13 сентября 1965 года легендарные The Beatles выпустили сингл своей знаменитой песни «Yesterday», которая вошла в альбом «Help! ». Лирическая композиция о вчерашнем дне стала классикой, а каверы на нее записываются чаще, чем на любую другую песню.
Мелодия, которой было суждено стать легендой, пришла в голову Полу Маккартни однажды с утра: он проснулся, сел за фортепиано и начал играть. Музыкант опасался, что песня может оказаться плагиатом и в течение месяца обращался к разным экспертам, чтобы удостовериться, что ниоткуда ее не позаимствовал.
Пол говорил: «Помню, я считал, что людям нравятся грустные мелодии, что в одиночестве им становится немного печально, они ставят пластинку и вздыхают. С этими мыслями я и написал первый куплет, все слова встали на свои места, и песня получилась»
Первым, кому Наталья Тенякова призналась, что любит Сергея Юрского, был… муж. А он поднял ее на смех.
Когда Наталью Тенякову, студентку актерского факультета, пригласили на роль в телеспектакле “Большая кошачья сказка”, она одновременно и обрадовалась, и испугалась. Ведь ее партнером назначили всесоюзно известного актера
А когда она впервые вошла в съемочный павильон и увидела Сергея, то моментально попала под его обаяние.
Как пролетели те съемки, Наталья почти не помнила. Остался лишь образ мужчины, в которого она сразу влюбилась безоглядно. Потом она еще долго хранила как талисман свою розовую шляпку с широкими полями, в которой играла ту роль.
Наталья поняла: чувства, которые бушевали в ее сердце - это лавина, ураган.
Первым, кому она в них призналась, был не возлюбленный, а муж. Она решила быть честной. А когда тот спросил: -В кого? Тут же назвала имя.
Муж поднял ее на смех: -Ты бы еще в Господа Бога влюбилась! Это же кумир. Звезда! Глыба! Он тебя даже не заметит.
Действительно, тогда Сергей особого внимания на юную студентку не обратил. Все изменилось, когда она, уже разведенная и свободная, поступила в труппу Ленинградского БДТ.
Вспыхнул роман. Такой яркий и стремительный, что вскоре влюбленные подали заявление в ЗАГС. Фамилию Наталья менять не стала. Чтобы в театре не возникло путаницы.
В первое же их совместное утро Сергей решил удивить любимую и приготовил ей завтрак: бутерброды со шпротами, сыром и лимоном. “Он еще и кулинар! ” - восторженно подумала Наталья.
Но в дальнейшем у плиты пришлось стоять ей. Она и не сопротивлялась. Всегда признавала: в их союзе главный - Сергей. Он и талантливее, и умнее, и известнее. Такому не до кастрюль.
Сергей был безмерно благодарен супруге и полностью посвящал себя творчеству. Но наступил момент, когда его, ленинградскую знаменитость, стали “задвигать”. Перестали давать роли. Не приглашали участвовать в концертах. Кто-то шепнул: все это из-за его диссидентских взглядов, поддержки опальных литераторов и общение с Бродским.
Когда проблем наваливалось слишком уж много, Сергей впадал в уныние. Но из этого состояния его моментально возвращала супруга. Он удивлялся ее настрою и стойкости.
Ей же окружающие настоятельно советовали развестись с мужем. Иначе рухнет и ее карьера. В ответ Наталья взяла свой паспорт, отправилась в ЗАГС и сменила свою фамилию на “Юрская”.
Чтобы оказаться подальше от травли, Сергей и Наталья решились на переезд в Москву. Устроились служить в Театр Моссовета. Правда, пришлось променять большую Ленинградскую квартиру на 18-метровую столичную. Но там они умудрились разместить фамильный рояль. И на оставшееся место втиснули супружескую кровать и койку для маленькой дочки, которая родилась еще в Ленинграде.
Сергей и Наталья начали с чистого листа. Новый город, новый зритель. Но тревоги оказались напрасными. Карьера шла вверх. Они работали и поодиночке, и вместе.
Все, кто наблюдал за этой парой на съемочной площадке фильма “Любовь и голуби”, умилялись тому, насколько нежно и трогательно эти двое относятся друг к другу.
Наталья всегда говорила: Единственный враг долгих и крепких семейных отношений - скука.
Вот ее-то в их с Сергеем семейной жизни как раз и не было. Сорокалетний юбилей совместной жизни на рубиновую свадьбу супруги обвенчались в церкви.
А потом шутили с друзьями: Все это время они просто проверяли свои чувства. Из Сети
Из Сети
Одного российского царя нигде не упоминают, начисто забыли. Кто такой, почему не знаем?
А это Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович. До крещения Саин-Булат хан, сын Бек-Булата, правнук Ахмат-хана. Короновался как положено, в Успенском соборе Кремля. Иван Грозный в письмах к нему так и обращался - "Государь Великий князь". И подписывался - "челом бьет Иванец Васильев".
Симеон просидел недолго, меньше года. Потом его Иван Грозный устроил ему ГКЧП, октябрьский пленум. И согнал с престола "за допущенные ошибки". Но факт русского царя Саин-Булата остается фактом.
Петр III пробыл на престоле вообще полгода, даже короноваться не успел. Но его царем считают, не забыли. Хотя юридически он не был царем.
Царь Симеон Саин-Булат был коронован, ни у сомнений в его законности не было. Но он в списках царей не упоминается. Как не было такого.
Взаимозависимость независимых событий.
Тридцатые годы... С генетикой разобрались, пора новые идеи высказывать. И изрек самый советский академик, что все в природе взаимосвязано и взаимозависимо. Понятно, философы помельче идею развивать кинулись, а где этот принцип не всегда верен? В теории вероятностей и статистике. И вот на мехмат МГУ к Колмогорову зачастили гости с рассказами о том, что он и его сотрудники прислужники буржуазной мысли и зря проедают народные деньги. А отшивал их
Андрей Николаевич так: "Скажите, а влияет ли положение звезд на судьбу человека? " спрашивал он. Никакой советский философ не рискнул бы ответить на такой вопрос утвердительно. Это же астрология! "Ну вот видите есть независимые события! " заключал Колмогоров.
Лев Дуров рассказывал про полет в АН-2, летели на съемки в БССР, у впереди сидящего геолога на плече сидел живой филин, и, выворачивая голову, таращился на Льва Константиновича. Самолет попал в приличную болтанку, и Дуров по-хорошему завидовал вестибулярному аппарату хищника, который смотрел на него, не моргая. По прошествии небольшого времени, филина вытошнило прямо на артиста)))
Несмотря на маленький рост и хромоту, Зиновий Гердт был любителем красивых дам. В 30-е годы ему довелось поработать в театре великого Мейерхольда. Тогда Гердт был еще никому не известным молодым актером.
Как-то раз в фойе театра он увидел роскошную блондинку в шикарной шубе. Это была настоящая русская красавица с бездонными голубыми глазами и шикарным бюстом. И Зиновий влюбился без памяти, хотя дама была его выше на целую голову. Она часто ходила на спектакли, и всякий раз Гердт пытался найти предлог, чтобы с ней познакомиться, но она не обращала на него никакого внимания.
Тогда молодой актер попросил самого Мейерхольда ему подыграть и как-нибудь возвысить несчастного влюбленного в глазах красавицы. Режиссер охотно согласился. Перед очередным спектаклем Гердт встал рядом с дамой, а пробегающий мимо Мейерхольд бросился к нему, полный отчаяния:
- Голубчик мой! Что же вы не приходите на мои репетиции? Я без ваших советов решительно не могу работать! Что же вы меня губите, голубчик?
- Ладно, ладно, - снисходительно свысока ответил Гердт, - Как-нибудь загляну.
Он думал, что красавица-театралка будет потрясена! Но, она равнодушно надела свою шубу и ушла.
- Вот же корова! – удивился Гердт и вся его любовь моментально улетучилась
Петр I служил параллельно и в армии, и на флоте, причём начинал с самых низких званий. На флоте он дослужился до контр-адмирала. Когда освободилось место вице-адмирала, Петр подал прошение назначить его на это место. Адмиралтейств-коллегия рассмотрела дела претендентов. На должность был рекомендован другой контр-адмирал, с большим стажем службы.
Петр на такое решение откликнулся: "Члены коллегии судили справедливо и поступили, как должно. Если бы они были так подлы, что из искательства предпочли бы меня моему товарищу, то не остались бы без наказания".
Говорят, что когда великий физиолог Илья Мечников долгое время работал во Франции, занимаясь изучением различных заболеваний, он нечаянно чем-то обидел некоего французского аристократа. Тот решил проучить наглеца, вызвав его на дуэль.
Секундант пришел прямо в лабораторию Мечникова и заявил:
— Никакие извинения не принимаются, дуэль состоится в любом случае, — заявил француз ученому. — По правилам, за тем, кого вызывают на дуэль, право выбора оружия. Какое изволите выбрать вы?
— Что ж, — пожал плечами Мечников, — я выбираю бактериологическое оружие. Вот два стакана с жидкостями. — Он показал емкости слегка обалдевшему французу.
— Они внешне ничем не отличаются друг от друга. Но в одном — чистая питьевая вода; в другом — вода с бактериями сибирской язвы. Ваш граф волен выпить любой из этих стаканов, а я выпью оставшийся. Секундант молча откланялся.
Секундант молча откланялся.
1 декабря 1887 года в «Британском Рождественском ежегоднике» был опубликован захватывающий детективный роман «Этюд в багровых тонах» с подзаголовком: «Из воспоминаний доктора Джона Уотсона, отставного офицера военно-медицинской службы». Читающая публика впервые узнала имя своего нового кумира: мистер Шерлок Холмс, великий сыщик, гений дедуктивного мышления. Вскоре стал знаменит и автор романа, 28-летний писатель Артур Конан Дойл.
Лондонский частный сыщик с Бейкер-стрит очень скоро стал восприниматься по правилам игры не столько художественным, сколько жизненным. Сам писатель, как это часто бывает, от восторга своих почитателей морщился, относился к книгам о Шерлоке Холмсе как к легкому чтиву, которому далеко до его, Конана Дойла, исторических романов. Публика же протестовала против авторских попыток покончить с этим корифеем дедуктивного метода. Приходилось продолжать. Причем, говорят в дело «оживления» Шерлока Холмса вмешались даже представители королевского дома…
Это он еще не знал, что скоро его героя заставят произносить чужой текст. Известная всем фраза "Элементарно, Ватсон!" не встречается у Дойла, ее придумали авторы радиопьес о Холмсе в 1930-е годы.
Не удержусь, расскажу довольно баянистую историю. Мое единственное оправдание - узнал о ней только сейчас, и она разрешила одну загадку моего детства.
Мне довелось учиться в пяти советских школах и посидеть в десятках библиотек, практически во всех висели портреты Льва Толстого на видном месте. Иногда хотелось поржать
Оказалось, это проделки ретушеров и живописцев. Одни оставляли шрам, другие нет.
Как это было. Экшн. Случай на охоте.
Навалило снега под Смоленском по пояс. Два барина топтались в своих лунках на поляне с ружжами наготове. У каждого двустволка в руках, другая рядом приставлена к дереву. На них собрались выгонять медведя из берлоги. Сзади залег мужик егерь с рогатиной, чисто на всякий случай. Нормальный медведь от первого же выстрела обратно в лес удерет, показывала практика.
Но егерь был начеку, баре ему особого доверия не внушали. Один, с благообразным бритым чиновничьим лицом, толстым пузиком и крошечными ручками-ножками, слишком нервничал. Натоптал себе обширное место, чтобы в случае чего бежать куда глаза глядят, если медведь все-таки ринется.
Другой, 30-летний, напротив был спокоен, высок и кряжист, как дуб, но еще более странен - борода ярко-каряя рыжеватая, шевелюра на голове черная и кудрявая, глаза светло-голубые пронзительные, нос крупной картошкой. В общем необычайный мутант. Случись Толстому вплести такого автобиографического героя в свой роман, читатель не поверил бы, что такие вообще существуют. Он не стал ничего вокруг себя вытаптывать, пошел куда сказали и встал как вкопанный в сугроб.
Как уже вспомнил эрудированный читатель, компанию ему составлял Фет.
Итак, разбуженный медведь выскочил из леса, и заметив Фета, шарахнулся от него в ужасе. Понесся прямо на неподвижного Толстого, приняв его вероятно за пень. Тот выстрелил с близкой дистанции и окутался клубами густого дыма. В нем затерялись и Лев, и медведь.
Когда дым рассеялся, они узрели друг друга с расстояния в метр. Граф увидел, что промахнулся начисто, медведь остался жив-здоров, но очень зол. Второй выстрел в упор попал ему в пасть, чем рассердил еще больше. Медведь повалил классика и схватил его голову себе в зубы.
Окажись он проворнее на секунду, мы бы вспоминали об еще одном случае, когда жизнь гения оборвалась рано и трагически. Под портретами в школах стояли бы даты 1828-1858.
Медведь успел снять со Льва скальп. Он безусловно смог бы прокусить эту мудрую голову, но чуть чуть замешкался, а егерь нет. Он подбежал и прогнал животное рогатиной.
На следующее утро они снова пошли в лес и раненого зверя добили. Это оказалась медведица. Ее шкура украсила пол усадьбы. На ней любила валяться маленькая дочь Толстого, слушая страшные сказки про медведей. А сама эта сцена стояния в снегу, своего выстрела в упор, ранения противника, бессильного ожидания собственной неминуемой гибели и ощущение нелепости происходящего, вероятно вдохновили Толстого на сцену дуэли Пьера Безухова. После этого случая он перестал охотиться на медведей, а потом вообще стал вегетарианцем. Жизнь авторов иногда бывает интересней, чем у выдуманных ими персонажей. Вот сколько сейчас развелось литераторов и критиков, а кто из них держал голову в пасти разъяренного медведя? Отсюда и качество кабинетной продукции.
Вскоре после войны генерал Андрей Еременко написал и издал свои мемуары. Были там такие строки: "Вызываю члена Военного совета фронта Никиту Сергеевича Хрущева и отдаю ему приказ готовить людей к наступлению".
Прошло несколько лет, Хрущев стал секретарем ЦК и возглавил московскую партийную организацию. Еременко внёс в мемуары правку: "Собрались мы с Никитой Сергеевичем Хрущевым, чтобы обсудить вопрос, как лучше подготовить людей к наступлению".
Когда Хрущева избрали первым секретарем ЦК и он возглавил Совет министров, маршал Еременко еще немного подкорректировал текст: "Быстро разобравшись в обстановке, Никита Сергеевич по-отечески посоветовал мне готовить людей к наступлению".
Первый съемочный день в жизни Олега Даля случился в день его 19-летия.
25 мая 1960 году Олег пришел на съемочную площадку фильма «Мой младший брат». Фильм снимали в Таллине. По аксёновской повести «Звездный билет», которая тогда вышла в шестом номере «Юности».
Василий Аксенов вспоминал: «Однажды мы сидели в кафе, и к нам подошли туристы с желтыми журнальчиками под мышкой.
- Простите, юноши, - сказали они моим героям, - но вы очень похожи на героев одной новой повести, которая только что появилась вот в этом журнале.
Юноши просияли. Это были Александр Збруев - Димка, Андрей Миронов - Юрка и Олег Даль - Алик Крамер. Их тогда еще не узнавали... »
По воспоминаниям Аксенова, Алик - Даль, тощий, с выпирающими ключицами, длинноногий, с глазами, застывшими в постоянном и несколько оловянном любопытстве, был прирожденным героем 60-х, юнцом-интеллектуалом из московской подворотни.
Он мгновенно, с первых же проб, точно поймал свой образ и не терял его до конца картины.
В свое время Ростроповича как солиста Московской филармонии включили в бригаду по обслуживанию целинных и залежных земель.
Приезжают на полевой стан, народ на земле сидит, фортепьяно нету. Ростропович разволновался: как же без аккомпанемента?
Ян Френкель его успокаивает:
- Славочка, я тебе на аккордеоне подыграю, никто и не заметит.
Вот Ростропович играет на виолончели, Френкель аккомпанирует, как может. Вдруг где-то в конце «зала» встает здоровенный целинник в робе и, перешагивая через сидящих, движется к "сцене".
Ростропович шепчет коллеге:
- Янек, что-то мне лицо его не нравится, играй побыстрее!
Однако закончить не успели. Мужик дошел до концертантов, положил на виолончель огромную ручищу и внушительным басом сказал Ростроповичу: - Браток, не гунди, дай баян послушать!
- Браток, не гунди, дай баян послушать!
Однажды председателю Союза писателей Александру Фадееву доложили, что пришла какая-то старуха, просит ее принять, говорит, что она стихи пишет. Фадеев велел ее впустить. Войдя в кабинет, посетительница, села, положила на колени котомку, которую держала в руках, и сказала:
— Жить тяжело, Александр Александрович,
Фадеев не знал как быть:
— Вы действительно стихи пишите?
— Писала, печатали когда-то.
— Ну, хорошо, — сказал он, чтобы закончить разговор, — прочтите что-нибудь.
Она посмотрела на него и слабым голосом стала читать:
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла.
Зимой и летом стройная,
Зеленая была.
— Так это вы написали, — воскликнул изумленный Фадеев.
По его распоряжению посетительницу немедленно оформили в Союз писателей и оказали помощь.
Раиса Адамовна Кудашева (так звали старушку) прожила долгую жизнь. Урожденная княжна Гидройц, в юности она служила гувернанткой у князя Кудашева, позже вышла за него замуж. Работала учителем, в советское время библиотекарем. Печаталась в молодости в детских журналах. В 1905 г. ее «Елка» попалась на глаза агроному и любителю музыки Леониду Карловичу Бекману. Рождение песни произошло 17 окт. 1905 г.
Заслуженная слава настигла Раису Адамовну лишь в пятидесятые годы прошлого века, когда она дала два интервью, опубликованные в «Вечерней Москве» и «Огоньке». Правда, встретила она все это спокойно, поскольку никогда не хотела привлекать к себе внимание. «Я не хотела быть известной, но и не писать не могла», – писала одной из своих подруг. Автора музыки к этому времени уже не было в живых.
В 1967 году к 50-летию Советской власти Олег Николаевич Ефремов поставил в театре трилогию Декабристы, Народовольцы, Большевики.
Авторами трилогии были известные драматурги Михаил Шатров, Александр Свободин и Леонид Зорин. В это же время Ефремов много работал с драматургом Михаилом Рощиным и ставил пьесу Александра Володина "Назначение".
Ефремов отправился в Кремль. Естественно, перед тем как туда попасть, нужно было пройти через несколько кордонов охраны и везде предъявлять документы. На одном из постов стоял молодой солдатик из кремлевского полка, для которого увидеть живого
Ефремова - это огромное событие в жизни, тем более что в то время Олег Николаевич был безумно популярен благодаря фильму Три тополя на Плющихе.
Впереди Ефремова шла группа авторов. Охранник берет в руки паспорт Михаила Шатрова и читает в нем фамилию: Маршак. Фамилия не совпадает с указанной в списке гостей. В результате проверки Шатров, объяснивший что-то про псевдоним, проходит.
Дальше солдат берет паспорт Володина и читает: Лившиц. Снова проверка.
В некотором недоумении охранник пропускает Володина. Следом идет Михаил Рощин.
Уже совсем удивленный солдат читает в его паспорте: Гибельман. За Рощиным проходит Свободин. В его паспорте указана фамилия Либерте.
И когда наконец подходит Олег Николаевич Ефремов, солдатик дрожащей рукой берет его паспорт и, глядя не в документ, а в глаза Ефремову, говорит: Олег Николаевич, ну Ефремов - это хотя бы не псевдоним?
