Свежие истории от 6 сентября 2025

оказался прав: винты были сделаны слишком широкими, они не толкали судно вперёд, а тормозили его. После исправления всё пошло как надо. Так Крылов доказал, что настоящий инженер видит то, что другим скрыто за уравнениями.

Я, конечно, не Крылов. Но вот недавно увидел фотографии с турецкой яхтой, построенной за почти миллион долларов. Только спустили её на воду — и через несколько минут она легла на бок и затонула. Сейчас там комиссии, расследования, экспертизы… А на самом деле всё видно с первого взгляда: слишком высокая надстройка, центр тяжести задран — устойчивости нет. Такая яхта будет не плыть, а валиться. Этого не заметил ни капитан, ни судостроитель. Все-таки зуб даю, что хоть кто-то один, но сказал "это яхта завалится", но от него отмахнулись.

Меня когда-то тоже приглашали работать суперинтендантом на исторические пассажирские пароходы. Я подошёл, посмотрел и сказал прямо:

— Вашу контору надо закрыть.

Спрашивают:

— Почему?

Отвечаю:

— Потому что вы всё ещё держитесь за угольные суда, а мир уже перешёл на дизельные. Угольные пароходы взрывались.

Котёл разогрет, давление растёт, а энергию надо расходовать. Если не расходуешь и предохранительный клапан не срабатывает — топку уже не остудишь, беда неминуема. Кочегар накидал угля в топку. Давление в котле выросло. Пароход идёт на полных парах. На максимальной скорости. Но тут надо резко затормозить и сбросить ход. Но энергия горящего угля уже накопилась в котле. Её надо куда-то сбрасывать. Если предохранительный клапан не подорвёт, не откроется, то тогда — колоссальный взрыв. Такой же, который произошёл в Чернобыле. Там взорвался не реактор. Там взорвался котёл. Тротил при взрыве увеличивается в объёме в 300-400 раз, а вода, если её разогреть мгновенно, увеличивается в объёме в 1700 раз. Так что вода – самое мощное взрывчатое вещество. Проблема – только её мгновенно нагреть, чтобы было осуществлено с помощью ядерного реактора на Чернобыльской атомной станции.

После войны в Одессе был случай: на рейде стоял пароход с американскими тракторами. Взорвался котёл. Судно стояло километрах в четырёх от берега, а один трактор перелетел все четыре километра и упал прямо на пляж. Вот такая инженерия.

Так вот, Кузя был беспородным, рыжим котом, с тяжелым характером, и одной из его особенностей была паническая боязнь улицы — Видимо, сказывалось тяжелое детство.

Отсутствие прогулок во дворе, Куздра с лихвой компенсировал прогулками по балкону и карнизам. Надо упомянуть, что жили мы на 9 этаже, поэтому, гуляя по карнизу, Кузя явно рисковал, но долгое время все заканчивалось благополучно.

Однако, как-то раз кот все-таки не удержался и рухнул с 9 этажа прямиком на клумбу около дома.

Спустившись, мы с родителями обнаружили вполне живого, сильно ошалевшего кота. После беглого осмотра было установлено одно повреждение – перелом правой передней лапы, причем сильный.

Благо, в семье все врачи — оперативно шину зверю наложили и дали валерьянки (чтоб шок снять).

После чего моя мама решила связаться с ветеринарной лечебницей.

Позвонив по телефону, разговор сразу не заладился, маме сказали, что сделать в такой ситуации ничего нельзя и вообще попросили ее их не беспокоить, а в крайнем случае привозить кота, которого они с удовольствием усыпят.

Надо упомянуть, что мама моя в нашем городе доктор известный, помимо практики в Республиканской больнице, еще и преподает в местной медицинской академии. Поэтому знают ее большинство местных врачей (либо вместе работали, либо учились).

После полученного ответа мама набирает телефон ветеринарки еще раз, но уже совершенно другим тоном представляется, а затем популярно объясняет собеседнику на другом конце провода, что с ним будет, а также, кто это с ним сделает, если он не оторвет свое мягкое место и кота не осмотрит.

В общем, со второго раза все получилось, повезли кота к ветеринару на осмотр, по результатам выяснилось, что перелом очень тяжёлый, и никаких возможностей у наших ветеринаров его поправить нет, в общем, либо кот хромает, либо усыпляем.

Но надо знать мою маму, женщину не только умную и талантливую, но очень упрямую и настойчивую.

Плюнув на ветеринаров, она решила забрать кота на работу, то бишь в больницу – самую крупную в республике, авось, местные эскулапы переломы получше лечат.

Принесла, в общем, кота травматологам (человеческим), после того, как костоправы отсмеялись, котика осмотрели и отправили на рентген. Не надо объяснять, что в тот день рентгенологи тоже поржали от души, но рентген сделали качественно и быстро. Тут надо отметить, что снимок кошачей лапы не сильно отличается от человеческого в плане размера и качества, но, если смотреть внимательно, то кошачьи коготки на снимке смотрятся более чем зловеще, эдакий рентген Фреди Крюгера.

В общем, принесли этот знатный снимок в травматологию и повесили на стенд, который изнутри подсвечивается, хирурги смотрят, изучают.

В этот момент в кабинет влетает начальник травматологического отделения, видит мою маму, видит, что остальные его подчиненные вместе с ней изучают рентгеновский снимок, понимает, что коллеге – моей маме, нужна помощь и с этим пониманием начинает действовать:

— Здравствуйте, коллеги – быстро подлетает к стенду, профессиональным движением берет снимок, быстрый взгляд.

— О, классический перелом кости в луче, — взгляд постепенно переводится на кисть, видит этот когтистый ужас, и задает искренний вопрос.

— О, а кто это!!!

Мораль: лучшие доктора сначала лечат, а уже потом смотрят, кого 

погоняться, на чирикающих птичек полюбоваться. Но, поскольку на улице и собаки большие гуляют, и машины ездят — мы выводили ее погулять на полчасика под нашим присмотром исключительно на нашем участке, а потом загоняли ее обратно. Кошке эти полчаса явно казались недостаточными, она с большой неохотой возвращалась в дом с таких прогулок, и взяла в привычку по несколько часов стоять у закрытой двери, снова просясь на улицу, заунывно мяукая (иногда — часами без перерыва). Ее постоянное мяуканье нас дико раздражало, но выпускать любимицу всей семьи на прогулку без присмотра нам совершенно не хотелось, боялись, что она не найдет дорогу домой, плюс собаки/машины и другие "опасности деревенской жизни".

И тут ей как-то (уж не знаю, как) удалось незамеченной смыться из дома, причем на ночь глядя.

Я, честно говоря, вечером, не найдя ее, подумал, что она прячется в одном из своих укромных уголков — такое с ней раньше бывало. Но когда ее не нашел на следующий день в 6 утра на любимой ее лежанке — я переполошился и начал ее везде искать. В доме ее не было!

Я открыл дверь на задний двор и позвал ее там — никого! Расстроенный, я открыл (чисто на всякий случай!) дверь, которая вела на улицу, — и мокрое существо (на улице всю ночь шел проливной дождь), в котором я и не сразу узнал нашу кошку — стремглав ворвалось в дом и сразу бросилось к своей миске с кормом, после чего, наевшись и вылизавшись как следует, улеглось отдохнуть от "ночных приключений" на своем законном месте...

С тех пор кошка обходит все двери на улицу метра за два и убегает, как только одна из них открывается!

Никаких больше просьб о прогулках!

Вопрос "свобода или кормушка" был кошкой решен для себя однозначно в пользу кормушки.

охранять.

А ведь когда-то система без людей не могла. Даже самый строгий помещик без крестьян — всего лишь хозяин участка с бурьяном. Люди были нужны, потому что без них не росло, не строилось и не двигалось.

Теперь времена меняются. Машины и программы берут на себя всё больше, и часть профессий дешевеет на глазах. Человек тратит годы, чтобы выучиться, а потом раз — и компьютер делает то же самое за копейки. Когда труда много и он подешевел, система уже меньше думает, как нас удержать.

История подсказывает: золотой век среднего класса на Западе случился не потому, что богатые внезапно стали добрее. Просто они понимали: если люди разуверятся в системе, всё посыплется. Тогда делились. Не от святости — от страха.

И тут важно другое: уважение. Оно ведь не должно быть бесплатным приложением к чужому счёту. Уважать стоит за то, что человек сделал для других.

Вот пример. В нашей деревне недавно появился сосед — программист из города. Работает он всё время за компьютером, помочь руками не может. Но когда дорога совсем разбилась, он не отмахнулся, а дал приличную часть расходов. Для него это не разорение, а для деревни — возможность подсыпать дорогу так, что теперь хоть проехать можно без мата.

И никто ему не завидовал. В деревне народ не злобный, а мудрый: смотрят не на то, сколько у тебя, а что ты сделал для всех. И уважение к нему появилось не за зарплату, а за то, что после него стало удобнее жить.

Вот и вся мораль: деньги могут купить многое, но уважение — валюта особая. Его не печатают в банках. Оно появляется там, где человек оставил после себя чуть больше света и удобства другим.

борьба с шариковыми. Ручками. С шариковыми ручками, я имею ввиду.

Да, мне 300 лет, я выполз из тьмы, я писал чернилами. Из-за чего все было в чернилах. И кляксы, кляксы! Забытое слово! Когда хуяк -и надо переписывать все! И да, ручки эти надо было заправлять чернилами толькотуставного цвета!

И тут в нашу жизнь пришел прогресс! Шарик! Не кляксится, не надо его заряжать, не пачкает все вокруг собой.

И все учительская гвардия, вся завучевская рать встала на праведный бой! Нет шарику! Тетради не принимаем! Домашки тоже!

Почему?

Объяснения были разными, но близкими по степени абсурда. Шариковые ручки… тадаммм… ПОРТЯТ ВОЗ… ПОЧЕРК!

Вот так вот. Как хочешь, так и понимай. И девок тоже портят, видимо. А так же наводят порчу на домашний скот и потраву на посевы.

На самом деле, ответ один: не положено.

Тогда-то до меня дошла простая истина, что раз за школу платит государство, то делается там все в его интересах.

Юниты обучаются вставать утром, пиздовать туда, куда не хочу, зевая и матерясь, и делать то, что скажут. Чем абсурднее, тем тщательней делать. И не пиздеть.

Сам я имел на эту систему свои взгляды, потому как-то приперся на урок с гусиным пером.

Соседский дачный гусь с говорящей кличкой Полкан лишился пера в кровавой битве. Все руки, сволочь, мне исщипал. Орал страшно.

За партой я сидел, мнил себя пиитом, задумчиво вперяясь взглядом в потолок, и элегически шкарябал оным по папиру.

Соседи выли от хохота. Дальше было все предсказуемо: крики, вышвыривание в коридор, директор, родители, давящиеся от хи-хи, одобрительный пиздюль дома, и вот меня уже спрашивают школьные негодяи: где перо взял?

Полкана я сдал быстро.

Ободрали его, сердягу, так, что хоть сейчас в духовку суй.

И понеслась.

По Ленину. Партия школьных негодяев, вооруженная передовой теорией, увлекла с собой массы. Идея пошла в народ.

Учителя не смогли остановить вал народной фронды, и шариковые ручки узаконили.

Но мне, гадине такой, припомнили все.

Пришлось менять школу. Из этой я бы вышел с таким аттестатом, что и в тюрьму б не взяли. Палкой через ворота б от стен отпихивали.