Свежие истории от 26 февраля 2015

человека с закрытой черепно-мозговой травмой.

— Как состояние?

— Да, нормальное, мы дальше поехали.

Поднимаюсь в приемный покой, вижу, на столе никого нет, думаю, на каталке человек лежит, сейчас сестры примут, и поднимем в палату.

Беру сопроводиловку, читаю диагноз: "ЗЧМТ" (см. выше). Читаю дальше графу "Что случилось" и тихо офигеваю. "Шел. Упал. Опух. Умер".

Мать честная, это что же скорая такую подлянку среди ночи устроила.

Сами не хотят с покойником возиться, милицию вызывать, так они нам подсунули. Стал я вызывать бригаду, которая привезла этого товарища.

Связали меня с ними по рации.

— Так-перетак, говорю, вы мне кого привезли?

— А чего такого? Нормальная травма…

— Дык, он же мертвый…

— Что уже умер? Мы же живого везли…

— …, у вас что в сопроводиловке написано? "Шел. Упал. Опух. Умер".

Тишина на том конце. Потом через паузу.

— Дима, это мы торопились и сократили: Опухоль умеренная…

Подхожу к каталке, а там тихо посапывая спит в жопу пьяный мужик со здоровенной шишкой на лбу.

sanya1981

с подругами, друзьями и устраивать оргии, которые заканчивались только к утру. Еще нас постоянно доставали различные коммунальные службы, которые приносили квитанции и не застав хозяев дома пытались поручить нам передавать их бумаги и требования. Короче, наш градус кипения неуклонно поднимался. И вот вчера или уже сегодня, первый час ночи, я пошел спать, к соседям кто-то пришел и стали звонить им в дверь. Я терпел это минут десять, потом не выдержал встал, решил объяснить поздним гостям, что если им никто не открывает, то хозяев или нет или им эти гости не нужны.

Когда я подошел к своей входной двери в этот момент звонки в дверь соседей прекратились и я услышал такой разговор, один из гостей предлагал другому позвонить к нам в дверь и узнать приходили сегодня наши соседи или нет. От такой наглости я чуть не задохнулся воздухом, но план мести родился моментально. В тот момент как позвонили нам в дверь, я кинулся на нее, царапая ее ногтями и гавкая. За дверью что-то упало и разбилось, потом это что-то резко затопало по ступенькам вниз, но пробежав пролета два остановилось, тогда я открыл дверь и еще раз погавкал басом в пространство подъезда. Помните как у Гайдая в короткометражках снятых по рассказам Зощенко, когда Куравлев и Крамаров убегали, спасаясь от собаки и первый крикнул второму "Беги, Серега!!!".

Вот именно эти слова я и услышал. На площадке валялся пакет с едой и разбитая бутылка водки. Я очень удовлетворенный закрыл дверь и в этот момент я увидел глаза моего мопса. Если раньше я для него был просто доминантный самец в стае, то теперь я стал для него МЕГА-САМЕЦ!!! Псина с уважением проводил меня до кровати и всю ночь проспал у меня в ногах!!!

ни предрпиимчивостью похвастаться не мог, зато успел обзавестись женой, двумя детьми (а кстати уж и презлющей тещей) и старым жигуленком. За неспособность как следует содержать семью частенько доставалось ему и от "мамы", и даже от более терпеливой жены — а что с ним поделаешь, ежели у человека при хорошем освещении и определенной остроте зрения на лбу можно прочесть "Неудачник". Таким помогает только счастливый случай.

И вот однажды едет наш несчастный Вася на своем чихающем жигуленке где-то по сельской местности (зачем — теперь уж и сам вряд ли вспомнит) и размышляет о своей нелегкой жизни и о несовершенстве мира в целом. За горестными размышлениями он не заметил новую иномарку, остановившуюся на перекрестке как раз перед ним, и, натурально, впечатался в иномаркину "корму". На негнущихся ногах (и, скорее всего, вообще на автопилоте) он выползает из своей уже почти-не-машины, и первую мысль "Что скажет теща?!" сменяет другая: "А, пожалуй, перед тещей оправдываться при таком раскладе к вечеру будет уже некому...". Из иномарки выплывает дородный дяденька в хорошем костюме, с дорогой мобилой и при роскошной каштановой бороде. Он задумчиво смотрит на причиненные повреждения своей машины, затем — на то, что осталось от машины Васи и, наконец, — на самого Васю.

— Ну и откуда ты такой взялся?

— Да вот, по делам ездил, жена, дети — кормить надо...

— Жена, дети... А занимаешься ты чем?

Васе дорог любой шанс, и он пытается "давить на жалость":

— Да вот, церковный регент я, места не найти, подрабатываю по случаю в области...

Но, вместо сочувствия, в глазах пострадавшего вспыхивает странный огонек: "Регент?!

— А где ты учился? Когда закончил? Где работал?

Оказывается, то был настоятель одного храма в дальнем Подмосковье.

— Тебя-то, голубь, мне и надо! Храм мы только-только восстановили, народ потянулся, а петь-читать, кроме одного меня, некому — никто не хочет в такую даль ездить. Ну, вот что: жилье у тебя будет, на молоко детям тоже дам, так что в ближайшую субботу — с песней вперед, будешь мне машину отрабатывать...

Так вот и нашел Вася себе место. А чем плохо: своя избушка, лес, речка, воздух чистый... и, главное, от тещи наконец-то съехали.

Армию, а его отца (моего деда) в это время отправили гноить в тюрьму, сделали из бывшего красного партизана врага народа, где через год и умер. Таёжник, охотник, ночевавший на снегу в сорока градусный мороз не выдержал сталинских застенок!

А сына врага народа призвали на службу и даже направили в элитные войска, служить в разведке, по-видимому, использовались его навыки знания тайги, ведь он фактически вырос в тайге, занимался охотой со своим отцом и кое-чему научился. Служил отец на границе в Приморском крае недалеко от озера Хасан. Как отец рассказывал, его отделению (он был командиром этого отделения) давался приказ встретить в указанном районе человека и доставить в часть. А это могли быть, как и свои разведчики, возвращающиеся назад, так и диверсанты, идущие с конкретным заданием, а кто будет: свой или чужой, они не знали.

А разведка работала четко, знали, когда и где будет идти человек, и если это был свой, то он сопротивления не оказывал и просил его доставить куда следует, а чужие просто в руки не давались и тут разные случаи были. Здесь можно многое вспомнить о том, как служил отец, что-то он рассказывал охотно, а что-то не очень.

Однажды, сидя в засаде, тёмной, глухой ночью они поджидали такого вот человека, темень страшная, ничего не видно. Вокруг только светлячки мельтешат, единственное освещение. И вдруг отцу показалось, что один светлячок как-то странно себя ведёт: летает по окружности, что сразу его насторожило. Он дал команду своим ребятам, что идёт человек, сейчас брать его будем. И точно приблизился тёмный силуэт мужчины, который маленьким фонариком водил по кругу. Фонарик еле светил, но дорогу все же, освещал, а нарушитель пытался фонарик маскировать под летающего светлячка, но перестарался и выдал себя. Отец ещё говорил, что мужик попался здоровый, еле скрутили его, минут десять с ним возились, приёмы зараза знал.

Ещё один момент, о котором отец неохотно говорил, он просто проговорился, будучи хорошо выпивши. Однажды к ним на заставу прислали молодую женщину, которую следовало было провести через границу. Жила она там довольно долго, видимо готовились к переходу основательно, и кажется, у отца с ней завелся роман, дело то молодое. Когда он её переправил через границу и вернулся назад, то его почему-то арестовали, дескать, ты не должен был вернуться живым. Так его продержали под арестом около трёх месяцев, пока назад не вернулась та женщина.

Оказывается, на отца пришло досье – сын врага народа, наверное, кто-то прошляпил, когда его призывали в армию, да ещё направили в такие секретные войска. По-видимому, решили одним махом решить все проблемы с ним, и очевидно дали той женщине задание, когда отец свою работу сделает, то его попросту убрать. Но она этого не сделала, не выполнила приказ. Что это было, не понятно? Может и любовь у них была, может быть, просто у неё не поднялась рука, так запросто убить человека, ни за что. А так как уже война намечалась, то стало тогда не до личного дела отца, ведь тогда на войну уже всех забирали. Но отец так и оставался служить на границе всю войну.

А вот когда началась война с Японией, то отцу участвовать в ней пришлось не много: его сразу же в первом наступлении ранило в ногу. До своих ему пришлось долго добираться ползком, по пути пришлось удавить такого же раненого японца, война, тут уж кто кого, или ты его или он тебя. Тогда отца наградили орденом Красной звезды.

Попав в госпиталь, отец боялся, что ему запросто могут отрезать ногу, просто для врача это было проще, чем делать операцию и, боясь этого, заставил делать операцию без наркоза, скрипел зубами и сломал доску на столе. Кстати: у него была большая потеря крови, и кровь ему дала врач, еврейка по национальности. Так что, у нас послевоенных детей, есть и доля еврейской крови. А по окончании войны он ещё год охранял уже пленных японцев, которые работали на угольной шахте. Ему предлагали продолжить службу в армии, но в конце 1946-го он демобилизовался, вернулся к семье.

Ему сразу же предложили пост председателя колхоза, на что он ответил: "Сыну врага народа не следует быть в начальниках". Работал на МТС трактористом и комбайнёром, но всё равно его упрямо часто назначали бригадиром тракторной бригады, он уходил с должности, а его уговаривали и снова назначали на бригадирство. А окончил он три класса начальной школы, коммунистом не был, и при этом ещё пять лет проработал управляющим отделения совхоза, просто знали что только он может справиться со своенравными мужиками. У мужиков он был авторитетом.

Есть разные курьёзные моменты в его жизни.

Однажды, в уборочнау страду, он для своей бригады на складе получил различные запасные части к комбайнам. Всё это он сложил в двуколку и подъехал к конторе совхоза, за разнарядкой. Вернувшись назад, он увидел, что в его двуколке кто-то полазил, и увел наиболее ценные запчасти. Он огляделся, внимательно посмотрел на стоявших недалече мужичков, подходит к одному, залезает к нему за пазуху и вытаскивает оттуда ремень. Этим ремнём он отстегал его со словами: "Не умеешь, не бери! "Окружающие были в шоке, поняли, что с моим отцом лучше не связываться.

Ещё случай, когда у них ограбили тракторную стоянку в поле, то отец сразу определил, кто это сделал, по следам нашёл. Следы были колёсного трактора, но оказались приметными, особенно для наблюдательного человека, каким был наш отец. Он даже не стал выслеживать, а прямым ходом направился к организации, которой принадлежал этот трактор и от начальника потребовал отдать украденное. Тот было пытался отнекиваться, но предоставленные улики были против него.

Как-то бывший одноклассник, даже с какой-то гордостью и восторгом, рассказал мне (а он работал комбайнером под началом моего отца), как они было решили устроить пьянку на работе, а отец вычислил это намечаемое мероприятие, нашёл водку и принародно разбил бутылки с водкой.

Я тогда поинтерессовался у отца про этот факт: он неохотно, но ответил: что идёт уборочная страда, а мужики пьянку надумали устроить и надо было их проучить. И уже смеясь говорил, что у него руки тряслись от того, что ему предстояло сделать, но пришлось бутылки разбить. Хотя выпить он тоже был не дурак, но знал место и время. А что-либо спрятать от него было бесполезно, найдет!

А вот в 1968-м, тогда я студентом был на летних каникулах дома, случился с ним казус: пришла знакомая к матери и сообщила, что муж её в стельку пьян и не может сам дойти домой. Мать меня послала, и точно, отец у чайной сидит, и встать не может, пришлось мне тогда практически на себе его нести километр. Как потом выяснилось: он встретился в чайной со своим бывшим командиром, начальником разведки, тот ехал с геологической экспедицией и остановились пообедать. Очевидцы рассказывали, что они обнялись и прослезились ну и встречу эту основательно отметили. Своего начальника чуть тепленького увезли геологи, а отец как это водится: "я сам", остался сидеть. Долго об этом в селе вспоминали, смеялись, что сыну пришлось его домой нести и тогда многих удивило, увидев слезы у двух солидных мужей. И жена (моя мать), на этот раз его за выпивку не пилила, даже какая-то гордость была за своего мужа.

Вот на таких мужиках и держится государство!