше от криков ломанул. Но
не весь. Один особенно смелый (молодой милиционер в штатском, возвращающийся
домой со службы) пошел-таки посмотреть на источник шума, здраво рассудив,
что так долго человека резать не могут, а когда кого-нибудь бьют, то
характер криков, их, так сказать, рисунок, немного иной, нежели в данном
случае. (вот что значит профессионализм и высокое чувство моральной
ответственности за судьбу ближнего).
Входит милиционер в тамбур. Видит
картину: лицом к двери, прижавшись к ней всем телом, стоит наш герой
и самозабвенно орет. Милиционер говорит ему, мол, гражданин, прекратите
безобразие. Ноль реакции. Милиционер хватает гражданина за плечо и
пытается его развернуть лицом к себе, чтобы безобразие все-таки прекратить.
Гражданин делает какие-то судорожные отмахивающиеся движения рукой,
но лицом к милиционеру не поворачивается. Зато его вопли становятся
еще громче и выше. И в них органично вплетаются какие-то подвывающие
нотки. Только минут через несколько милиционер въезжает в ситуевину.
(милиционер, все-таки). А въехав, делает попытку облегчить бедняге
страдания и вырвать злополучную конечность из дверного плена. Кто хоть
раз пробовал разжать двери в электричке, знает, насколько это безнадежное
занятие. А тут еще и работать не удобно. Над мужиком-высоко, снизу-мешают
его ноги, а посередине-прилипшее к дверям тело. Да и сам одуревший
от боли страдалец в этом деле не помошник. Крикнув, мол потерпи еще
немного, милиционер срывает стоп-кран. Поезд резко тормозит, что приятных
ощущений мужику опять-таки не добавляет. Из динамика слышится рассерженный
монолог машиниста, нехорошие люди, мол, не стоит понапрасну стоп-кран
дергать, и всем было лучше, если бы стоп-кран привели в исходное состояние.
Милиционер несется через весь вагон к заветной кнопочке с родной надписью
"Милиция" (эта кнопочка, если кто не знает, обеспечивает связь с машинистом).
Нажав на нее, милиционер кратенько описывает ситуацию и просит открыть
двери по правой стороне. На что машинист ему отвечает, что он прекрасно
знает расположенные неподалеку дачи и дачников, причем знает он их
не с лучшей стороны. Эти нехорошие люди всегда норовят в этом самом
месте поезд остановить. Но сегодня не их день, так как он, машинист,
на поводу у всяких разных не пойдет и будет стоять здесь хоть до утра,
но двери не откроет. Милиционер кричит в переговорник, что он представитель
власти и не придумал всю эту историю, что он требует... что человек
страдает... На что ему отвечают, что электричку ведет Папа Римский,
а сказки про зажатые в дверях члены лучше всего рассказывать своей
бабушке, имеющей внука-недоумка, который с пьяных глаз ничего умнее
придумать не может. И что до ближайшей станции машинист не намерен
нарушать инструкции и открывать двери. Мужик воет милиционеру, мол,
хрен с ими, закрывай скорее стоп-кран, уж лучше ехать, чем без толку
стоять.
Милиционер через весь вагон несется закрыть стоп-кран. А надо
заметить, что переговорное устройство работает только в одну сторону-в
сторону машиниста. Машинист же отвечает по громкой связи. Поэтому в
курсе этой истории оказался уже весь поезд. Стоп-кран закрыт, поезд
опять поехал. Машинист посылает напарника на всякий случай проверить
странное сообщение. Напарник прибегает. Убеждается. Сообщает машинисту,
мол, все так и есть на самом деле. Машинист отказывается верить, подозревая
напарника в сговоре с шутниками или в подкупленности дачниками. Напарник
прибегает обратно в кабину и предлагает недоверчивому машинисту убедиться
во всем самому.
Машинист идет, строя на случай ложной информации планы
мести напарнику. Приходит. Убеждается. Возвращается в кабину. Связывается
с диспетчерской, обрисовывает ситуацию и просит подать к ближайшей
станции (на счастье мужика, достаточно большой) карету скорой помощи.
В диспетчерской не верят. Грозят машинисту страшными карами и лишением
премии в случае шутки, но все-таки со станцией связываются. Там тоже
во все это не очень верят, но скорую высылают.
Тем временем поезд подходит
к станции. Останавливается. Двери открываются. У совершенно обессилевшего
и осипшего мужика подкашиваются ноги и он падает вперед. Стукнувшись
своим измятым хозяйством об асфальт платформы, мужик теряет сознание,
затихает и начинает скатываться в щель между вагоном и платформой.
Вовремя выскочивший из тамбура милиционер предотвращает падение на
рельсы. Тут подоспели и медики. Они грузят бренное тело на носилки
и под пристальными взглядами прилипших к окнам пассажиров, уносят останки
былого достоинства вместе с их несчастным обладателем. История эта
имеет счастливый конец.
Операция хозяйству мужика не потребовалась,
так как, помимо гематом, оно никаких серьезных повреждений не поимело.
Вследствие чего, все довольно скоро зажило и стало как новенькое, не
потеряв ни своих размеров, ни основных и вспомогательных функций. А
вот голосовые связки у мужика еще не скоро восстановились. Видимо,
прав народный фольклор, утверждающий, что если оттянуть хозяйство до
колен, то порвутся в первую очередь именно голосовые связки, а не какие
другие.
Kirill?