Смешные истории

мимо него, не улыбнувшись. Когда коллега гуляла с ним по городу, японские туристы всегда просили сфотографировать собачку. Вернее, даже не так, фотографировали его одного, фотографировались с ним и фотографировались с ним и с его хозяйкой, по странной случайности, тоже рыжеволосой, хотя оттенок, конечно, другой.

Все японцы повторяли одно и то же слово "Аки", потому что на японском это обозначает щенок, или собачка, или красивый, или пушистый, или милый, но точно что-то очень хорошее, потому что все улыбались, когда произносили это слово. Так с легкой руки японцев щенка назвали Аки.

Щенок вырос и превратился в маленькую собачку. Он оставался все таким же милым, ярко- рыжим и лохматым. Больше всего он напоминал собой плюшевую игрушку, а не собаку.

Если бы была единица измерения дружелюбности, то ее должны были бы назвать Аки по аналогии с Ампером, Вольтом или Джоулем. Аки любил всех. Он весело вилял хвостом и улыбался взрослым и детям, дружил с котами и голубями и норовил зализать до смерти любого, кто его погладит. Однозначно, для защиты дома он не годился. А вот для фотосессий с японцами — да. Из года в год японские туристы фотографировали подросшего щенка и очень радовались, когда моя коллега, указывая пальцем на собаку, говорила Аки. При виде собачки они забывали о красотах Италии и становились в очередь, чтоб сфотографироваться с песиком. Справедливости ради, японцы вообще любят фотографировать все. Они смотрят на мир через объектив фотоаппарата. И не могли не запечатлеть такую прелесть.

Шли годы, за это время многое изменилось в жизни моей коллеги. Мужа не стало, сын вырос и уехал в другой город, сама она постарела, да и Аки не помолодел. К сожалению, когда мы берем маленьких милых щенков, мы просто забываем, что их век намного короче человеческого.

Два года назад Аки сильно сдал. Шерсть поседела и из огненно-рыжей превратилась в бежевую. У него болели суставы, и он мало двигался. Начались проблемы с сердцем и одышка. Но коллега не жалела сил и средств, водила его по ветеринарам и покупала лекарства, чтоб вылечить любимого Аки.

Коллега все чаще просила перевести ее на удаленку, т. к песику нужно давать таблетки по расписанию. Наше руководство пошло навстречу. Она часто работала из дома, но иногда все-таки надо было приходить в офис, и тогда она брала Аки с собой. Так у нас на работе появилась собака "на полставки". Он и в молодости мало лаял, а теперь его вообще было не слышно. Просто дремал в сумке на столе рядом с хозяйкой, даже не скулил от горьких таблеток и болючих уколов.

И этот старый и больной пес стал своего рода лакмусовой бумажкой. Не все прошли тест на вшивость, увы...

Кто-то искренне интересовался его здоровьем, кто-то рекомендовал делать массаж, чтоб лапы не болели. Кто-то принес из дома собачьи витамины. Кто-то подарил старое шерстяное одеяло и сделал из него маленькую лежанку, чтоб собачке было удобнее. А кто-то недоумевал, почему коллега два года тратит деньги на дорогостоящие лекарства, если усыпить стоит намного дешевле. Да, были люди, которые даже говорили, что мол, если деньги лишние, то можешь мне отдать, чем на какую-то шавку тратить. Один даже предложил убить пса, чтоб деньги зря не тратить. А ведь до этого все казались добрыми и отзывчивыми.

И пес все это чувствовал и понимал. Понимал, что Маша, Паша и Саша- хорошие люди, а Глаша и Аркаша- просто отбросы. И старался из последних сил защитить хозяйку от них. И мы это понимали... А условные Глаша и Аркаша- нет.

А в субботу Аки не стало. Он умер во сне. Был солнечный осенний день, каштаны и липы светились ярко-рыжими пятнами на фоне вечнозеленых деревьев и в каждом из них виделся силуэт лохматой рыжей собаки. На душе было пусто...

... И только японские туристы щелкали фотоаппаратами и все время повторяли "Аки", потому что Аки на японском обозначает осень...

жильцы, кляузник Яша и алкоголичка Люсьена. Яша жил с мрачными домочадцами: женой, точной копией постаревшей Баськи Грач, двумя усатыми сварливыми дочками и десятью кусачими злющими кошками. Не буду тратить слов на описание сложных запахов и звуков, доносившихся из их квартиры. Скажу только, что Яша был непотопляем, его не выбил из седла даже затяжной, как война, евроремонт, происходивший прямо над его головой. Да и честно говоря, этот герой в рассказе лицо второстепенное. К тому же, в бесчинствах и кутежах замечен не был. Доносы кропал и стучал тихо, по-партизански.

А вот моя соседка по лестничной площадке Люси, та как раз — да! Любила принять на грудь необъятного размера. Справедливости ради замечу, что ритм ее жизни был упорядочен. С утра до позднего вечера они с корешами выпивали и закусывали под песни советских композиторов. Зато ночью вся компания, устроившаяся у Люськи на ночлег, мирно дрыхла. Соседка моя не работала, деньгами ее ссужал немолодой муж с трагическим лицом, который, отчаявшись бороться с разудалой женой, съехал от нее куда подальше. Прочие соседи, понакупившие квартиры в доме на Патриарших, были ужасно недовольны таким положением дел. Не за то деньги плачены, чтобы делить кров со столь невнятными личностями.

Для выкуривания нежелательных элементов придумывались разные военные планы, подписывались коллективные письма, приводились комиссии, которые должны были нюхать кошачьи запахи и переписывать поименно люськиных постояльцев. Я в этом шабаше участия не принимала. Я и дома-то довольно редко бывала, мотаясь между Москвой и Сан-Франциско. Летать приходилось часто, я никак не могла очухаться от джетлага (11 часов разницы во времени!), в башке перепутались день и ночь, спать хотелось постоянно, реакции были какие-то не вполне нормальные и вообще обидеть меня ничего не стоило. В один из таких прилетов застала в подъезде суетливых работяг, похожих на вокзальных наперсточников. Они были по уши заляпаны цементом. Кто-то из жильцов достраивал капитализм в отдельно взятой квартире. Не придала этому значения. А напрасно. Ближе к вечеру мой мобильный истошно заорал соседским воплем: караул! потоп!

Я была на какой-то суперважной встрече. Побросав все дела, схватила машину и рванула домой. Рывком — на третий этаж, дёрнула двери и впала в ступор. По моей красивой квартире с фигурно выложенным паркетом, мимо зеркальных шкафов и стен, украшенных модной графикой, проплывало говно, собранное со всего дома. У меня реально помутилось сознание. Наверное, стоило бы его вовсе потерять и очнуться где-нибудь в другом месте. Я зажмурилась в надежде непонятно на что. Постояла так минуту. Открыла глаза. Нет, не привиделось. Дерьмо плавало в ритме течения уютной сельской речушки с истоком, руслом и устьем, издавая дух мощной концентрации. Трясущимися пальцами стала названивать в ЖЭК. Тишина. Скатилась с лестницы и махнула в контору сама. Минут десять била и колотила во все окна и двери, пока, наконец, с той стороны кто-то не проскрипел:

— Ну?

Я заголосила, как баба на похоронах.

— С говном не сюда, — тяжко прокашляли из-за двери.

— Лови аварийку, дамочка!

И больше ни звука оттуда не раздалось. Как будто дух жэковского домового вылетел в форточку и испарился в небесных сферах. Еще сколько-то времени ушло на то, чтобы осознать: мне кранты. Аварийка — это фантом, мираж. Ждать её можно вечность, а лучше не ждать вообще. Вся бригада на объекте государственной важности, ни одна живая душа не знает тот день и час, когда увидит ее вновь. И я потащилась обратно в свой ад. Мозг окончательно отказался соображать. Я просто села на корточки рядом с квартирой, как наверное сидят ссыльно-каторжные на пересылке, и застыла. В эту самую минуту распахнулась соседская дверь, и показалась веселая Люсьена с хозяйственной сумкой, в которой гремела пустая тара.

— А ты чего здесь? – удивилась соседка, споткнувшись об меня, ты же там.

— Она постучала пяткой в грязный кафельный пол, имея в виду другой край света. Я молчала. Не из гордости. Просто голоса не было, пропал.

— Эй, -заволновалась Люси, -чо приключилось-то?

Я кивнула в сторону своей квартиры. Люсьена распахнула дверь и жизнерадостно прокричала:

— По реке плывёт топор из села Чугуева! Ну и пусть себе плывет железяка х... ева!

Обернулась, приглашая к хоровому пению. Но выдавать хоть какие-то эмоции я была не в состоянии. Люська мгновенно оценила ситуацию, приказала: погодь! Метнулась обратно в свою квартиру, выкатилась оттуда с граненым стаканом первача и влила его в меня. Определив на глазок, что правильная кондиция еще не достигнута, проделала тот же маневр вторично. Следующая доза вернула меня в сознание. Трупная окоченелость стала медленно уходить. Прорезался голос и я смогла, наконец, взвыть. Выть было о чем: о загубленной жизни, о чертовой канализации, о сволочи из ЖЭКа и конечно об аварийке, которая вся целиком брошена на секретный полигон, а соседи уже катают жалобы в инстанциии, и каземат приветливо распахнул для меня свои врата.

Посреди стенаний, Люси прервала меня, гаркнув вглубь своей хаты:

— Колян, Степаныч, давай сюда!

Вышли двое. В спецовках. Один в руке держал полкруга колбасы, другой пустой шкалик.

— Вот, — представила Люсьена, — дружбаны. Аварийка!

Мой мозг никак не включался. И Люська стала командовать парадом сама.

— Мужики, машину подгоняй сюда, я отопру.

Дальше все было как в сказке. Колян и Степаныч, кирявшие на “гособъекте” у моей соседки, довольно шустро подогнали свою технику, которую до того заховали в подворотне, пристроили какие-то шланги, трубы, насосы и через полчаса квартира была осушена, как узбекский арык в середине лета. Но на этом история не закончилась. Ночевать дома было невозможно. И Люська гостеприимно предложила мне горбатую плюшевую кушетку в своей кухне. Наутро мы позавтракали бубликами с портвейном, и моя соседка объявила, что сейчас прибудут ее подружки на субботник. Минут через двадцать заявились слегка бухие, но развеселые тетки с ведрами и тряпками. И совсем скоро в квартире царил прежний, до-дерьмовый порядок. О страшном происшествии напоминал только запах. Но и тут мудрая Люсьена проявила смекалку и научила, как с ним бороться. Я смоталась на Палашевский рынок, там стояла палатка со всякой дешевой хозяйственно-парфюмерной утварью. В том числе, одеколоном "Магнолия", непонятно как сохранившимся с советских времен. Люська рекомендовала со знанием дела: хоть вовнутрь заливай, хоть снаружи – одна сплошная польза! Я хапнула пять флаконов у подозрительно зыркающей на меня продавщицы в потертой душегрейке. Залила всю квартиру едким советским дефицитом. Средство оказалось верное. Отшибло убойный дерьмовый дух, перемешав все запахи, как сухофрукты в компоте.

А еще через пару месяцев квартиру на Патриках купила одна московская артистка. Она служила в Ленкоме, от моего дома до работы ей было рукой подать. К тому же дама буквально влюбилась в квартиру.

— И что особенно ценно в дореволюционных домах, — объяснила мне в один из визитов заслуженная инженю, — так это неповторимый, манящий запах времени, старины, который стойко удерживают только старые стены. Разве найдешь в цементных новостройках этот чудный, тонкий аромат уютного гнезда? Никогда!

института. Поэтому сотрудники отделений с пониманием относятся к тем студентам, кто и после окончания своей практики приходит и в свое свободное время продолжает совершенно безвоздмезно что-то делать. Конечно же большинство студентов рвется в операционные и реанимационные залы, но встречаются и исключения...

Студенту Х были неинтересны операции, перевязки и прочие манипуляции, но ему очень нравилось одно дело, до которого никогда не было охотников среди штатных сотрудников приемного покоя. И достиг он в этом немалых успехов! Он шикарно брил лобки! Это нужно делать практически всем, кто поступает в хирургические отделения, чтобы потом если вдруг срочно потребуется больного положить на операционный стол не тратить драгоценное время на эту процедуру.

Но! Все сбритые во время дежурств волосы он уносил с собой. Что он дальше делал со своими трофеями, а равно как и остальные его психоceксуальные проблемы остаются загадкой по сегодняшний день, но никому не было дела до этих "тараканов" в его голове.

В один прекрасный день, который совпал с каким-то праздником он присоединился к компании сотрудников, севших этот праздник отмечать. И под воздействием выпитого спирта с ним случился приступ необычайной щедрости...

В тот вечер из больницы домой поздно вечером и основательно подвыпившим явился лифтер этой больницы. Но жена его домой не пустила. Не придумав ничего лучшего он побрел обратно в больницу и примостился спать на каталке, на которой обычно возили трупы в морг. В этот момент подвыпивший студен решил над ним приколоться и весь свой дневной "улов" лобковых волос при помощи клеола "водрузил" на лысину лифтеру. Наутро лифтер не заметив подвоха натянул на голову кепку пошел похмеляться в ближайший пивбар. Когда он снял там кепку утренные посетители сего заведения, видимо, решили, что их настигла коллективная белая горяка...

Прийдя домой лифтер вместе с женой долго "освобождали" лысину и как только сделали это сразу же вдвоем направились жаловаться к главврачу. Тот, конечно, посмеялся, но приказал на всякий случай этого студента больше к больнице на пушечный выстрел не подпускать.

Вот так еще одного профессионала лишили любимого занятия.

говорил заправщик. На предыдущей точке к нему подъхал мужик и попросил

— Заправь пожалуйста как положено, потому что если что-то не так, меня инфарт хватит...

На вопрос опрератора мужик поведал такую историю.

Утром жена поручила ему съездить за газом. Погрузив в багажник старенькой "копейки" пустой баллон мужик не смог завезти свою машину. Водила был опытный и понял, что надо продувать засорившиеся жиклеры. Выкрутил из карбюратора жиклеры, положил их на газету рядом с машиной, но... Пока доставал насос, подошедший петух склевал эти аппетитно блестевшие жиклеры. Пришлось резать петуха, потрошить желудок, ведь ближайший автомагазин был далеко. Выслушав крики жены расстроенный мужик завел машину и поехал за газом. На окраине поселка его тормознули гаишники, придрались, что газовые баллоны перевозить нельзя. Пока сержант осматривал багажник, лейтенант получил что хотел и дал "добро" ехать. Получив разрешение, мужик газанул, не посмотрев в заднее зеркало. Через пару километров опечаленный тем, что половина полученных денег ушла на штраф, наш герой услышал вой сирены и треск выстрелов — за ним гналась машина ГАИ. Оказывается, сержант осматривая багажник снял автомат и не успел его забрать, когда мужик отъезжал.

заявил Володя.

На самом деле они просто повторяли за Димой и Андреем, главными хулиганами класса. Те курили уже год, а то и два. Но родителям, конечно, знать этого не следовало.

Однажды мама Володи, застигнув его в прихожей, резко наклонилась и понюхала воротник водолазки.

— Ты куришь? — прямо спросила она.

— Нет!

— Володя сделал круглые глаза.

— Это другие ребята курили, я просто рядом стоял…

Классическая отмазка. Но материнский взгляд говорил: "Я тебе не верю".

В начале октября троица решила подняться на крышу двенадцатиэтажки у магазина "Лада". День выдался серым: свинцовые тучи, моросящий дождь, слякоть под ногами.

— Пойдёмте наверх, — предложил Коля.

— Там ветер, высота… и никто не увидит, если покурим.

Они забрались по чёрной лестнице, вышли на плоскую кровлю и замерли. Отсюда весь город был как на ладони — серый, дымчатый, но бесконечно красивый.

— Вот это вид! — восхитился Юра.

— Джины "Монтана", аха-аха, кроссовки "Ботас", аха-аха! — запел Коля на мотив известной песни "Арабесок".

И тут небо взорвалось.

Ослепительная вспышка — и через долю секунды оглушительный треск, будто кто-то разорвал небо по шву. Молния ударила буквально в паре десятков метров от них.

Коля стоял напротив Володи, и в синем свете разряда его лицо стало жутко-бледным, волосы встали дыбом. У остальных — то же самое.

— ВАУ! — выдохнул Юра.

Но через секунду их охватила животная паника.

— ВАЛИМ ОТСЮДА!

Они рванули к люку, спустились на чердак и несколько минут просто дышали, пытаясь прийти в себя.

— Вот это да… — прошептал Володя.

— Молния… ПРЯМО РЯДОМ… — Коля всё ещё дрожал.

— Ладно, — Юра твёрдо поднял голову.

— На крышу в грозу — больше ни-ни.

После этого случая троица курила ещё пару раз — скорее по инерции. Но интерес быстро угас.

— Володя Пожедаев и так занимался спортивной акробатикой — ему вредные привычки были противопоказаны.

— Коля Овечкин иногда баловался, но без фанатизма.

— Юра и вовсе бросил — сказалось впечатление от того удара. В армии, правда, снова начал курить, но после дембеля сумел прекратить.

Но главное — они навсегда запомнили этот урок.

Эпилог

Спустя годы, встречаясь во дворе "Лесенки", они иногда вспоминали тот день.

— Помнишь, как у нас волосы дыбом встали? — смеялся Володя.

— Ещё бы! — хмыкал Коля.

— Природа нам тогда ясно дала понять: "Мужики, вы идиоты".

И все дружно смеялись, глядя на хмурое небо.

Мораль: Иногда, чтобы понять, что ты на грани глупости, нужно, чтобы в тебя почти ударила молния.

(Но лучше учиться на чужих ошибках.)

Решив не отказывать себе в удовольствии поиграть "пока светло", мы приперлись туда в разгар рабочего дня. Какой-то бздительный [ч]удак, услышав громкую стрельбу очередями и яростный мат штурмующей стройку команды, пропалил в окно и увидел, как шесть человек с х[рен] пойми какими пушками, в камуфляжах, брониках и шлемах пытаются взять стройку приступом, периодически швыряя в окна гранаты. Естесно, он не поленился позвонить в ментовку и сказать, что за окном "началася третья мировая с холлокстом б%я в придачу". Новые стволы, кстати, и вправду ебошат громко не в меру, что б%%%ь твой пулемет Максим.

Через 7 минут приезжает небольшая говновозка, из нее горохом высыпаются сердитые мальчики в кевларе с калашами, и начинают брать в плен аццких террористов, то есть нас. Мы (я был снаружи, в отакующей команде) сдались сразу и без боя, а вот парни внутри тему не прочухали и омоновцев маленько обстреляли, по ошибке, конечно, за что получили таких пи@@@лей, что вспоминать просто ссыкатно… Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, как дело до настоящей стрельбы не дошло. Значит лежим мы ровным рядком на земле в наручниках, штакетники нах[рен], а вокруг ох@@вшие менты начинают догонять почему это половина из них вся ухеркана краской по самые помидоры. И тут их главный выдает: "[м]ля, это ж эти… как их, ммать… АКМовцы, во! Мужики, мы комсомольцев повязали за нех[рен] делать…"

В общем все уже почти закончилось мирно, с нас даже наручники сняли, но тут мы впалили, что наш снайпер, который сидел на чердаке, куда-то про[втык]ался. Так же не видно одного омоновца. Все рванули на чердак. Там нас ждала картина, б%%%ь, маслом: на полу лежит в глубоком нокауте омоновец со скованными руками, а рядом сидит наш боец, радостно изучая табельный калаш. Как позже выяснилось в ментовке, куда нас всех доставили довольно помятыми, если не сказать просто отпижжыными, этот придурок (кстати, старший сержант ВДВ), отошел во время игры в уголок отлить и вдруг ему в затылок ткнули автомат и сказали: "Сука, не дергайся"… все остальное сделали рефлексы, вдолбленные в армии…

В итоге, мы получили по трое суток за хулиганство, а на нашего х@@вого десантника чуть было не завели дело, но все обошлось. Адин х[рен], контр террористс вин.

то периодически мы баловались кабаниной или олениной в качестве компенсации так сказать за ложный вызов. Иногда и просто на охоту ходили, вот об этом и пойдет речь....

В тот раз со старшиной выпало идти мне, взяли лыжи, старшина карабин с оптикой, я калаш прихватил. Долго ли коротко, видим огромного КАБАНА кило под 200 где-то, прямо на нас идет, дистанция где-то 100-150 метров.

Старшина прицелился... хлоп... а кабан сел на задницу и на нас смотрит.

Мля... что за дела? Старшина еще раз прицеливается, стреляет... кабан с@ка сидит и смотрит. Че делать-то? Подойти боимся, а ну как живой, уйти охотничий азарт не позволяет. Обходим с боку, кабан сидит не шелохнется, старшина еще раз ему засадил, упал кабан. Осторожно так подходим, старшина с карабином на изготовку, я с калашом, палец на крючке.

Смотрим, готов кабанчик, старшина решил выпендриться и как заправский охотник на сафари ставит ногу с лыжей кабану на грудь. И в этот момент кабан хрюкает... мля я как стоял так весь рожок в него и выпустил... а старшина... сосны в Закарпатье высокие, стройные, гладкие, сучков нет... я первый раз в жизни видел как человек в лыжах на сосну за несколько секунд забрался... как в ускоренном кино.

Как потом выяснилось, убили мы кабана еще первым выстрелом, он воздуха вдохнул да так и остался, а старшина, когда на грудь ему наступил, воздух стравил, вот и получился эффект хрюка.

Такая вот история.

А старшина долго еще с сосны не слезал, крепко испугался мужик...