Курьёзы

за одно и гуся в печку поставить.

Принял Тарасыч коньячку от мороза, включил проигрыватель с пластинками, сидит, запихивает яблоки в гуся, кайфует, наслаждается одиночеством.

Вдруг, на улице без всякой причины закаркали вороны.

Это было странно, ведь когда ты один, в тишине, на даче, то особенно тонко чувствуешь, что в природе ничего без причины не каркает.

Юрий Тарасыч не поленился, подошел к окошку и действительно – причина была, на противоположной стороне участка, возле сарайчика стоял здоровый мужик и…

Да, ничего не «и», просто стоял лицом к стенке и вроде бы ничего не делал. Может он хотел выломать дверь, чтобы стащить тиски и «болгарку»? Так нет же, дверь в метре от него, а мужик просто стоял уткнувшись в деревянную стену, как будто бы его поставили в угол. Нет, а все-таки, он руками что-то там такое делал, но что? Не зря ведь он перелез через трехметровый забор, чтобы сюда попасть. На извращенца не похож, да и мороз для извращений неподходящий.

У Тарасыча промелькнула перед глазами вся его длинная жизнь, он судорожно начал вспоминать – кому, когда перешел дорогу и кто бы под Новый Год, мог нанять такого нелепого киллера? А может быть этот тип просто хочет спалить сарайку? Тогда, почему не палит? Где огонь? Минут десять стоит, нихрена не происходит, только ногами от холода перебирает. Уходить тоже не собирается. Может, минирует? На шутку, тоже совсем не похоже, да и какие могут быть шутки в последний день года, да еще и в восемь утра?

По своему богатому оперативному опыту, Тарасыч понимал, что такого странного человека нельзя вот так голословно, просто взять и окликнуть. Мало ли что у того на уме? Может он не задумываясь, готов прибрать вокруг себя десяток случайных свидетелей?

А Тарасычу уже за восемьдесят, многовато для удалой рукопашной схватки, поэтому он не поленился и поднялся на второй этаж, где стоит сейф. А с карабином СКС, даже слова дряхлого старика звучат уже не так голословно.

Хорошо, что снега нападало не много, к непрошенному гостю удалось подобраться метров на пять.

Тарасыч дзенькнул затвором и четко скомандовал:

- Одно резкое движение и ты умрешь прямо сейчас. Медленно подними руки и становись на колени.

Мужик, не оглядываясь, опустился на колени и поднял руки, уронив паяльник и деревянную коробку. Паяльник зашипел в снегу. Он, оказывается, был подключен!

- Ты чего тут у меня паяешь?

- Извините, я не паяю – это выжигатель по дереву. Можно повернуться?

- Встань, медленно повернись и говори.

Мужик развернулся, слегка расставил руки с дрожащими пальцами и продолжил:

- Клянусь Богом, я не знал, что вы дома, ой, не то говорю. Я не вор, понимаете, я сам из Ельца, на пилораме работаю и живу. Знаете где пилорама? Так это я. А мой земляк, вот прямо сейчас, ровно через двадцать минут, должен на «Камазе» домой, в Елец ехать. Я только вчера об этом узнал и решил шкатулку для сына сделать и передать. Внутри там конфеты, денег немного. А на крышке, видите? Деда Мороза выжигал, да не успел. Ночью у нас свет вырубили, сказали, что до первого не будет. Вот, к вам пришлось забраться, увидел розетку, не выдержал и залез довыжечь, совсем чуть-чуть оставалось. А так бы никогда. Хотел до «Камаза» успеть и чтобы красиво. Не бойтесь, вызывайте милицию, я не дергаюсь и не убегаю, понимаю что виноват, только и вы с ружьем, пожалуйста, осторожнее.

Тарасыч посмотрел на недоделанную шкатулочную картину и спросил:

- А почему ты так странно написал? «С Новым 2000-и 16-м Годом! »

- Ой, [м]ля, точно! Это я от холода. Мозги совсем замерзли.

Юрий Тарасович спрятал карабин, позвал мужика в дом, согрел рюмкой коньяка, показал розетку и в оставшиеся минуты дал довыжигать оленя.

А то, какой же Дед Мороз без оленя... ?

вниз на последнем фуникулере.

Но я не хрена не успел и одиноко стоял среди мокрого леса, в майке, шлепанцах и шортах, в кармане 200 рублей, а на плече футляр с объективом стоимостью 20 000 евро. Так уж получилось.

Это был очень длинный день: я проснулся в Москве в своей постели, потом была самолетная болтанка, разговорчивый таксист-армянин, душные пробки, заселение в гостиницу, и сходу в бой – съемка олимпийских объектов где-то в горах. И ведь ни одна собака не предупредила, что тут наверху в шортиках довольно холодновато, даже летом. Мой замороженный отряд наверняка заметил потерю своего режиссера, но, видимо, от холода решил, что – это я их бросил и сам давно уже отогреваюсь в гостинице.

Я немного потоптался, попрыгал, устроил пятиминутный бой с тенью своей съемочной группы, чуть согрелся и стал размышлять:

Мои плюсы:

1) Не ранен

2) Не особо голоден

3) Диких зверей пока не наблюдаю.

На этом перечень плюсов моего положения подошел к концу.

Минусы:

1) Холодно

2) Дико холодно

3) А как совсем стемнеет, будет еще холоднее

4) Туман

5) Мой мобильник лежит сейчас разряженный на подушке в номере гостиницы (хоть кто-то лежит в тепле)

6) Даже если я чудом спущусь с этих проклятых гор обратно в лето, я все равно не знаю названия нашей гостиницы. Я даже не знаю - в Адлере она, или в Сочи, помню только нелепый рисунок обоев в номере…

Составление списка минусов, внезапно прервал таджик в рваном пуховике.

Он вынырнул из тумана и с разгона чуть не наступил своим грязным кирзовым сапогом на мой замерзший шлепанец.

Я бросился на него, умоляя одолжить спасительный мобильник, для судьбоносного звонка.

Таджик трубку дал и даже от двухсот рублей не отказался, только предупредил, что денег на его счету осталось рубля четыре, только на пару СМС-сок и хватит.

Я схватил телефон, моментально сконструировал очень обидный текст для моих любимых коллег и тут понял, что положение мое гораздо хуже, чем я думал…

До меня дошло, что я не знаю ни одного номера телефона. Вообще ни одного, даже номера своей собственной жены…

За долгие годы, мобильник абсолютно разбаловал меня и усыпил бдительность, делая все сам, вот и незачем мне было запоминать километры цифр, но пришел день расплаты.

Таджик выжидательно смотрел и нетерпеливо топтался на месте.

Несмотря на дикий холод, я попытался мыслить логически и даже вспомнил о теории «пяти рукопожатий», по которой все люди на Земле, не так уж и далеки друг от друга. Черт возьми, да я с самим Пушкиным знаком всего через четыре рукопожатия! Так не уж-то я не смогу дотянуться до каких-то мелких дезертиров на грязном джипе?!

К тому же я был не один, а значит одно "рукопожатие" было обеспечено.

Спрашиваю:

- Браток, ты откуда родом?

- Из Куляба.

- Мимо. А у тебя есть какие-нибудь друзья в Москве?

- Был братишка, но не в Москве, а в Туле, только его депортировали…

- Опять мимо.

С "рукопожатиями" как-то не клеилось.

Итак, я знал только один номер во всей вселенной – номер своего собственного телефона.

Но что мне это дает? Ничего.

Хотя.

И тут я вдруг вспомнил, как лет тринадцать тому назад, шел с приятелем по улице... Как же его звали? Саша, Сережа, Андрей? Точно – Андрей. И вот, этот самый Андрей, затянул меня в магазинчик, где тогда была акция и продавали коробочки с СИМ картами всего по одному рублю за штуку.

Он себе купил и меня соблазнил, да так с тех пор этот номер и прижился в моем телефоне.

Но главное я вспомнил, что номера наших СИМ-карт шли подряд и отличались всего на одну цифру, не помню в какую сторону, но точно - на одну.

Я быстро написал СМС:

«Андрюха, вопрос жизни и смерти! Срочно позвони мне на этот телефон, я все объясню.

Грубас»

Подождали пять минут – тишина. Сделал поправку в другую сторону, опять отправил и о чудо – телефон таджика ожил и заголосил, я взял трубку:

- Ало – это вы прислали СМС?

- Я! Я! Здорово Андрюха, ты не поверишь!

- Только я не Андрей, а его сын. Отец уже лет пять живет в Праге.

Мне ничего не оставалось, как зацепиться за эту соломинку и попросить написать папе в Прагу (сам я уже не мог – руки не слушались, да и на таджика надежды было мало)

Андрей перезвонил неожиданно быстро:

- Ало, Грубас, какими судьбами?

- Долго объяснять. У тебя случайно нет телефона моей жены?

- Так ты женился? Поздравляю! Я ее знаю?

- Ладно, зайдем с другой стороны: у тебя есть телефон моего брата?

- Вроде бы нету, но должен быть телефон его друга Аркаши…

Через пять минут позвонил Аркаша, еще через десять - брат, потом жена, а еще через полчаса, позвонили мои бессмысленные архаровцы, которые к тому времени уже почти доехали до гостиницы…

P. S.

Спустя час я уже почти совсем согрелся в теплой машине, когда у моего спасителя – таджика (мы взялись подвезти его к строительным вагончикам) запиликал телефон, звонили мне.

Это был Андрей из Праги.

Он с явной тревогой в голосе, без предисловий спросил:

- Я все понимаю – звоночки, СМС-ки, горы, Сочи, но вот только одного я понять не могу: Если мы с тобой не виделись уже лет десять, то откуда у тебя среди леса взялся номер моего сына, а ведь ты даже телефон собственного брата не помнишь…?

Как позже выяснилось - он прапорщик, нет, не бывший, прапорщик запаса, и очень к тому же педантичный.

Собственно про сверхпедантичность поподробнее. В подчинении у управляющего бригада строителей универсалов на постоянной основе, и всегда её можно усилить обычными студентами, желающими подработать. Бригада строит, ломает, перестраивает помещения под пожелания каждого арендатора.

У управляющего блуждающий офис, где объем работ, там и он.

Одно время он располагался в нашей конторке, и была возможность наблюдать интересные рабочие моменты.

Для покупки материалов или привлечения узких специалистов, управляющий всегда имел свежайшую газету городских объявлений и для контроля выполняемых работ - затертый справочник строителя, середины прошлого века.

Заказывает он два куба бетона, есть уже проверенные годами две ёмкости, с отметками ноль семь, ноль восемь, ноль девять. Если меньше бетоновоз привозит, а как правило, так и происходит, управляющий не слушает оправданий и пояснений, просто платит по факту.

Раз были свидетелями, как несогласного с расчетами он убеждал вежливо в своей правоте. Привезли пять кубов доски, управляющий уточняет у экспедитора:

- Как принимать у вас, в метрах или в штуках?

- Накладная в кубах.

- Нет, за воздух в кузове не буду платить. В метрах или в штуках.

- В штуках.

Управляющий пересчитывает, сверяется со справочником, не хватает семь штук.

Экспедитор говорит:

- Погрешность в пределах десяти процентов допустима, длина досок разная.

- Хорошо, считаем в метрах.

Толпа студентов бодро разгружает доски, с замером каждой доски в штабеле рулеткой, не хватает сорок три метра.

- За вашу погрешность, платить не буду.

Почему у управляющего нет черного списка нерадивых поставщиков, могу только догадываться. Вот его телефон точно у всех, кто хотя бы раз столкнулся с управляющим, с особой пометкой….

Идея неплохая, бюрократии, конечно, со всей легализацией навалом, конкурентов много, да и маржа небольшая, я посчитал, но «бабушкин рецепт» был офигенный, реально — самые лучшие пельмени, которые я ел, да и гости всегда хвалили.

100% качественные продукты, самые лучшие компоненты и концентрации. Все сделано чисто, с любовью ну и т. п. Чем не успешный стартап?

В общем, я жене дал добро, но, говорю, давай, сначала дадим твои пельмени попробовать людям, потенциальным клиентам, чё скажут.

В конторе, где я работал, люди в обед питались в своей же нехитрой столовке (человек 60-80 в обед). Я договорился с начальством, с поваром, сделали объявление, народ воспринял идею доброжелательно, поели они в обед пельменей, а потом при выходе из столовки я потихоньку отводил людей в сторону, чтобы узнать реакцию.

Опросить успел человек 40 (остальные мимо меня проскочили).

Все хвалили, улыбались, жали мне руку. Но я настаивал, спрашивая «В чем же недостаток, что бы вы советовали улучшить? ».

И здесь выяснилось интересное.

Большинству пельмени показались недосоленными и пресноватыми. А еще не очень жирными.

Кто-то говорил, что тесто толстовато, кто-то, наоборот, что тонковато. Некоторые придирались к консистенции нашего натурального фарша в пельменях. Не было никого, кто бы сказал, что наш продукт почти идеален.

В общем, призадумался я.

А под конец вышел сам повар нашей столовки, отвел меня в сторону и аккуратно сказал: «Мужик, ты прогоришь. Людям нравится трэш. Натуралка не нужна. Соли нужно побольше, перца, лука. Глютамат натрия, по-любому. Фарш из мраморной говядины — это дол*@%бизм. Мясо попроще, можно, даже нужно, с пленками. Жира побольше. Молоть всё помельче надо, в жижу. Без консервантов — прогорите. Да и лепить надо по-другому, попроще. Пусть жена придет — я ее всему научу».

Передал я его слова жене, но она идти к повару отказалась. Типа: «Не буду я бабушкин рецепт менять». Ну и сама где-то на следующих неделях тоже, похожие, дегустации проводила, и, видимо, где-то что-то сама поняла.

В общем, стартап закрылся, не успев открыться)

Никому из своих подчинённых Перон не доверял. Кроме одного. Это был его старый денщик, прошедший с ним огонь, воду и медные трубы. Преданный как собака, но с кривыми руками (нет в мире совершенства). Только этому старому солдату Перон доверял готовить себе пищу. Но умения преданного слуги не простирались далее, чем "мясо жареное" и "каша пшённая".

Время от времени Хуан Домингович, устав давиться солдатскими харчами, восклицал: «Чёрт возьми, Президент я или не Президент! Могу я в этой стране нормально пожрать? » И велел готовить машину. Некоторое время он колесил по Буэнос-Айресу и пригородам, а затем, согласно генератору случайных чисел, выбирал заведение общественного питания, стараясь в своём выборе не повторяться. Где он сегодня появится, чтобы поужинать, не знал никто до последнего момента. Для ресторана, кафе или простой забегаловки появление президента страны всегда было неожиданностью.

Несколько раз генерал Перон таки отравился. Но не вследствие покушений, а из-за дурного качества продуктов и неумелости поваров. Если еда или обслуживание оказывались некачественными, весь персонал заведения ждали неприятности; Перона кое-кто именовал "кровавым диктатором", и к этому, возможно, имелись основания... Подробностей репрессий против работников общепита история не сохранила, но в годы правления генерала качество блюд в Буэнос-Айресе и окрестностях поднялось на высочайшую вершину.

Потому что ни одно заведение, даже самое мелкое не было застраховано от внезапного визита Самого – голодного, строгого и справедливого. Не знаю, как насчёт политических свершений, но за кулинарные все жители были ему признательны.