Смешные истории

плетьми. Левая еще кое-как сгибалась в локте и сжималась в неуверенный кулак, с правой было совсем безнадежно. Бабушка слонялась по участку и не знала, куда себя деть. Три радости у нее было в жизни, кроме внука: огород, рукоделие и домашние заготовки. И всех трех лишил проклятый инсульт… Соседи поддерживали ее как могли. Как под копирку, пересказывали истории о дальнем родственнике коллеги троюродного брата, у которого был не просто инсульт, а вообще инсультище на всю голову. "И что бы вы думали, восстановился полностью! Не сразу, да, лет пять прошло, но человеческий организм такая штука, так что ты, баб Ев, не теряй надежды! "

Прошлым летом бабушка Ева все так же сидела на крылечке или бродила по огороду. Несмотря на горы лекарств и сложную физиотерапию, за год она смогла только научиться зажимать в кулак левой руки ложку и с грехом пополам доносить до рта. "Не надейтесь особенно" — сказали дочери врачи.

Этим летом мы на дачу не поехали. Возили дитя на море после успешного поступления в университет. Добрались до огорода только в конце августа, яблоки-груши снять. Первым делом смотрю – на соседнем участке бабушка Ева затопила буржуйку во дворе и варит варенье. Одной рукой мешает, другой кастрюлю придерживает. Похорошела, надела яркий спортивный костюм, даже подкрасилась, кажется. Мы всей семьей к ней: поздравлять с удачной реабилитацией, расспрашивать…

А бабушка Ева говорит: "Не было никакой реабилитации. Вылечила меня фельдшер скорой помощи. За одну новогоднюю ночь".

Вот такая удивительная и страшная приключилась история (в медицине не силен, со слов бабушки пишу). Новый год семья бабушки Евы решила встречать на этой самой даче. Как раз предыдущим летом дом утеплили, котельную построили, вот и захотели обновить. Приехали, нарядили елку, стали накрывать стол, включили телевизор. Дочь с зятем готовят, внук возился на полу с игрушками, тут и уснул, бабушка тоже прикорнула в кресле. Внука стали будить, время кушать, а он не просыпается. И тут дочь кричит: "Он не дышит! "

Дальше бабушка Ева помнит все, как в тумане. Помнит, как стояла в дверях и молилась, чтобы если внук умрет, ей бы умереть с ним вместе. Как ее дочь рыдала, а зять пытался делать то искусственное дыхание, то непрямой массаж сердца, и они никак не могли понять, мальчик дышит хоть немножечко или совсем нет. Как бесконечно долго ехала скорая. Как наконец приехали и стали что-то делать с ребенком.

Вдруг из тумана выплыло суровое лицо молодой фельдшерицы. "Слушайте внимательно, — строго произнесла она, — объяснять буду быстро, только на вас вся надежда. Видите, в каком состоянии родители? А вы человек взрослый, серьезный. Сейчас они едут с нами в больницу, а вы берете бумагу, ручку, садитесь за стол и пишете во всех подробностях, как ваш внук провел день. Как спал, когда проснулся, что и когда ел, во что играл, были ли какие-то признаки нездоровья, заметили ли вы что-то необычное. Все-все, что вспомните. Для анамнеза мелочей нет. Утром в семь часов отнесете на вахту, будет наш экипаж проезжать, заберет, отвезет лечащему врачу. Поняли меня? "

Бабушка Ева кивнула. Ну, откуда было фельдшерице знать, что у нее руки не работают? Тем более, это не оправдание. Ради жизни внука она бы ногами, зубами, носом, собственной кровью – что угодно и где угодно написала бы.

Она попробовала зубами. И зажать ручку между пальцами ноги тоже попробовала. Не получалось. Воткнула кое-как крупный красный карандаш в непослушный левый кулак. Стала пытаться выводить буквы. На четвертый час полного отчаяния без новостей (новогодняя ночь, сотовая сеть перегружена) стала дергаться от локтя правая рука. Потом кисть правой руки сложилась в щепоть. Бабушка Ева переложила стопку бумаги на журнальный столик, прижала ее угол тяжелой книгой и стала рисовать Очень Крупные Буквы, сжимая карандаш одной рукой и подталкивая другой.

В шесть часов утра снова приехала фельдшер. Ее беспокоило состояние бабушки Евы. Стоит, не шевелится, вся то ли белая, то ли серая, то ли синяя. Мало ли, инфаркт, инсульт нагрянет от переживаний. Она же не знала, что инсульт уже был. Вот и придумала, чем занять пожилого человека на всю ночь.

И вот что она увидела: бабушка, склонившись в три погибели над журнальным столом, держит карандаш примерно как клюшку для гольфа, выводит огроменные буквы и рыдает в три ручья. Потому что очень медленно все получается, и руки страшно болят, и поясница, и голова, и глаза. Через час относить анамнез на вахту, а она описала день внука только с семи утра до полудня.

А мальчик-то живой и дышит. Нашли полип в горле, удалили, но все же еще только начинается. Мало ли, как проснется после наркоза. Мало ли, что анализы покажут в этом полипе. Куковать родителям в больнице еще долго.

Фельдшер все уже понимает про инсульт, а бабушка и говорит ей, что вот, пока старалась-писала, правая рука немножко заработала. Фельдшер делает бабушке укол от давления и ласково говорит: живой ваш внучек, но лечиться еще придется. Эти бумажки я сейчас у вас заберу, а вы отдохните, теперь уже не к спеху. А как отдохнете, пишите дальше, пишите. Это врачу обязательно пригодится.

Не пожалела времени эта девочка, нашла родителей в больнице, говорит им: мама ваша инсультница мне целую летопись за ночь выдала, и другая рука у нее ожила. Вы обратите внимание, скажите врачу, кто у нее там физиотерапию проводит, и пусть дальше пишет. Пусть все хорошо будет, с новым годом, что ли…

И вот прошло восемь полных месяцев… Мальчик жив и здоров, носится на самокате по всему товариществу. Папа его, исполнившись впечатлений, прошел специальные курсы первой помощи. А бабушка Ева переписала за весну печатными буквами "Руслана и Людмилу" и несколько десятков стихотворений, раскрасила цветными карандашами множество картинок и даже освоила немного пропись для первого класса.

Человеческий организм, конечно, штука сложная, но без неземных чудес. Волосы уложить и красоту навести бабушке Еве все еще помогает дочь. Поднять тяжелое – зять. Но поиграть с внуком в кубики и конструктор, сварить варенье, а самое главное, самостоятельно одеться-раздеться, помыться и почистить зубы она уже может. И почерк у нее даже не хуже пока, чем у внука.

В тот день она налила нам сливового компота из большой кастрюли, половником. Чокнулась с нами чашечками и опрокинула чашечку в себя, не пролив ни капли. Дай бог бабушке Еве долгих лет жизни и крепкого здоровья. Дай бог всякому внуку такую бабушку. А пили мы тогда за фельдшера Светлану. Компот, да, потому что нельзя алкоголь после инсульта. Светлана в ту ночь не только внука бабушке спасла, но и спасла внуку – бабушку. Так что, дорогой бог, дай ей, пожалуйста, всего, всего, всего, и побольше.

Позвал замуж, и я согласилась.

Но мы расстались, потому что он пнул мою старую кошку. Она жила с нами, не доставляла никаких хлопот, практически всегда спала в уголке на подстилке, иногда приходила ко мне на руки, ела немного, ходила исключительно в лоток, шерсти от неё было немного, она не кусалась и не царапалась. Просто парень шёл по квартире, она вылизывалась посередине комнаты. Он сказал ей: "Кыш! " — но она не ушла, и тогда он со всей силы пнул её в живот так, что она отлетела. Я была в шоке, отвезла кошку к ветеринару, он сказал, что всё нормально, слава богу. Поговорила с парнем, он сказал, что ничего такого не сделал, она ему мешала, не слушалась, и он её наказал.

Я отменила свадьбу, уехала от парня. Все вокруг недоумевали, а уж когда я объясняла ситуацию, то некоторые крутили пальцем у виска, мол, я дура, променяла такого перспективного мужика на какую-то драную кошку, рассталась с ним из-за глупости.

Ау, люди, он пнул мою кошку! Он. Пнул. Мою. Кошку. Кошку, которую я котёнком вытащила со стройки, придавленную бетонной плитой; которую выхаживала и любила; которая была рядом со мной в грустные и весёлые моменты жизни; которая разделила со мной 13 лет жизни и, надеюсь, разделит ещё несколько лет. И я понимаю, что дело даже глубоко не в кошке. Я где-то на уровне глубины души поняла, что он, такой идеальный ко мне, способен на зло, если я ему чем-то не угожу. Сейчас повода нет, а что будет потом, после свадьбы? Никто не знает… Но с тем, кто может обидеть беззащитное создание, мне точно не по пути.

Живём сейчас с кошкой вдвоём. Ни на минуту не пожалела, что что-то сделала не так.

братьями. Постоянная практика против нескольких противников одновременно, отточила мои боевые навыки до того, что врукопашную я мог навешать любому пацану в поселке от 4 до 6 лет. (тех, кто моложе меня, я не бил, дедушка запретил). Все киргизята это знали и потому выбрали подлую тактику. В случае конфликта они отбегали и начинали швыряться камнями. Естественно, получив в голову камнем, я плакал и убегал домой, но не ябедничал. Однажды мы играли у моего дома. Дедушка курил на лавочке неподалеку. Не поделив игрушку с Мирланом, мы заспорили. Мирлан, Улан, Самат, Азамат отбежали и начали швырять в меня камни. Попали пару раз, и я сбежал домой, а они забрали игрушку.

Вечером, когда я пришел с очередной прогулки, дедушка позвал меня в мастерскую. Он вручил мне щит, сделанный из куска фанеры. Рука удобно продевалась в петли и, по сути, была свободна для любых действий. У меня появилась надежная защита от летящих камней.

Вечером дедушка вернулся с работы и прифигел. Его встречал строй шагающих в ногу побитых киргизят. Я со щитом на руке шел рядом и вел счет. По моей команде они, как смогли, хором проорали: "Здравствуй, дед Женя!".

Португалия, Израиль, Ливан, Сирия, Египет, Иордания, Южная Корея и пр. У компании была идеальная репутация — Швейцария, нейтралитет, точность, порядочность, надежность.

К концу 1970-х годов от 80 до 90% всей шифровальной аппаратуры на мировом рынке поставлялись компанией Crypto AG. Среди ее известных клиентов были президент Египта Гамаль Абдель Насер, иранский шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви и папа римский, у которого была собственная шифровальная машина, сделанная из красного дерева и золота.

Cобственниками компании Crypto AG были американское Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Федеральная разведывательная служба Германии (БНД). Всю переписку американцы с немцами могли легко расшифровывать, зная используемые алгоритмы и тонкости настроек каждой шифровальной машины.

Разведчики читали военные секреты: связь между штабами, планы военных операций, информацию о вооружениях и закупках и передвижения войск. Читали дипломатическую переписку: позиции стран на переговорах, внутренние инструкции дипломатам, секретные договоренности, тайные предложения и уступки. Читали политические секреты: внутренние обсуждения в правительствах, планы политических лидеров и т. д.

Операция длилась около 50 лет и считается одной из самых успешных разведывательных операций в истории.

основан на реальном событии в его семье.

Его жена затеяла рожать в рождественскую ночь после сильнейшего за три года снегопада. Дело происходило в Канаде, и даже не в Торонто или Монреале, а в самом медвежьем углу провинции Альберта. Если вы спросите, как туда занесло человека по имени Рабинович, то ответ очень прост. Чем больше в углу медведей, тем выше шанс найти там вакансию айтишника, не занятую человеком по имени Радживкапур.

Это была первая зима Рабиновича в Альберте, но он подготовился. Купил снеговую лопату и неплохой джип. Что его в итоге и подвело. Часа через два ему удалось откопать гараж и довольно бодро двинуться по лесной доргоге в направлении ближайшего госпиталя. Но дальше лесная дорога перешла в полевую, на первом же повороте джип сполз в кювет и безнадежно застрял в сугробе. До госпиталя оставалось километров 40, до выезда на трассу – вообще километров 7, но никаких шансов преодолеть эти километры не было.

Рабинович позвонил 911. Вызов приняли, пообещали передать его полиции и пожарным (так обычно и делается), но посоветовали особо на них не рассчитывать. Расчистка трассы продлится минимум до утра, а когда очередь дойдет до проселочных дорог, вообще неясно. Вертолет? Есть вертолет, но тут в округе столько сердечников и эпилептиков... ну, вы поняли.

Рабинович открыл гугл и ввел запрос “как принимать роды в машине зимой”. Что удивительно, он нашел довольно толковый ролик на эту тему. Что совсем не удивительно, ролик был на русском языке и даже проиллюстрирован кадрами из художественного кино. Рабинович узнал в роженице Нину Русланову. Оказывается, вездесущий Никита Михалков снял когда-то и такой фильм – фактически безбожно растянутую рекламу автомобиля “Фиат”.

Согласно ролику, для успешного приема родов, кроме феноменального везения, требовались три вещи: тряпки, горячая вода и ножницы. Вместо тряпья в джипе имелся запас одежды, взятой женой в роддом, вместо ножниц – охотничий нож. Горячей воды не было.

Схватки шли с пугающей частотой, когда вдали показался свет фар. Но это была не скорая, а какой-то юнец на снегоходе. Как оказалось, репортер местного телевидения, который в поисках сенсаций прослушивал полицейскую волну. Рабинович хотел было послать его на четыре буквы, но подумал и послал в другом направлении: к ближайшему жилому дому за горячей водой.

Жившие в доме старички поделились всем, чем могли: кипятком, кучей простыней, рождественским печеньем и молитвами. Юнец привёз всё это и уговорил Рабиновича всё же разрешить ему поснимать: пусть в Рождество на телевидении появится хоть один позитивный репортаж, а то сплошные несчастные случаи, аварии и убийства. Через час показалась головка младенца. Почти одновременно со стороны дороги опять показался свет фар. По снежной целине полз снегоуборщик, а за ним – пожарная машина со всей иллюминацией. Репортаж вышел что надо.

Юной Джулии Рабинович на днях исполнилось 12 лет. Обстоятельства появления на свет сказались на ее характере. Она не видит в жизни препятствий, и если не станет лет через пять олимпийской чемпионкой, то лет через тридцать непременно станет лауреатом Нобелевской премии в какой-нибудь точной науке.

— Нет! — заверил его я, — не встречал, потерялась, что ли?

— За зайцем погналась, сутки почти нету! — сокрушенно махнул он рукой.

— Так, может, дома уже? — дал я ему надежду.

— Да ты что, я же в Балашихе живу, какой дома?

— А что, особо породистая? — выяснял я причину такого беспокойства, — дорогая, что ли? — пробивалась чисто коммерческая жилка.

— Да причем здесь это?! Да она, она... Она член семьи, понимаешь?!

Я понял, не дурак, тем более, что в его глазах светилась такая тоска и печаль, что мне поневоле захотелось, чтобы мои дети так же обо мне беспокоились.

— Ладно друг, давай номер телефона, если где увижу или узнаю, позвоню обязательно! — заверил его я.

Возвращался я почти через сутки, машина все еще была на дороге, правда, сместилась на несколько километров. Здесь я уже остановился сам, через какое-то время и мужичок тот из лесу вывернул. Осунувшийся, похудевший, небритый.

— Так и не нашел? — вместо приветствия начал я разговор

— Нет! Самое страшное, если вдруг где в капкан или петлю попала, с голоду ведь помрет или от боли! — со слезой в глазах, ответил он.

— Сам то что ешь, пьешь?

— Да у меня то кое-что есть, да и в магазин я всегда смотаться могу, а как она там? КАК!

После этих слов у меня тоже возникло неподдельное желание ломануться в лес и искать эту собаку. Но кто-нибудь из вас видел "муромские леса", говорят, что именно в них совершил свой подвиг Иван Сусанин. Но думы про собаку не покидали меня еще дня три, и я, не выдержав, позвонил, номер-то он мне давал.

— Нашел? — после "здрасти", произнес я. — собаку нашел?

— Ты не поверишь, она сама домой пришла. Сама!

— Как домой?! — опешил я, — ты же говорил, что в Балашихе живешь?

— Вот туда и пришла, вчера вечером пришла! Я из подъезда выхожу, а она сидит!

— Что, и зайца принесла? — все еще не веря его словам, ляпнул я, не понять что.

— Не, зайца не принесла! — хохотнул он, — дорога-то дальняя, видимо, в дороге и перекусила!

Так я к чему все это рассказал, да к тому, что если вы зайдете в Яндекс карты и по прямой прикинете линейкой, то там верст двести будет, а она дошла и дом нашла. И это потому, что она ЧЛЕН СЕМЬИ, точно я вам говорю. И какой у них там в головах или еще где, стоит навигатор, только им и известно. Но хороший, это точно, природу-то мы своими дорогами, машинами и прочей хренью изменили довольно сильно, а он работает, но главное при этом, все же, быть членом семьи, знать, что тебя там любят и ждут. Поэтому с того дня, я не очень-то верю, в слезные истории, что кошечка или собачка в одном городе потерялась. В десяти шагах от дома. Да она может просто туда идти не хочет.