Свежие истории от 23 октября 2025

новости и плохие новости. Хорошая новость в том, что у меня есть ваши деньги. Плохая новость в том, что у меня их больше нет. ”

Все в замешательстве заморгали, пока Клуни не указал на чемоданы Tumi, аккуратно расставленные вдоль стены. В каждом чемодане было по миллиону долларов наличными.

Он сделал это сам — упаковал деньги, организовал ужин, спланировал всё до мелочей. Не было ни камер, ни заголовков в газетах. Просто дружба и огромная благодарность. Клуни даже заплатил налоги заранее, так что никто из них не остался должен ни цента.

“Это те люди, — сказал он, — которые одолжили мне денег, когда я был на мели, которые позволили мне спать на их диванах, которые помогали мне ещё до того, как кто-либо узнал моё имя”.

Большинство мужчин были работающими профессионалами — небогатыми, некоторые едва сводили концы с концами. По словам его друга Рэнда Гербера, подарок “изменил их жизнь за одну ночь”. Но для Клуни это не было связано с благотворительностью. Речь шла о балансе — погашении невидимых долгов, которые приходят с любовью и верностью.

Голливуд позже назовёт это легендарным, редким проявлением щедрости в мире, построенном на эгоизме. Но для людей в той комнате всё было проще. Это был один из друзей, который сказал "спасибо" — не словами, а чем-то более весомым, постоянным.

В тот вечер Джордж Клуни не просто раздавал деньги. Он доказал, что успех ничего не значит, если ты не можешь привлечь к нему людей, которые тебя создали.

раз прилетали к нам во Флориду — всегда в августе, когда ураганы проходят через полуостров один за другим. Мои объяснения, что курортный сезон у нас зимой, а не летом, Аня пропускала мимо ушей. Поменять август на февраль она решила только после того, как сама поучаствовала в эвакуации: тогда вся Флорида на неделю сбегала на север от очередного урагана.

И вот, в первый раз они прилетели в феврале. В то утро Аня была особенно всем недовольна: моей прической, аэропортом Майами, отсутствием передних номеров на флоридских машинах, Меланией Трамп, которая "почему-то вечно торчит рядом с американским президентом" и даже Владимиром Познером, который, как раз, "куда-то совсем пропал из телевизора".

Мы ехали через болота Эверглейдс. Предыдущая ночь выдалась холодной и аллигаторы повылезали на обочины дороги — греться под утренним солнцем.

— Что это у вас за инсталляция такая? — спросила Аня.

— Своих крокодилов уже не хватает? Пластмассовых понаставили?

— Аня, они настоящие! — говорю я.

— Ой, не сочиняй! Прошлым летом мы здесь ездили — ни одного не было!

— А теперь есть.

— Так, останавливай, — командует она.

— Я проверю!

Торможу у обочины. Аня выскакивает из машины, хватает свой зонтик и начинает дубасить им ближайшего аллигатора по голове.

— Ваши крокодилы — вы и спасайте, — шучу я, обращаясь к Аниному мужу.

— Больше похожа на обезьяну с гранатой, — флегматично замечает тот с заднего сиденья автомобиля.

— Скорее, на обезьяну с палкой, — поправляю я.

— Вернее, с зонтом.

И тут до меня доходит, что маленькая женщина, ростом "метр с кепкой в прыжке", тычет складным зонтиком в четырёхметрового аллигатора, очень стараясь попасть рептилии прямо в глаз.

Я выскакиваю из машины и бегу к ней, на ходу выхватывая из кармана автомобильной двери кобуру с револьвером. В этот момент аллигатор нехотя поворачивается в сторону Ани, распахивая перед ней свою полуметровую пасть.

Та отскакивает от него, оборачивается ко мне и с негодованием говорит:

— А чего ты мне не сказал, что они настоящие?!

Рептилия, удостоверившись, что человек отстал, возвращается в свое исходное положение.

Уже в машине Аня набрасывается на мужа:

— А ты почему из машины не вышел?

— Дорогая, — спокойно отвечает тот, — у крокодилов не было ни единого шанса.

— не поняла жена.

— Когда твоя подруга, наконец-то, поймёт, что у тебя есть семья? Когда она оставит нас в покое?

— Толя, о чем ты говоришь? — испугалась Оксана.

— Она же моя подруга детства. Мы с ней знакомы ещё со школы.

— Да хоть с яслей. Ты разве не понимаешь, что теперь ты — замужняя женщина.

— Ну и что?

— Когда она находится у нас, твой муж чувствует себя дома лишним.

— Почему?

— Потому что после работы я хочу расслабиться, переодеться в домашнее, а тут сидит она.

— Так кто тебе мешает? Расслабляйся, переодевайся.

— Она мне мешает! Ты понимаешь это? Твоя Ирка! И потом, когда я прихожу с работы, ты совершенно не обращаешь на меня никакого внимания. Ты постоянно болтаешь с ней.

— Но я же кормлю тебя ужином.

— Нет! Ты торопливо наваливаешь мне еду в тарелку, и убегаешь к ней в комнату. Вы сидите там, и шушукаетесь, как будто у вас какие-то тайны, о которых я не должен знать. Может, вы обсуждаете свои похождения с любовниками?

— Толя, ты что, с ума сошёл?

— Оксана сделала возмущенные глаза.

— Если ты так хочешь, мы будем болтать о своих делах прямо на кухне, рядом с тобой. А ты будешь есть. Хочешь?

— Нет!

— Тогда я не понимаю, что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы твоя подруга появлялась у нас не чаще одного раза в месяц! – стальным тоном произнёс муж.

— Понятно?

— Но это невозможно! — упиралась изо всех сил супруга.

— Почему — невозможно?

— Потому что я не могу бросить мою единственную подругу одну. Ведь я вышла замуж, а она — нет. Это нечестно! И поэтому, пока она не найдёт себе свою половину, она будет приходить ко мне, когда захочет. Так будет с моей стороны порядочно.

— И у меня, значит, будет, как бы, две жены? — усмехнулся невесело муж.

Жена сначала вытаращила на мужа удивлённые глаза, потом угрожающе произнесла:

— Толя, не шути так. Не надо.

— А разве я шучу? Я же вижу твою подругу у себя дома каждый Божий день!

— Не каждый день, а через день, — полезла в спор Оксана.

— У тебя, что, плохо с памятью? Сегодня она была у нас, вчера была, позавчера, тоже, была. Ты не боишься, что я к ней привыкну?

— В смысле?

— В прямом.

— Толик пожал плечами. – Начну воспринимать её не как твою подругу, а как свою. Это же происходит незаметно. Сначала я к ней привыкну, потом у меня появится к ней интерес.

— Какой еще интерес? — насторожилась Оксана.

— Плотский, вот какой. Который, кстати, чаще всего зависит не от мужчины, а от поведения женщины. Ты заметила, как она смотрит на меня?

— А как она смотрит?

— Неоднозначно. Вот и я, ещё немного, начну тоже на неё смотреть неоднозначно. А потом, думать о ней по ночам.

— Толя, хватить говорить гадости! — почти закричала жена.

— Ты специально это делаешь, да? Имей в виду, я на твои провокации не куплюсь.

— Почему, гадости?.. – вдруг, задумчиво пробормотал муж. Потом помолчал немного, и выдал: — А в принципе, ты права. Раз она твоя любимая подруга... К тому же – без мужа… Пусть приходит... Это даже интересно... Две женщины одного мужчины...

Он опять пожал плечами, криво усмехнулся, и включил телевизор.

Жена тоже усмехнулась, но как-то нервно, встала с дивана, и с обиженным лицом ушла на кухню.

На следующий день Толик, перед приходом домой с работы, сначала позвонил жене.

— Ну, что, твоя подруга опять у нас?

— Толик, умоляю, не начинай вчерашний разговор. Конечно, Ира у нас, — прошептала в трубку жена, и отключилась.

— Ну, ладно... — пробормотал муж. – Вы сами этого хотели.

Толик появился в квартире с двумя букетами и огромным тортом в руках.

— Девочки, это вам! — воскликнул он с порога, картинно вручая цветы жене и подруге, и ставя торт на стол.

— Сегодня, что, какой-то праздник? – немедленно остолбенели женщины.

— Как это – какой-то? Сегодня — праздник воссоединения! — воскликнул Толик.

— Так, где моя парадная домашняя пижама?

Он, прямо при гостье, начал не спеша переодеваться, раздевшись при этом до трусов.

— Толик, ты что творишь? — воскликнула Оксана, вытаращив на него возмущённые глаза.

— А что я творю? — весело ответил муж.

— Твоя, подруга, это и моя подруга. Нам с ней стесняться друг друга негоже. Да, Ира? – И Толик подмигнул подруге жены.

Оксана тут же схватила Иру за локоть, и потащила её в другую комнату. При этом подруга упиралась, и весело оглядывалась на Толика.

— Прикольно... — хихикнула она.

— Ага! Прикольно! — крикнул им вслед Толик.

— Через пять минут я жду вас на кухне. У меня, есть к вам обалденное предложение.

— Какое ещё предложение?! – напряжённым голосом крикнула жена из другой комнаты.

— Сногсшибательное. Я предлагаю Ирке пожить у нас. Для начала — с месяц. Ну, честное слово, зачем ей каждый день уходить ночевать к своей мамочке, если, всё равно, остальное время она пасётся у нас.

— Ты вообще, что ли, с ума сошел?! — раздался злой голос жены.

— Оксана, не ругайся! После вчерашнего разговора я прозрел! Ты была права на всё сто процентов!

— Какого вчерашнего разговора? — захихикала в другой комнате Ирка.

— Не твоё дело! — огрызнулась на неё Оксана.

Дальше женщины перешли на шёпот, и Толик не мог слышать, о чём они ругаются. Он отправился на кухню, поставил на плиту греться чайник, отрезал себе огромный кусок торта, и стал его ложкой уплетать.

Скоро он услышал шаги.

— Наконец-то! — радостно воскликнул Толик.

— Идите сюда скорее. Я уже вовсю отмечаю наш праздник воссоединения!

Но женщины, почему-то, прошли сразу в прихожую, затем хлопнула входная дверь, и через паузу на кухне появилась красная от злости Оксана.

— Ну, Толик... — зашипела она, готовая, кажется, взорваться.

— Ну, я тебе этого... Ну, ты, вообще...

— А что такое? — сделал удивлённое лицо муж.

— Ирка на моё предложение не согласилась, что ли? Мне показалось, что оно ей понравилось.

— Причём здесь Ирка?! – перешла на крик Оксана.

— Ты что, забыл, что у тебя есть жена? И только она может жить рядом с тобой!

— Но после вчерашнего разговора я подумал...

— Заткнись!

— Оксана гневно смотрела на Толика.

— Запомни, Толя, не было вчера никакого разговора! Понятно тебе? Не было! А если он и был, то я — просто — шутила!

— Ах, это была такая шутка? — закатил удивлённые глаза Толик.

— Тогда, выключай чайник, разливай по чашкам чай, и садись есть торт. Он, кстати, обалденный. Садись-садись. И мы будем праздновать с тобой наш праздник воссоединения!

Больше Толик Иру у себя дома не видел.

даже, что тем самым определяет всю его дальнейшую жизнь.

Когда все шли домой и зал становился пустым, юноша оставался и ещё несколько часов учился приёмам карате. При этом он одновременно упорно занимался психологической подготовкой и аутотренингом, что помогло в конце концов побороть неуверенность в своих силах.

Он тренировался вместе со взрослыми, на соревнованиях возрастные и весовые категории отсутствовали. В 16 лет он выиграл престижный турнир, причём в финале дрался с человеком, который был вдвое старше и вдвое тяжелее его.

Его тренер сразу почувствовал в нём талант и чуть ли не с первых дней занятий внушил ученику, что тот должен стать чемпионом. Тренер уделял ему гораздо больше времени, чем остальным, причем тренировки не ограничивались занятиями в зале.

Три-четыре раза в неделю тренер звонил юноше и приглашал его к себе, что означало, что тот должен был бегом преодолеть расстояние до дома учителя, а после тренировки "на дому" бегом же вернуться обратно. В общей сложности получалась трехчасовая пробежка.

Время от времени тренер создавал специальную тренировку-надевал на юношу защитные приспособления и натравливал на него свою огромную овчарку.

В 1978 году юноша получил чёрный пояс, а 8 марта 1980 года ударом ногой в прыжке в первом же раунде нокаутировал немца Дитриха Таргиллза и стал чемпионом Европы по карате среди профи.

В начале 80-х он работал вышибалой в ночном клубе Чака Норриса. Четыре года обзванивал все студии Голливуда с предложениями сняться в кино. Наконец, в 1988 году парень снялся в кино и получил всемирную известность благодаря фильму "Кровавый спорт".

Вот так хилый мальчик Жан-Клод Ван Дамм вырос в звезду Голливуда. из сети

студентом ВГИКа. Было даже такое, что один американский журнал писал: "Голливудским звёздам, готовившим юных актёров, следовало бы сесть со своими питомцами на первый самолёт в Москву и устроить их в институт, раз там делают таких актёров из девятнадцатилетних юнцов".

В 1962 году Владимир Ивашов был даже номинирован за роль Алеши Скворцова на премию Британской киноакадемии.

Следует упомянуть, что на главную роль в этой картине претендовал еще и Олег Стриженов, а на роль Шуры — Лилия Алёшникова. Но спустя время Чухраю пришлось найти других актеров и ими стали Владимир Ивашов и Жанна Прохоренко, которой ради этой роли пришлось перейти учиться из МХАТа во ВГИК. Кстати, для нее роль Шуры тоже стала дебютной.

Впрочем, ради этой роли ей пришлось поменять не только место учебы, а и согласиться отрезать свою роскошную косу, ведь изначально актрису хотели подстричь. В последний момент, когда уже парикмахер держал в руках ножницы, Чухрай сказал: "Стоп, пусть будет с косой!". И как же хорошо, что Шура перед нами предстала с косой.

Молодые актеры Жанна Прохоренко и Владимир Ивашов снимались для обложки французского журнала после триумфа фильма "Баллада о солдате" на Каннском фестивале...

Кстати, вы знаете, что режиссера Чухрая за фильм "Баллада о солдате" исключили из партии?

Самое страшное наказание советского времени, как сейчас — иностранный агент! Худсовету не понравилась сцена про неверную жену... Помните, сцену в которой Алеша Скворцов привез мыло с фронта от сослуживца-фронтовика? Директор студии кричал, что Чухрай не уважает Советскую Армию. Григорий Чухрай, фронтовик, не выдержал, обозвал его сукиным сыном...

Вызвали милицию…

На общем собрании студии фильм обвинили в несовременности и уже готовы были положить на полку. Чухрая исключили из партии...

Но тут случилось чудо. Кто-то из съемочной группы показал фильм Алексею Аджубею, тогдашнему главреду "Известий" и зятю Хрущева. Аджубей немедленно связался с тестем. После просмотра Хрущев приказал отправить ленту в Канны...

Через год Чухрай получил Ленинскую премию и был восстановлен в партии..

А "Балладу" только в СССР посмотрели 30 миллионов человек. Ошеломляющий успех имел фильм во всем мире и получил 101 международную награду. Знаменитый режиссер Паоло Пазолини назвал фильм "чудом классики", а Лайза Минелли подростком смотрела "Балладу" шесть раз подряд...

очень прочный. Наглаженный и начищеный прогуливаюсь, вдыхая увлажненный свежий воздух, думаю о высоком...

И вот он, летит, с@ка, явно за 60, снижать не собирается. Слева у меня- забор- не отскочить, тротуар узкий, справа -харрошая длинная и грязная лужа, миновать лужу бегом- не комильфо да и лень. Мечусь беспорядочно.

Гад принял еще чуток в мою сторону, правыми колесами в самое водное место целит! Тачка понтовая, хоть и не новая, но я знаю таких- купит десятилетку "только из Германии" внутри ржавчина-снаружи сияет и давай выпендриваться. Гляжу под ноги- обломок кирпича подходящий (неподалеку строят что-то), хватаю его быстро, а меня уже водяным валом накрывает!

Разгибаюсь с доворотом и метко пускаю камешек в гадскую машину. Успел!

Чего-то там задел-таки, судя по звуку. Тормозит сволочь на юзе, с подвизгом- (ах%: л видать от такого фортеля со стороны пешеходного лоха). Дверцей-хлоп! И, как бабуин, атакующий вражеского самца, рыча что-то про "... с@ка, убью..." двинулся на меня.

Закрепляюсь поустойчивее, перехватываю свой хороший зонтик поудобнее, ручка у него тяжелая, самшитовая... Бабуин начинает понимать, что все несколько осложняется, что это машина у него железная- а сам он- из мяса и косточек сделан, зыркает в сторону машины и из нее вывыливается еще один, такой же. Тут я начинаю задумываться про свои косточки и мясо... И тут- чудо!

Из узкого прохода между заборами, чуть дальше по курсу (в этой части города много небольших коттеджиков) возникает "в траве сидел кузнечик"- в зеленом жилетике и с волшебной палочкой- утренняя смена, первые рубли- и к бабуинам неправляется. Те- в несознанку поначалу, руками размахивают и на меня мордами кивают- вот он, мол, злодей, кирпичом в транспортное средство запустил ни за что, ни про что, создал опасную дорожную ситуацию...

Кузнечик это проигнорировал, но меня жестом подозвал. Я чего? Время есть, почему не поучаствовать? Только он не меня подзывал, а партнера своего, который как раз позади меня тоже из-за забора показался.

А у него радар! И превышение там- будь здоров зафиксировано! И улыбается. Куда спешим, гражданин водитель? А вы, мусчина (ко мне)- что видели?

Я- свидетель, оказывается! Извольте! Бабуины на меня смотрят уже добрее и даже с какой-то надеждой. Хрен вам!... Да, видел! Все видел! Конечно неслись- вот, обрызгали всего! ("... Вы мне еще за Севастополь ответите!")

Вы, (к бабуинам)небось выпивали, господа? А остаточные? А проверочку не желаете? А царапинка на правой дверце, свежайшая- не задели ли кого по лихости вашей? (Видели же, что это я камнем пульнул- но тактически использовали этот факт по-своему). Та-ак, а страховочку-аптечку покажите, соколики! Знака, говорите, не видели?... Ни одного?

Да, Вы можете идти, гражданин, спасибо, до свидания. Я и пошел. Парочку раз оглянулся- картина та же. Бабуины стали похожи на двоечников- шмыгают носами- делают суетливые жесты руками. Гаишники... задорно и профессионально пишут протокол, звонят куда-то, в общем-

Делают Свою Работу. То есть решают вопрос только входящим у них в моду новым прогрессивным способом!

Закуриваю. Продолжаю свой путь. Хорошо!

В общем, (без балды) спасибо вам, парни за возвращенное мне в это утро благостное настроение и вообще веру в человечество!

сыном нашей медсестры. Решили прогулять утреннюю зарядку, что считалось почему-то серьёзным преступлением. Выбрали заранее удобную позицию за кустами. Улучив момент, сбежали с построения, короткими перебежками достигли своего убежища. И оттуда снисходительно наблюдали за тем, как одногруппников принуждают размахивать руками и приседать. А затем от скуки принялись их пародировать, глумясь и втихомолку ухохатываясь.

Если бы у нас было побольше мозгов, то мы легко сообразили бы, что наблюдательный пункт выбран так себе, не очень удачно. Прямо под окнами медицинского кабинета на втором этаже. Откуда Серёгиной маме прекрасно видны были и наше убежище в голых осенних кустах, и наши гнусные пантомимы. Вскоре нас, естественно, взяли с поличным и повели в этот самый кабинет, обещая болезненные уколы в воспитательных целях. Я уколы сильно не любил и слегка приуныл. Серёга же, наоборот, держался орлом, посмеивался, иронизировал и взывал к логике.

— Послушай, Профессор. – говорил он мне рассудительно. – Ну ты же вроде неглупый мужик. Где это видано, чтобы уколы в воспитательных целях ставили. Да быть такого не может. Уж ты поверь, я же сын медицинского работника, в таких делах-то разбираюсь как-нибудь. Укол – это, брат, штука серьёзная. Его у нас только по медицинским показаниям делают. Да и то в крайнем случае, если выбора нет... Так что это всё – голимые понты. Воспитывает нас мамаша, на пушку берёт. Напугать – это да, постараются. До конца будут фасон держать, чтоб мы обделались хорошенько. Но чтобы реально укол влепили – да ну, нет, хрень какая, быть такого просто не может.

Так, на кураже, лихо он и держался до самого финала. Похохатывал, когда нас завели в кабинет. Хмыкал, когда нас заставили снять штаны. Залихватски мне подмигивал, когда его мама набирала из ампул в шприцы аскорбинку. И даже когда подошла к нему со шприцем, цинично ухмылялся: зырь, мол, как старается, во марку держит, всё как по-настоящему, по-взрослому. Но мы-то понимаем, что недолго музыке играть, щас уже заднюю дадут, никуда не денутся, клоуны.

В итоге, когда шприц со щипучей злобной аскорбинкой всё-таки воткнулся в Серёгину задницу, тот оказался к этому абсолютно не готовым. В долю секунды его рожа жутко перекосилась, ехидная гримаса мгновенно сменилась выражением полнейшего изумления. И на весь детский садик разнёсся истошный, отчаянный вопль – не столько боли, сколько ужаса и недоумения. Привычная, стройная, выверенная картина мира у человека просто рухнула. Затем пришёл и мой черед…

В качестве родительского напутствия нам было рекомендовано общественных законов больше не нарушать. А уж если всё-таки решим нарушить, то не так, как сегодня, по-лоховски. Подготовиться к этому основательно, всё хорошенько продумать – и не попадаться.