Антуан Лоран Лавуазье - человек, совершивший революцию в химии. Это он обнаружил и доказал, что мы вдыхаем кислород, а выдыхаем углекислый газ. Нам это представляется до банальности очевидным, но когда-то стало громкой научной новостью. Его кислородную теорию горения научный мир встретил настолько враждебно, что труд сей после публикации в Берлине был подвергнут публичному сожжению. Он опубликовал первый учебник новой химии — «Элементарный курс химии». 25-летний Лавуазье был избран в Академию наук, а затем и возглавил ее.
Но началась французская революция
В 1793 году Антуан Лоран Лавуазье был арестован, обвинён в «в заговоре с врагами Франции против французского народа, имевшем целью похитить у нации огромные суммы, необходимые для войны с деспотами» и приговорен к смерти. Ни громкая слава, ни реальные заслуги перед Францией, ни заступничество бюро искусств и ремесел не спасло его. Председатель революционного трибунала Коффиналь в ответ на ходатайство о помиловании заявил: «Республика не нуждается в учёных». Приговор был оглашен 7 мая 1794 года и приведен в исполнение уже на следующий день.
Математик Лагранж с печальной иронией отозвался об этой казни: «Палачу довольно было мгновения, чтобы отрубить эту голову, но будет мало столетия, чтобы дать другую такую же... ».
- Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было, - заявила
Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
- Так что же, - не отстает журналист, - значит у вас, совсем нет никаких недостатков?
- В общем, нет, скромно, но с достоинством ответила Раневская.
И после небольшой паузы добавила: - Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!
- Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!
Ключи от стеклянных шкафов Бриллиантовой комнаты, в которых хранились несметные царские сокровища, постоянно находились у Анны Константиновны Скороходовой, камер-юнгферы Екатерины II. Анна Константиновна служила царской семье верой и правдой и осталась во дворце и после смерти Екатерины.
Вступивший на престол Павел I часто страдал от бессонницы. Долгими ночами, когда сон не приходил, а думы одолевали, император имел обыкновение будить жену Марию Фёдоровну, чтобы поговорить или вместе почитать. Императрица ночные побудки не любила, наутро жаловалась на головную боль и со временем просто запретила камер-фрау открывать Павлу дверь. Тогда император нашёл выход - он подходил к двери комнаты, где спала Скороходова, и громко кричал: "Бриллианты украдены! ". Несчастная Анна Константиновна, хватаясь за сердце, в чепце и халате, пулей вылетала из кровати. .. , чтобы провести остаток ночи в неспешной беседе с императором.
Кем был Наполеон Карлович по специальности?
По диплому был артиллеристом. Выиграл 40 сражений подряд. А что толку? Все решает последнее сражение. Он сам честно оценил свои полководческие таланты:
- "Моя истинная слава не в сорока сражениях, выигранных мною. Ватерлоо их всех зачеркнуло. Но не будет забыт и не может быть забыт
Т. е. он считал себя юристом, профессором кафедры государственного права?
(Кстати, юристом он стал случайно. В военном училище, за нарушение дисциплины, попал на гауптвахту. Попросил в камеру книги. Дежурный надзиратель кинул в камеру первую попавшуюся книгу. Ею оказался учебник "Римское право"... Так Наполеон Карлович, лежа на нарах, от безделья, прочитал учебник. И стал видным юристом, автором Великого Гражданского кодекса).
Но Наполеон Карлович понимал, что никакой Кодекс не станет великим без Великого бюджета. Любое государственное величие - это только производное от государственного бюджета.
Без денег не может быть величия.
И Наполеон Карлович создал такую систему Казначейства, такую налоговую и таможенную систему, что бюджет не справлялся с поступающим золотом. Бюджет Франции при Наполеоне был настолько "профицитным", что в него закладывались даже будущие войны. И хоть бы что. Денег было - завались.
Франк - вот что создал Наполеон.
И что, Наполеон Карлович считал себя великим финансистом?
Нет, в своих воспоминаниях он вообще не вспоминает о франке. Он не считает себя ни полководцем, ни юристом, ни финансистом.
Перед смертью он жалел только об одном. О том, что не успел сделать главное дело своей жизни:
- "Я не успел написать учебник по артиллерии".
Т. е. сам себя он считал артиллеристом. И не более того. Император-артиллерист.
Император-артиллерист.
Меня порой кусают мои собаки, а я им прощаю – они ведь все такие несчастные дворняжки. На улицу, как правило, выхожу с пакетом еды. Кормлю не только собак, но и кошек, голубей и даже муравьёв. Со всеми дружу. Только с режиссёрами мне бывало трудновато. Никогда не мог понять, почему артист должен повторять то, что ему режиссёр покажет. Я из-за этого и от ролей отказывался. Один раз попросил отпустить меня с роли, сославшись на якобы депрессивный период. А в другой раз просто сбежал с гастролей Театра Ермоловой, проходивших в Киеве. Приехал в Москву и подал прошение об увольнении. Потом повесили приказ: «За неоднократное нарушение дисциплины уволить артиста Вицина. Основание: заявление артиста Вицина». Смешно
Демосфен слыл в Элладе очень порядочным. Речи его были суровы. Народ в собрании на Агоре привык, что ораторы говорят с ним льстиво, и роптал. Демосфен сказал: «Афиняне, вы будете иметь во мне советника, даже если не захотите, но не будете иметь льстеца, даже если захотите». Главный враг Демосфена, Филипп Македонский, сравнивая его с его учителем Исократом, говорил: «Речи Исократа — атлеты, речи Демосфена — бойцы». Подкупить Демосфена, чтобы он выступал за неправое дело, было невозможно. Ему платили только за то, чтобы он молчал. Один актер похвастался: «За один день выступления мне заплатили талант серебра! » Демосфен сказал ему: «А мне за один час молчания заплатили пять талантов серебра». Чтобы уклониться от речи, он говорил, что у него лихорадка. Афиняне смеялись: «Серебряная лихорадка! »
Рассказывают, что Василия Павловича Соловьева-Седого популярность песни "Подмосковные вечера" постепенно начала раздражать. К его даче в Комарово регулярно приходили люди с баянами (рядом располагался дом отдыха) и начинали наяривать эту мелодию, видимо, в расчёте сделать композитору приятное. Он начинал нервничать: "Да что же я, ничего другого не в жизни не сделал? ".
Нильс Бор был не только великим физиком, но и отличным спортсменом.
Однажды, возвращаясь со своими коллегами поздно вечером из кино, он проходил мимо банка. Фасад этого здания был выложен из крупных бетонных блоков, зазоры между которыми могли служить отличной опорой для опытного альпиниста.
Один из молодых людей, спутников пятидесятилетнего профессора, желая показать свое мастерство, вскарабкался по этим выступам до второго этажа.
Бор принял вызов и медленно начал лезть вверх. Два копенгагенских полицейских потянулись к револьверам и поспешили к зданию банка. Им уже мерещилось ограбление: иначе, зачем бы человек ночью стал карабкаться к окнам банка по отвесной стене.
Мнимый грабитель был уже где-то около второго этажа, когда один из полицейских замедлил шаг и облегченно произнес: «Да это всего-навсего профессор Бор».
"Приключения Буратино", 1975.
Исполнитель роли Буратино был найден режиссером в подземном переходе Минска. Дима с бабушкой возвращался с музыкальных занятий. Сам Иосифов, сыгравший деревянного мальчишку, сниматься не очень-то и хотел.
Сложный грим Буратино требовал усидчивости, чтобы приклеить фирменный нос, гримеру требовалось 1,5 часа. Также Диме сбрили волосы и брови, а вместо них наклеивали бутафорские.
Дублеров у юных актеров не было, все трюки, включая опасные, они выполняли сами.
Отдельная история приключилась при съемках сцены, когда лиса и кот за ноги подвешивают Буратино к дереву. Мама Димы категорически не желала, чтобы сын болтался вниз головой: «Нужен дублер!» Режиссер наплёл ей что-то про куклу, которую можно вешать вместо мальчика, а сам прошептал Диме, чтобы он отправил маму куда-нибудь. В конце концов ее обвели вокруг пальца. Нечаев позже вспоминал: «Я подозвал Димку и говорю: «Нужно что-то делать!» Он: «Понял!» — и начинает ныть: «Есть хочу, не могу! Живот болит!» Пока мама ездила в магазин, мы подвесили Буратино)
Пока мама ездила в магазин, мы подвесили Буратино)
Граф Фридрих фон Ангальт или попросту Фёдор Евстафьевич приехал в Россию по приглашению Екатерины II и в 1786 году занял пост генерал-директора Сухопутного шляхетного кадетского корпуса. Достойный сын века Просвещения, Ангальт превратил кадетский корпус в "Рассадник великих людей", к своим подопечным относился, как добрый отец, поощрял
Ангальт имел обыкновение приезжать в корпус рано и лично будить воспитанников, ласково приговаривая: "Bonjour, mes enfants, il est temps de se lever! ". Кадеты ругались спросонья, а прилично выучившийся по-русски Фёдор Евстафьевич делал вид, что их не понимает. Фон Ангальт одевался на прусский манер и носил длинную косу. Шкодливые кадеты однажды нарисовали на стене карикатуру на чудаковатого директора и с замиранием сердца ждали, что же будет.
Граф Ангальт, проходя мимо карикатуры, сразу же её заметил, остановился и стал разглядывать. Дурацкая фигурка с красным носом и длинной косой не оставляла сомнений, кто послужил для неё моделью. Дежурный офицер с побагровевшим от гнева лицом приказал принести тряпку... Но Ангальт неожиданно сказал сопровождавшим его преподавателям: "Меня так любят кадеты, что даже нарисовали мой портрет. Мне это очень приятно, пожалуйста, не стирайте! ".
Напроказившим кадетам стало очень стыдно, они бросились умолять Фёдора Евстафьевича позволить им стереть злосчастное изображение, но мудрый директор своё решение не изменил...
Георгий Данелия вспоминал:
Mне надо было срочно вылетать в Москву. (Приемные экзамены на Режиссерских курсах. )
В авиакассе мне сказали, что на сегодня билетов нет.
Я показывал свое мосфильмовское удостоверение, говорил, что очень надо, врал, что срываются какие-то важные съемки, мне сочувствовали, но разводили руками.
Тогда я пошел к своей тетушке — Верико Анджапаридзе.
Верико сразу же позвонила министру грузинской авиации.
Министр авиации сказал, что для племянника самой великой актрисы в мире у него всегда билеты есть.
Минут через пятнадцать он перезвонил, извинился и сказал, что сегодня, оказывается, особый день и билетов нет. Билеты есть на завтра, на любой рейс.
Тогда я позвонил в ЦК, Дэви Стуруа. Дэви сказал, что билет — не проблема. Я ему сообщил, что Верико говорила с министром, и тот сказал, что сегодня какой-то особый день, и билетов нет.
— Ну, министр — это министр, а ЦК — это ЦК. Через десять минут и Дэви сказал, что билетов на сегодня действительно нет. Особый день.
И я пошел в гостиницу. По дороге зашел в «Воды Лагидзе» выпить вкусной газировки, которую очень люблю, там встретил Вову Мартынова.
Вова Мартынов — тбилисский «свой парень», то есть человек, которого знали все и который знал всех. Он спросил по-грузински:
— Что ты такой грустный? Русский Вова говорил со мной только на грузинском, считал, что мне нужна практика.
Я ему сказал о проблеме с билетом.
— Э! Я думал, у тебя действительно что-то случилось! Пойдем и возьмем билет!
— Билетов на сегодня нет.
— Для нас, Гия, билеты у них есть! Пошли!
Народу в кассе было очень много, к окошку не подойти. Вова, высокий и широкоплечий, снял кепку, вытянул руку с кепкой вверх, приподнялся еще на цыпочках и крикнул на весь зал:
— Нана, это я, Вова! Посмотри сюда! Кепку мою видишь?!
— Вижу твою кепку, Вова! Что хочешь?
В Тбилиси было две джинсовых кепки, одна у Вовы, вторая — у знаменитого футболиста, форварда сборной СССР, Давида Кипиани.
— Один билет в Москву на час пятнадцать! — крикнул Вова.
— Паспорт давай!
Вова взял у меня паспорт и попросил передать его в кассу.
— Подожди! А деньги? Деньги возьми! — сказал я.
— Деньги я ей отдам, не волнуйся, — сказал Вова.
(У меня он денег не взял, когда я начал настаивать, он сочувственно посмотрел на меня и сказал, что я совсем обрусел. ) На самолет я успел. Летел и думал: «Министр — это министр, ЦК — это ЦК, а Вова — это Вова!
Летел и думал: «Министр — это министр, ЦК — это ЦК, а Вова — это Вова!
Потомственный почётный петербуржец Вильгельм Шитт занимался винной торговлей - делом в наших краях прибыльным. Основанный его дедом Корнелиусом торговый дом "К. О. Шитт" быстро богател и разрастался и к началу XX столетия владел и виноградниками в Крыму, и множеством питейных заведений в столице. Сметливый немец обычно открывал свои винные погребки и рюмочные на пересечении улиц, так что его вывеска в виде позолоченной грозди винограда была отовсюду хорошо видна. "Шитт на углу пришит" - говорили тогда об этих забегаловках, где можно было за 10 копеек выпить рюмочку водки и закусить бутербродом с икрой или бужениной, а после этого почувствовать, как жизнь приобретает новые краски. Тогда казалось, что Шитт и его рюмочные в Питере навсегда, но наступил 1917-й год, и Вильгельму Эдуардовичу пришлось бежать в Крым, где его расстреляли большевики. Расхожие поговорки вроде "в Питере все углы сШиты" давно забыты, и только рюмочным удалось выжить, несмотря на все беды, войны и антиалкогольную кампанию.
"Когда осенний лист шуршит,
Иль снег колючий порошит,
Суровая судьба страшит,
То каждый в кабачок спешит
С названием "Корнелий Шитт".
Здесь шутка друга рассмешит, Боль и тревогу заглушит И все сомненья разрешит".
Боль и тревогу заглушит
И все сомненья разрешит".
Пора восстановить справедливость
Раневскую превратили в нержавеющий автомат по выдаче шуток. Большую часть из которых она не произносила. И в ее тени совершенно засохла Рина Зеленая, актриса с превосходным ч/ю. Но куда более изящным. Некоторые шутки Зеленой приписали Раневской. Они дружили. Зеленая рекомендовала
Зеленая сходу придумывала фразы и для своих героинь. Чему режиссеры лишь радовались. «Такие губы сейчас не носят! » — это она. Бьютихак из кинофильма «Весна».
В юности Зеленая приятельствовала с Маяковским и как-то даже обыграла его в бильярд. Маяковский такого не ожидал от крохотной девчонки, обалдел. С кем она только не приятельствовала, озорница. Однажды на теннисном корте к ней подошел долговязый парень, попросил, чтобы Зеленая читала со сцены его детские стихи. Стихи ей понравились, согласилась. Долговязый ходил на эти ее концерты и потом Рина заодно его кормила, он был вечно голодный и без денег. Покупала ему по шесть отбивных. Долговязого звали Сергей Михалков.
Она шутила легко, обаятельно, быстро. Уже совсем пожилой возвращалась с Ливановым после съемок очередного «Холмса», в микроавтобусе. В них врезалась машина. Маленькая Рина Васильна перелетела через весь салон — прямо к Ливанову на колени. Отчеканила: «Спокуха — я с вами! »
К себе относилась иронично. На съемках последнего «Холмса», когда ей было 85, сказала режиссеру Игорю Масленникову: «Называйте меня теперь Руина Зеленая».
…Ей никак не давали звание Народной СССР. Она шутила: «Если и дадут — то за сорок минут до смерти». 1 апреля 1991 года Горбачев наконец подписал указ о присвоении звания. Именно в этот день Рина Зеленая умерла.
Спешу сразу заверить всех, что полностью согласен с первым каналом. И что на коллективном Западе дементоры прямо в открытую по поездам шастают...
Поэтому - без умысла расскажу историю об Ричарде Роджерсе (Richard Birdsall Rogers). Канадском инженере, ставшим жертвой своего идеализма.
В конце 19 века он работал суперинтендантом
И вот в 1904 году возле города Петерборо открывается знаменитый шлюз No. 21. Он поражает всем: и высотой перепада (вместо привычных тогда 2-3 метров шлюз поднимает сразу на 20, и применением редкого тогда неармированного бетона. А самое главное - это принцип действия. Шлюз сделан, как весы. Суда вплывают в чаши по обеим сторонам опоры, после чего одна чаша поднимается, а другая - опускается, вместе с водой и находящимся там судном. Шлюз не требует энергии, все работает на гравитации. Причем система оказалась такой надежной, что первый ремонт сделали только через 70 лет. Тогда же эту конструкцию признали выдающемся историческим инженерным сооружением Америки.
А в истории Канады этот проект остается единственным гос. заказом, который выполнен в срок и за отведенные средства. До сих пор.
Но вдруг вместо чествования Роджерса обвинили в растратах. Он сумел отбиться в судах, но его репутацию очернили, и до самой смерти не предложили ни одного мало-мальски серьезного заказа.
Разгадка такого отношения проста: на этой уникальной стройке он неоднократно отказывался давать откаты властям, или затягивать процесс для доп. финансирования. Сам придирчиво отбирал подрядчиков, сам следил за расходами, и даже использовал собственные сбережения.
В 1961 году Юрий Никулин снялся в одной из лучших своих картин – фильме Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими». Это была первая драматическая роль актера. Никулин сыграл Кузьму Кузьмича Иорданова, который, потеряв во время войны семью, совершенно опустился.
Самое удивительное, что, приглашая Никулина на эту роль, Кулиджанов не видел
Юрий Никулин вспоминал:
«Увидев режиссера Кулиджанова в первый раз, я подумал: «Вот так, наверное, должны выглядеть хорошие педагоги». Лев Александрович производил впечатление человека спокойного, уравновешенного и собранного.
— Как вам роль? — спросил он сразу.
— Понравилась, но не знаю, смогу ли сыграть ее, — признался я чистосердечно.
— Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще, не говорите слово «играть». Будьте сами собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов. И живете вы в Москве, в старом доме. Вам пятьдесят лет… Вы побродите по улицам, зайдите в магазины, присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве.
Этот совет я выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался…»
Насколько удачно актер вошел в образ, можно судить по одной забавной истории. В самый первый съемочный день, когда снимался эпизод в мебельном магазине, Никулин приехал на съемочную площадку в гриме и костюме Иорданова и хотел было войти в магазин. Однако, директор магазина внезапно загородил ему проход. Трехдневная щетина и мятый костюм Никулина произвели на него соответствующее впечатление.
«Куда вы, гражданин? » — грозно спросил директор. «Мне в магазин», — ответил Никулин. «Нечего вам там делать! » — еще более насупил брови директор. «Да я - актер, в фильме снимаюсь». «Знаем мы таких артистов! С утра глаза зальют и ходят, «спектакли» разыгрывают! Идите прочь, пока я милицию не позвал! »
В этот момент к месту событий подошел сам Кулиджанов и заступился за актера. От слов режиссера у директора глаза округлились еще больше. А режиссер откровенно радовался: «Ну, если народ вас так воспринимает, значит, в образ вы вошли прекрасно».