Истории о армии #командир

Если бы все усилия, потраченные бойцами на достижение этих двух позиций направить на выполнение именно боевых задач, то такую армию принципиально невозможно победить даже теоретически.

Продукты по обеспечению заставы, согласно табеля и количества служивых, завозились один раз в пятнадцать дней. Складировались в полуврытую, полностью глинобитную в надземной части землянку с толстыми стенами и одним входом. Официальный допуск к складу имели лишь повар, помощник из наряда и «замок». Все как положено: учет завоза, расхода, но вот одно но - продуктов почему то хватало только дней на двенадцать максимум.

Как известно, для отцов-командиров неразрешимых загадок не существует принципиально. Допросив с пристрастием повара и «замка», а затем окинув мудрым хозяйским взглядом продсклад, узрели назарешеченное окно в стене. Ясно - через него уходит тушенка, сгущенка, консервы, хлеб, мука. Отдали приказ заложить светоч намертво, что и было выполнено со всем рвением и старанием. Но продукты продолжали убывать в чуть медленном темпе.

Призадумавшись, посоветовавшись, оба отца родных приказали переделать и укрепить входную дверь совместно с косяком. По исполнении опечатали мастичной печатью и добротным навесным замком. Плюс взяли расход съестного на особый контроль. Темп пропажи продуктов еще слегка подупал, но не прекратился.

Устав на этом действии играть в угадайку, еще раз посовещавшись, приняли соломоново решение - не выдавать заставе на руки месячное жалование и закупить на всю сумму наиболее расходные продукты.

Пропажи враз и навсегда прекратились.

Так как же происходила утечка съестного?

Сначала тырили через окно. Затем через дверь поддеванием вверх и снятием с петель. Штифты были укорочены еще с незапамятных времен. Когда переделывали дверь, то поставили болты на петли гайками наружу. Затянули не ключом, а рукой. То есть: надо после наряда ночью за едой, гайки откручивались, дверь аккуратно отклонялась в сторону и… «здравствуй пещера Али-Бабы»! Печать цела, замок не вскрыт.

Командиры «новшество» так и не заметили.

это.

Вот представьте себе картину: Северная Атлантика, бескрайний океан спокоен и ленив, и среди ледяных волн плавает буй, на котором стоит старинный телефон и бесконечно звонит. Кристально чистый воздух разносит на несколько кабельтовых эту леденящую душу трель, эту мольбу о помощи. На другом конце провода… на глубине 60 метров… 28 человек очень надеются, что кто-то услышит этот звонок, поднимет трубку и спасет их. Это был звонок длиною двое суток. И ценою в 28 жизней. Вам интересно? Итак, обо всем по порядку.

В начале XX века в Соединенных Штатах Америки строились подводные лодки серии S. Их было выпущено 36 штук. Для своего времени это был вполне удачный проект. Некоторые субмарины серии S дожили до 40-х годов и даже принимали участие во Второй мировой войне — барражировали в районе Алеутских и Соломоновых островов в Тихом океане.

На палубе субмарины под номером S-1 был оборудован цилиндрический ангар. В нем размещался сборно-разборный биплан Martin MS-1. Но дальнейшие испытания не показали никаких достоинств подлодки в комплекте с гидросамолетом, и эксперименты в этом направлении прекратили. Моряки попозировали на его фоне для потомков, и его отправили в утиль.

Субмарина — героиня рассказа носила номер S-5. Она была спущена на воду в 1919 году, а в августе 20-го приступила к ходовым испытаниям.

Проверка всех систем и механизмов проходила в Северной Атлантике, недалеко от мыса Делавэр. Все шло своим чередом, экипаж привыкал к своему боевому кораблю и четко выполнял приказы капитана. Все задачи были выполнены, и остался только последний экзамен — экстренное погружение.

Капитан корабля Чарльз Кук дал команду на погружение. При этой команде самое главное — не забыть закрыть клапан главной вентиляционной магистрали, которая снабжает подлодку наружным воздухом. Но старшина, который заведовал этим клапаном, то ли замешкался, то ли растерялся, то ли думал о чем-то сухопутном и приятном.

И он не успел его закрыть. Случилось cтрашное: одновременно во все отсеки лодки через систему вентиляции мощным потоком хлынула вода.

Пока все нужные клапаны не перекрыли, лодка набрала много тонн воды и легла на дно. Больше всего пострадал носовой отсек с торпедными аппаратами — он был полностью затоплен. Глубина в том месте оказалась небольшой — всего 60 метров, но это мало добавляло оптимизма. Потому как подать радиосигнал бедствия через толщу воды тогда было технически невозможно. Экипаж прекрасно понимал, что их никто и никогда не найдет на этом богом забытом дне у мыса Делавэр.

Вы не знаете, есть ли в английском языке аналог фамилии Кулибин? Ну, если есть Мистер Been, почему бы не быть мистеру Cool-i-Been-у. В общем, в экипаже субмарины S-5 нашелся свой Coolibeen. Вероятнее всего это был либо радист, либо электрик. Он нашел длинный кабель, подсоединил его к корабельному телефону, прикрепил телефон к сигнальному бую и отправил его на поверхность. Вот так в открытом океане раздался обычный телефонный звонок. Ледяные хрустальные волны, и над ними леденящий душу «др-р-р-р-ринь! ».

Телефонный сигнал «Спасите наши души! » раздавался долго. Очень долго.

Десять часов. Для людей, запертых на глубине, каждая минута тянется как вечность. Проблема усугублялась тем, что тот район был малосудоходным, и телефонный СОС могли услышать только чайки да альбатросы. И тогда капитан, носящий замечательную морскую фамилию

Кук, принял очень важное и волевое решение. Если говорить по-русски, то он решил поставить свой корабль «на попа». Глубина — 60 метров, а длина подлодки — 70, а это значит, если удастся поставить ее вертикально, носом на грунт, то кормовая часть будет выдаваться над водой. А это уже кое-что — такой «поплавок» трудно не заметить.

Идея, конечно, очень рискованная. Главная опасность при таком маневре

— это кислотный электролит из аккумуляторов, который может разлиться и своими ядовитыми парами отравить людей. Но экипаж поверил своему капитану. Сообща офицеры и механики разработали подробный порядок действий для каждого моряка, и оставалось только надеяться на точный расчет и слаженность действий всей команды.

И вот раздалась неслыханная до сих пор в морской практике команда:

«Приготовиться к всплытию кормой! » Стальная сигара подлодки плавно пошевелила кормой, та стала подниматься… и через несколько минут субмарина уже стояла практически вертикально, с небольшим наклоном, мягко опираясь носом на грунт. Вы представляете, что в это время творилось внутри? Тонны воды хлынули в носовые отсеки, сметая все на своем пути. Стоявшие наготове моряки выдернули за руки последнего моториста и с трудом успели задраить люк, ведущий теперь уже вниз.

Экипаж собрался в кормовом отсеке-поплавке. Живы были все. А над океаном продолжал раздаваться одинокий и печальный телефонный звонок…

Он пугал пролетающих мимо чаек и проплывающих косаток почти двое суток.

И тут подводникам несказанно повезло — по удачной случайности неподалеку проходил военный транспорт «Алантус».

Сначала вахтенный увидел на поверхности огромный буй удивительной конструкции с торчащими винтами, а потом услышал звонок телефона.

Тогда матрос решил, что сходит с ума.

Когда моряки «Алантуса» подошли на шлюпке, один из них снял трубку и спросил: «Алло, а что это за судно? »

Ему ответили: «Американская субмарина S-5»…

Матрос с трубкой был крайне удивлен, растерян и обескуражен, но вслух сказал совсем другие слова (матерно-морские), а потом ничего лучше не придумал, как спросить: «Куда вы направляетесь? »

На что получил шикарный американский ответ: «Прямо в ад! »

В этот день ни черти в аду, ни ангелы в раю так и не дождались 28 человек, уже внесенных в их списки. Командир подлодки и моряки

«Алантуса» нарушили все их планы. Подводники были спасены. Последним свой корабль покинул капитан Кук. Этот отважный и смекалистый офицер спустя 20 лет станет командиром линкора «Пенсильвания» и вместе с ним переживет воздушную атаку японских камикадзе в Пёрл-Харборе После войны Чарльз Мейнард Кук-младший дослужился до звания адмирала и был назначен командующим 7-м американским флотом в Тихом океане.

турникетом).

"Инкрустируют", конечно, до обалдения - "сирена включилась -

проход открыть, выключилась - закрыть".

Ага.

Пара часов полета, потом выпускающий гонит меня в этот самый

"обезьянник", поднимает бойцов.

Сирена !

"Пошел !!!" - секунд за 12-15 полсотни с лишним человек рысцой

проскакивает мимо меня, щелкают купола "стабилизации" в углу двери.

И (!) вот тут-то я должен был открыть турникет и тоже, последним,

уйти - вместо этого дергаю его на себя. Защелкивается.

По случаю ясно видимого в нескольких метрах "движка" ИЛ-76

немного клинит мозги, и вместо того чтобы повернуть ручку стопора

и выйти - тихо пытаюсь выбить турникет.

Хренушки, крепкая штука.

Пытаюсь выбраться через верх - парашют на спине мешает !

Минуты две проходят в бесплодной борьбе, подходит "стюардесса"

(бортмеханик) и ухмыляясь спрашивает что-то вроде "а хрен ли

ты тут делаешь ?"...

Вобщем, закрыл он тумблером дверку, извлек меня из "загашника".

А у меня - "горит", прыгать надо !

"Кончай,- говорит, - хреновиной заниматься, мы уже километров на

200 улетели, поздно !"

Как я не сопротивлялся, сняли с мення парашют и провели в кабину.

Командир в темных очках и кожаных перчатках с ходу вопрос

поставил принципиально: "Десантник, пить - будешь ?"

И где вы видели десантника, который скажет "нет" ? :-)

Прибегает снизу штурман, притаскивает трехлитровый термос со

спиртом. Где-то за час мы его доблестно "уговариваем", я уже совсем

"свой". Прошу сообщить на землю, что в самолете застрял - "да

какие дела, сообщили уже !".

Hенавязчиво интересуюсь, куда летим - оказывается, под Брест.

Еще минут через 20-30 дело к посадке. Командир выдвинул что-то вроде

перископа, расправил перчатки - и надо отдать ему должное, посадил

76-й как игрушечку. Тут весь экипаж быстренько "ноги в руки" и

смывается. У меня парашют, автомат и полный боекомплект, учения

ведь. Как последний идиот, сижу на открытом люке и болтаю ножками.

Мимо проходит дежурный по стоянке, видит меня - глаза делаются больше

самолетных иллюминаторов.

"Ты кто ??? !!!"

Hу, по природной скромности про извенстное животное в человеческой

одежде я ему рассказывать не стал, а в кратце изложил свою эпопею.

Увели меня, в общем, на контрольку, потом как "голодающего"

в летную столовую.

Прикол - парашют в гардероб взяли. а вот автомат - нет. :-)

Покормили.

Опять на "контрольке" - вон тот 12-й через час в Иваново летит,

тебе практически домой, там "стабиилизации" ваши, иди !

Иду.

Под самолетом - четверо в летной форме, водку пьянствуют, мясо и овощи едят.

"Десантник, пить будешь ?"

Если вы думаете, что я ответил "нет", то ошибаетесь. :-)

Сидим.

Hенавязчиво пытаюсь выяснить, когда в Иваново-то ?

"Да ты что, не раньше чем завтра вечером !"

В это время подбегает еще один "летун" и с криком "@#Я, мы уже

полчаса как в воздухе быть должны !" буквально ныряет в самолет.

Остальные молча подхватываются - и следом.

Оказывается, это командир от метеорологов прибежал.

Прыгаю в самолет. Заводимся, минут 20 гудим двигателями,

выезжаем на взлетку. Глушимся.

????

Оказывается, ждем команду спортсменов, попутным "бортом"

летящих в Иваново. Где-то часа через полтора они появляются,

сборная по парашютному спорту, большей частью девушки, и весьма...

Уже темно, но взлетаем. Что было в гермокабине АH-12, я уж

простите умолчу, но часа через три - в Иванове.

"Темная ночь, только..."

Ждут три машины из моего полка, камеры стабилизации 12-й привез.

Вместе с ними гружусь, часа через 2 - в полку.

"Родной !!!" - кинулся на меня дежурный по части, музыкантский

майор.

"Все ученья не хрен прошли, уже почти весь день ищут - выпрыгнуло

N человек, собралось N-1 !!! Ищут !!!! мать-мать-мать-мать..."

В общем, летуны передать что я на борту остался - забыли за пьянкой.

Ближайшие три дня, до возвращения полка с учений, я вполне

естественно исполнял обязанности вечного дежурного по части. ..

по шахматам). Термодинамику у нас ведет Кузовлев из министерства, по своему учебнику. Все реальные высокостоящие специалисты. Т. е. имеем прекрасных наставников плюс обрастаем хорошими связями. 95% наших мореманов этих бугров в глаза никогда не видела, а мы еще имеем наглость выпендриваться и права качать. Рульков показывает методику причаливания – подход под острым углом, отдаем носовой швартов, задний ход, прибиваем корму, крепим кормовой швартов. Нет, Дмитрий Иванович, я зайду параллельно причалу, отдам кормовой и сразу прибьюсь, быстрей и короче. И вот я за штурмвалом, иду к причалу, надо «припарковаться» к барже, сзади вахтеный начальник, капитан-дублер Володя Зуев режется в шашки с Кастромой, вторым рулевым. – «Будешь подходить скажи», - «Ага, щас, сами с усами». Захожу по моему изобретению, по моей схеме. Ан, нет, Ахела промахнулся, вот почему надо было под углом заходить, , маневр остается – теперь понял! скулой иду в баржу и уже не выправить судно, надо уходит на повторный круг, но я не командир. «Иди вставай, Володя». – « Ща, ща» – говорит Зуев, доигрывает. Поздно, бью баржу и отлетаю. – «Твою мать» - кричит вахтеный, «а он тебя предупреждал» - нудит Кастрома. Коллега, солидарность, два дебила это сила. Зуев идет на второй круг, ничего не случилось повреждений ни у нас, ни у баржи нет. Просто мордотык! Неприятно. - «Эх, Дмитрий Иванович, словами бы объяснил! »

клещ, то меня точно отправят в город дабы его для опытов сдать а меня обезопасить от энцефалита. Надо сказать, что мы в армию приехали подготовленными, т.е. со своей жратвой, ибо надежды на вояк в этом не было, но не у всех дела обстояли так гладко… И вот вечером я мужикам говорю изловите мне клеща, а я вам банку тушенки. Сказано, сделано, на следующий день мне принесли клеща. Я его аккуратненько в баночку положил и стал ждать заветного дня, но он не наступил, т.е. нужда отпала ехать в город. У меня нужда отпала, а другого парня появилась! Вот он мне и говорит, мол давай сюда твоего клеща я тебе тушняк и все красиво. Оки! говорю я ему, достаем баночку, а клещик то – представился, да не просто помер, а усохнуть умудрился… Как к нему нитку привязать(как доказательство что мол укусил) не понятно. Ну срочно раздобыли кипятка, распарили покойничка. Ниточку привязали. Все красиво. Но народ Шурке Иванову (так звали желающего попасть в город) и говорит мол не поверят заставят место показать… Ну решили что клещ его в смое интимное место укусил, мол туда посмотреть не должны… Но ехидство и многочисленные рассказы повергли Шуру в сомнения… Надо на этом месте красноту организовать – она то в случае проверки будет доказывать правдивость случившегося… Стали думать как это сделать. Ну и надумали в соседнем бетонном боксе(на его ставится сверху большая палатка) есть муравейник с большими(около 1см) муравьями. Говорим: - ты Шура поймай 4-5 и заставь их укусить себя в то самое нежное место… Долго терзали Шурку сомнения, но в город на банкет попасть страсть как хотелось. Ушел он из палатки в наловил муравьев, отошел в лесок, через некоторое время с кислой мордой вернулся, говорит мол все нормально – краснота есть… Так и пошел к командиру роты волоча за собой клеща на веревке. Смотреть и проверять куда укусил не стали. :))) И в город до 20-00 отпустили. Пришел Шурка только на утро следующего дня, но к утренней поверке успел. В городе кроме веселья Шурка сдал клеща на анализ т.к. начальство точно захочет узнать результат. После обеда, командир роты повел его к телефону узнать анализ клеща на энцефалит. Телефонов было 2 параллельно. И как Шурке повезло, что ком. роты не стал слушать что ему сказали врачи, а они сказали ему примерно следующее: Какого хрена ты нам этого клеща приволок, этож самец! Он впринципе никого укусить не может !!!

укладывает быстро — тот падает красиво, но один раз.

Запомнил на всю жизнь.

Первый прыжок — почти последний

День прыжка выдался как в кино "В бой идут одни старики", только без стариков и с бетонной свалкой. Ветер был, как в тундре, только без оленей.

Прыжков было три: один — чтобы понять, как страшно, два — чтобы закрепить травму. Но рядом крутились мастера спорта, которым платили 10 рублей за прыжок — почти как инженеру за полмесяца. Они лезли без очереди, улыбаясь, как будто прыгали в ванну с вареньем.

Я же прыгал с травмой лодыжки, полученной в результате боевого приземления с двухметровой табуретки, имитирующей вышку. Попросил инструктора отпустить — а он, как настоящий советский командир, сказал:

— Ногу повредил? Отлично. Будет легче найти, если оторвёт.

Дилемма будущего кибернетика

На беду, меня параллельно пригласили на Олимпиаду по кибернетике, где я решил сложнейшую задачу по-простому:

— Надо стереть пять палочек? Так сотрём всё и нарисуем заново. Экономика движений, товарищи!

За это обещали награду. Но я выбрал прыжки. Потому что — романтика, небо, бетонная смерть.

Прыжок веры... и гравитации

Прыгнул я с парашютом Д-5, который управляется хуже, чем советская стиралка в режиме «отжим без воды». Меня сносит — вперёд по ветру!

Вижу: в 50 метрах впереди— колючая проволока забора аэродрома, а в 100 метрах по направлению приземления — свалка железобетонного комбината, где арматура торчит, как иголки на пьяном ёжике — в разные стороны и с явным намерением покалечить.

Я тяну передние стропы — меня тащит над проволокой. Тяну задние — и с криком души, инстинкта самосохранения и всех доступных богов — включая забытых языческих и дежурного прапора с вышки — падаю между колючей версией ада, бетоном и арматурой.

Приземлился. Цел. Ушиб только гордость.

Карма по-советски

Одноклассники завидовали. Особенно один — КМС по боксу, которого потом взяли в ту же школу. Говорил:

— Вот бы мне так же пролететь между адом и арматурой!

Ну и что? Он прыгнул через пару лет… и приземлился прямо в арматуру. Итог: нога в гипсе, десантура мимо.

А я остался жив, без медали, но с опытом.

Советская мораль в трёх пунктах:

Не хочешь быть героем — не прыгай с табуретки.

Хочешь быть кибернетиком — стирай всё к чёрту и думай заново.

Хочешь выжить — тяни за задние и молись всем богам, включая Гагарина.