Базар в Питере был своеобразным предшественником интернета, где тусовалась и обменивалась новостями интеллигенция разных сортов. Жили мы там же в колхозной гостинице, бывшей когда-то общежитием Царскосельского лицея и вполне возможно, что я спал на кровати Саши Пушкина. Ленинградцы бережно относились к старине и ремонта
не было с тех пор. Вполне "кюхельбекерно и тошно". Дверные замки в номерах отсутствовали и молоденькая кастелянша слегка подшофе могла заявиться на нашу вечернюю трапезу и произнесть:
- Ребятки, там мы выпиваем, а закусить нечем!
И с этими словами она собирала со стола наши бутерброды и прочую приглянувшуюся ей снедь. Народ был своеобразный. А когда мы в пять утра проходили мимо базарной пивной бочки, то бывало какой-нибудь мужик в очереди наяривал на гармонике, а любительницы пива на тот мотив пели матерные частушки. Настроение наше быстро подымалось.
Днем интеллигенты тоже не оставляли нас без внимания. Подходила интеллигентная бабка и верещала:
- Ой ребятки, а вы тут не замерзли? Я вам термос принесла японский.
Термос я купил, но тепло он не держал. Пришлось устранять дефект. Но осадок на душе остался. Предлагали библиотечные книги. Кто-то просил пять рублей. Приходила представитель санэпидстанции в белом халате и с трубой. Трубу она ловко засунула в рассаду и тож запричитала:
- Караул, радиация зашкаливает!
Родственник мой не растерялся и сунул ей в карман рубль со словами:
- Я положил вам 25 рублей!
- Спасибо, торгуйте cпокойно, я вас прикрою!
В общем всего не передать. А один раз подошли трое с красными рожами и предложили девушку за пять рублей.
- А где та девушка? - поинтересовался родственник, который сношал все, что шевелится.
- Да вот же она!
Один из них и был девушкой. Когда они отошли в своих ватниках от прилавка мы узрели это по голым ногам одного из компании.
Но и там встречались порядочные люди. Некий мужичок регулярно продавал деликатесы в пол цены. Камчатских крабов, маринованный чеснок, палки сервелата. Но в один день он подошел к нам сильно расстроенный и с подбитым глазом.
- Что случилось Павел Климентиевич? - поинтересовался родственник.
И Павел Клиементиевич поведал нам свою грустную историю. Шесть лет он провел в Сибири по какой-то статье за грабеж. К концу срока он накопил там на своем счету 16 тысяч и едя домой чувствовал себя солидным человеком, но по прибытию в родной город Ленинград его ждал сюрприз, деньги обесценились и бутылка водки стоила уже 50 рублей. И всего его состояния хватило только на костюм, шляпу, ботинки и посидеть пару раз в ресторане.
Клиементиевич однако не пал духом и вспомнил старые навыки. Прогуливаясь мимо ресторанов он засек график приезда грузовичков с продукцией. Когда грузовик подъезжал на разгрузку он брал упаковку товара вместе с грузчиками, но не нес ее в кладовку, а доходил до угла и давал стрекача. Потом забегал на рынок, где не вызывал подозрений ибо много кто там шастал с коробками и сбывал деликатесы нам. И вот наконец его вычислили и поймали, слегка наваляв.
- Возьмите меня в Латвию! - и родственник пообещал.
Перед отъездом родственничек одумался и решил потихоньку слинять.
- Переночуем у моей дамы.
Дама жила в коммуналке на первом этаже с решетками на окнах. Родственник был у нее дома первый раз и удивился. Воровать там было нечего. Все имущество состояло из шкафа, кровати, табуретки и двух номеров газеты "Спид-инфо".
- А не скажи, недавно меня обокрали.
- Надо же!
- Был день рождения, я испекла торт и поставила его остужаться на подоконник. Так разбили окно и украли.
Я ох[рен]ел и пошел спать за шкаф, где мне постелили матрас. Хотелось поскорее заснуть, чтобы не слышать возьню родственничка с дамой в кровати. Тот не подкачал, потряс кровать минуты полторы, издал хрип помирающего и захрапел.
Но я рано радовался, кто-то ухватил меня за ногу.
- Эд, давай, присоединяйся к нам!
Дама трясла меня, а я притворялся спящим. Ее расстройству не было придела.
